В Ельцин Центре в Екатеринбурге 18 мая открылся Клуб русского жестового языка (РЖЯ). Встречи будут проходить на русском жестовом языке и подойдут для глухих, слабослышащих и слышащих людей, а также для детей глухих родителей (CODA) и для слышащих, изучающих жестовый язык.
Клуб — это пространство прежде всего для общения и поддержки сообщества, разговаривающего на русском жестовом языке. На встречах мы будем обсуждать художественные и анимационные фильмы, книги и выставки по методике творческих безоценочных суждений, что позволит каждому участнику свободно выражать свои мысли и эмоции в поддерживающей атмосфере.
На первой встрече после небольшой жестовой разминки участники смотрели рисованный мультфильм-головоломку и описывали представленные в нём ситуации на русском жестовом языке. Отвечали на вопросы ведущего.
Ведущие клуба: Максим Игнатов — актёр театра и кино, танцовщик, преподаватель РЖЯ и ведущий мастер-классов по РЖЯ. Ольга Веретенникова — театральный режиссёр, педагог по актёрскому мастерству в Школе кино и телевидения. Татьяна Кудряшова — театральный педагог, участница инклюзивного театрального проекта «Простые действия», выпускница Школы социального театра.
К моменту открытия клуба Максим уже провёл семь мастер-классов из десяти «РЖЯ с нуля». На этих занятиях участники осваивали дактиль — обозначение букв в русском жестовом языке, учили базовые жесты, составляли простые фразы и предложения и использовали их в общении.
Они изучили несколько часто используемых в разговоре понятий, таких как числа, цвета, время, погода, времена года, семья, человек и его ежедневные действия. Двухчасовые динамичные тренинги уже дают результат. Чтобы его закрепить, необходимо регулярно погружаться в языковую среду. Клуб позволит это сделать в непринуждённой дружеской обстановке.
Следует отметить, что русский жестовый язык — это самостоятельный, официально признанный язык, который имеет отличную от русского языка структуру и грамматику. Мастер-классы рассчитаны на людей, которые не владеют им или владеют на самом начальном уровне. Но по прошествии семи занятий они чувствуют себя вполне уверенно в общении с носителями жестового языка.
Ведущий клуба Максим Игнатов поделился своим отношением к клубному проекту и рассказал, как сам когда-то начал преподавать.
— В какой семье вы родились?
— Я родился в семье глухих. Папа — глухой. Мама — слабослышащая. Старший брат — слабослышащий. Второй брат — слышащий. Третий — я, глухой.
— Кто занимался вашим образованием?
— Сложный вопрос. Я родился в Латвии. До пяти лет ходил в детский сад. Потом мы переехали в Россию, в Тюмень. Там я пошёл в коррекционную школу. Там мне не понравилось. Я переехал в школу-интернат, потом — в другую школу-интернат. Я искал хорошее образование и сам мог выбирать. Мог прийти к маме и сказать: «Мне эта школа не нравится, я хочу получше». Так определялась моя судьба. Как и везде, там была проблема с образованием. Педагоги не знали жестовый язык. Из-за этого было сложно объяснить ребёнку, который не слышит, например, как в литературе работают рифмы, четверостишия — что это такое. Поэтому такой низкий уровень образования. В дальнейшем я занимался своим образованием самостоятельно.
— Вы ощущали собственную исключительность?
— Этого я не ощущал и не задумывался. До двадцати шести лет я жил в мире глухих. Со слышащими редко контактировал, только по работе. Но когда поступил в театральный, мне пришлось полностью уйти в мир слышащих. Я с ними чувствовал себя комфортно, несмотря на то, что они подшучивали надо мной. Но меня это никак не напрягало, я больше работал над собой. Сейчас я нахожусь в двух мирах — мире глухих и слышащих. Мне и там, и там комфортно. У меня нет ощущения, что я особенный. Так жизнь распорядилась. Мне нормально.
— Чего больше в вашем багаже — слов или символов?
