В Киноклубе Ельцин Центра 3 октября прошла очередная встреча из цикла «Кино эпохи перемен», посвящённая «ленинградскому кино на перепутье». Её провёл бессменный ведущий киноклуба, киновед, член Российской академии кинематографических искусств «Ника» Вячеслав Шмыров.
Лекции из цикла «Кино эпохи перемен» посвящены отечественному кинематографу времен перестройки и следующих за ней десятилетий. Вячеслав Шмыров пригласил к разговору Александра Голутву, директора киностудии «Ленфильм» с 1987 по 1996 год — эпохи перемен.
В это время «Ленфильм» подарил зрителю лучшие фильмы отечественного кинематографа: «Посетитель музея» Константина Лопушанского, «Такси-блюз» Павла Лунгина, «Афганский излом» Владимира Бортко, «Барабаниада» Сергея Овчарова, «Особенности национальной охоты» Александра Рогожкина, «Мания Жизели» и «Дневник его жены» Алексея Учителя, «В той стране» Лидии Бобровой, «Мать и сын» Александра Сокурова и, наконец, «Хрусталев, машину!» Алексея Германа.
К сожалению, Александр Голутва попал в больницу и не смог приехать, но в разговор онлайн включились Ольга Шервуд — кинокритик, член Союза кинематографистов, академик российской Академии кинематографических искусств «Ника», и Любовь Аркус — киновед, основатель и главный редактор журнала «Сеанс», создатель энциклопедии «Кино 90-х». Участники киноклуба совсем недавно наблюдали её в небольшой роли в фильме Кирилла Серебренникова «Петровы в гриппе», премьера которого состоялась в последний день лета в Ельцин Центре. Кроме того, Любовь Аркус — создатель Центра обучения, социальной реабилитации и творчества для людей с аутизмом «Антон тут рядом», с которым у Ельцин Центра было несколько совместных проектов.
Ведущий попросил Ольгу Шервуд рассказать о «Ленфильме» эпохи перемен, как возникла ситуация ренессанса в кино, как появились такие яркие, самобытные режиссёры, как Сокуров, Рогожкин, Огородников.
— «Ленфильм» всегда был на особенном положении. И его всегда сравнивали с «Мосфильмом». Другие студии, в том числе и Свердловская, были просто другого масштаба. «Ленфильм» выпускал ежегодно 15–18 полнометражных игровых фильмов и примерно столько же сериалов. Но при этом находился на вторых ролях в стране. Точно так же, как Ленинград по отношению к Москве. Все мы помним известное выражение про Ленинград: «Великий город с областной судьбой!». От этого многое шло. В Ленинграде существовала двойная цензура. Кроме «Госкино» ещё и цензура обкома партии. Иногда более зверская, чем у «Госкино». Все пять поколений режиссёров «Ленфильма» были яркими индивидуальностями, в то время как режиссёры «Мосфильма» были художниками с более общим лицом. Объясню почему: «Мосфильм» был настоящей фабрикой советских грёз. Он выполнял государственные идеологические заказы. Создавался канон жанрового отечественного кино. Все деньги шли туда, они и отбивались миллионами зрителей. «Ленфильм» в этом смысле был более частной студией. Его фильмы были адресованы одному человеку, чтобы он смотрел внутрь себя. Для примера, главной на «Мосфильме» тогда была картина «Война и мир» Сергея Бондарчука, а на «Ленфильме» — «Монолог» Ильи Авербаха. Крупный план на «Ленфильме» всегда ценился больше, чем массовые сцены. В этом основное различие этих двух студий, — подчеркнула Ольга Шервуд.
Вячеслав Шмыров, продолжая разговор с Шервуд, напомнил, что одними из самых кассовых на ленинградской киностудии к тому времени были два фильма — «Человек-амфибия» Геннадия Казанского и Владимира Чеботарёва и «Свадьба в Малиновке» Андрея Тутышкина. Он отметил, что на «Ленфильме» царила своя особенная атмосфера — более сплочённая, более спокойная и доверительная.