— Слов больше благодаря чтению книг, особенно классики. РЖЯ — молодой язык, он только формируется. За счёт того, что он визуальный, на нём проще говорить. Красивых эпитетов, рифм, белых стихов в нём не существует. Это язык общения. Можно сказать, бытовой. Похож на английский. Кажется, что он грубый, деловой, предельно системный, но, когда глубже погружаешься, понимаешь, что он красивый. На жестовом языке можно красиво описывать природу. Как листья падают. На русском мы можем интонировать, на жестовом — помогать мимикой. Получается уже пантомима. Каждый язык богат по-своему.
— Вы как преподаватель улавливаете тенденцию к расширению жестового языка?
— Ребята из Москвы пытаются. У нас нет даже такого предмета, как русский жестовый язык. В Москве есть организации, где создают новые жесты, делают их понятными, привязывают к словам. Это очень тяжело внедряется. Новые символы не доходят до глухих. Чаще всего используются очень простые, бытовые слова и жесты.
— Я знаю, что Музей современного искусства «Гараж» внедрил более ста новых жестов.
— Ничего не знаю об этом. Всероссийское общество глухих не знакомит нас с этой информацией. Они могли бы в школах ввести русский жестовый язык и вводить новые жесты, тогда дети знали бы не только жестовый язык, но и русский. Это повысило бы и грамотность детей, но пока этого не происходит. Есть организации, которые стоят особняком, такие как ГЭС-2. Они занимаются продвижением новых жестов, но их очень мало.
— Вы — актёр театра и кино. Что повлияло на выбор профессии?
— Мне понравилось играть ещё в школе. Я определился с профессией в восемнадцать лет. Меня отговаривали, говорили, что эта профессия не приносит стабильный доход. Я ушёл в другие профессии. И вернулся к актёрству в двадцать шесть лет, уже совершенно осознанно.
— У вас есть амплуа?
— В театре у меня были разные роли: от Маленького принца до Злого короля. Я играл балагуров и очень плохих людей. Могу всех играть. Получается, что у меня нет амплуа.
— Каковы ваши амбиции? Может, вам хочется кого-нибудь сыграть?
— Хочу попробовать себя в кино. Мне интересна педагогика. У нас не выдают дипломы педагогов жестового языка, только переводчика. Год назад, когда я начинал, не было никаких методик. Я долгое время, вообще, не осознавал, насколько сложной и своеобразной может быть грамматика у жестового языка. Когда мы общаемся, мы не задумываемся об этом. Мне пришлось всё это изучать. Я должен был доступно объяснить людям, которые изучают язык с нуля, почему фразы строятся так, а не иначе.
— Имеет ли значение способность к языкам? Насколько доступен жестовый язык?
— Есть визуалы, которые очень быстро схватывают материал. Есть аудиалы, которым проще воспринимать через слух. Поэтому я всегда проговариваю и слова, и фразы, заставляю артикулировать звуки. Тогда человек легче запоминает. Кроме того, нужна постоянная практика, без этого — никак. Именно поэтому мы запускаем проект Клуба русского жестового языка, чтобы люди могли общаться, закреплять на практике то, чему они учатся на наших мастер-классах. Необходимо постоянное взаимодействие.
— Кому это необходимо в первую очередь?
— Школьным педагогам, родственникам глухих и слабослышащих людей, психологам. Они не могут привлекать переводчиков, это было бы неэтично. Мне приятно, что люди задумываются об этом. У меня есть знакомая бортпроводница, которая хочет изучить жестовый язык, чтобы глухие люди чувствовали себя комфортнее. Думаете, это мелочь? А между тем, любому человеку приятно, когда его понимают. Всё зависит от желания и времени.
Занятия «РЖЯ с нуля» продлятся до начала июня. И, кстати, важным условием участия в проекте было не пропускать и обязательно посетить все десять мастер-классов.
А встречи клуба продолжатся в Медиазале Образовательного центра - 10 и 17 июня в 19:00.
Вход свободный, по регистрации.