— На «Ленфильме», — продолжила Ольга, — существовал и по сей день существует круговой коридор, если вы помните Остапа Бендера, который носится по коридорам со своим сценарием. Так вот, он как раз бежит по этому круговому коридору. В нём все связаны со всеми. И действительно, это была большая студия. В ней работало три тысячи человек. Было три кинообъединения и одно телевизионное. А ещё было знаменитое ленфильмовское кафе, куда выходила дверь из директорского зала заседаний, где проходили худсоветы. Оттуда время от времени выпадали поруганные режиссёры, которым наливали и объясняли, что надо делать. И это была самая честная критика.
Ведущий дополнил, что «Ленфильм» славился открытием не только новых лиц, но и новых граней в талантах уже известных актёров.
— Герман посылал Арестова искать для фильма «Мой друг Иван Лапшин» незатёртые лица по всем провинциальным театрам, — продолжила Ольга. — Арестов проделал гигантскую работу. Он нашёл Кузнецова, Болтнева, Чиндяйкина и многих других. Сокуров и вовсе снимал непрофессионалов. Во главу угла ставился не просто человек, а человек в контексте мировой культуры. К этому побуждал сам город, ещё пропитанный дореволюционной столичностью и образованностью. Здесь это всегда культивировалось.
И поскольку город был в большом противостоянии к власти — так исторически повелось, — то здесь развивалось искусство эзопового языка, который не был фигой в кармане, а большим искусством художественного образа. Режиссёры стремились говорить образно, чтобы цензорам было не к чему придраться. И цензоры старались придраться, но словами это выразить не могли. По этой причине ленинградское кино любили показывать на фестивалях. И актёры любили сниматься потому, что им предлагали нестандартные роли, которые заставляли развиваться. Некоторые роли становились судьбоносными. Не сам по себе Сокуров или Рогожкин. Этому способствовала общая атмосфера на студии.
Сокуров когда-то говорил, что он чужой в нашем городе. Но в глубине души он, конечно, понимал, что нигде, как в нашем городе, он не смог бы состояться. Неслучайно Андрей Тарковский рекомендовал его на «Ленфильм». Авербах помог с квартирой. Конечно, и его фильмы лежали на полке, но такова участь художника. Состояться он мог только здесь со своим экспериментальным видением и своими картинами, непохожими ни на какие другие. Точно так же и Герман мог состояться только в этом городе. Это два наших гения — и они очень особенные. Но и другие режиссёры, попадая на «Ленфильм», пользовались этой свободой творчества.
Вячеслав Шмыров припомнил свои командировки на «Ленфильм» и знакомство с Арестовым, правой рукой Алексея Германа, который привёз из Сибири целую плеяду новых лиц — потрясающих артистов, которых узнала и полюбила вся страна. Вспомнил он и легендарное ленфильмовское кафе, которое поразило его воображение уже тем, что там подавали чай в баночках из-под майонеза. На «Мосфильме» ситуация была не лучше, хотя студию серьёзно поддерживало правительство Москвы.
Среди подборки фрагментов из фильмов, снятых в эпоху перемен на «Ленфильме», оказалась картина Сергея Сельянова «Духов день» с Юрием Шевчуком в главной роли. О ней заговорили потому, что картина официально считается последним советским кино, получившим прокатное удостоверение в декабре 1991 года. Впрочем, ещё несколько фильмов претендуют на это звание. Например, «Ширли-мырли» Владимира Меньшова, но скорее по духу. Формально последним советским фильмом был всё же «Духов день».
Вячеслав Шмыров обрисовал экономическую ситуацию в кино в 90-е, рассказал, как разделились производство и прокат (это был неизбежный процесс) и что происходило на «Ленфильме», который всегда славился именно режиссёрским, тонким, интеллигентным кино. В это время кино стало обращаться к рокерам, потому что они были очевидно авторитетными людьми. В работах Балабанова слышны отголоски Свердловского рок-клуба. Юрий Шевчук, как и Вячеслав Бутусов, имея уральские корни, перебрался в Санкт-Петербург. Ещё один уралец, Валерий Огородников, в канун 90-х снял на «Ленфильме» картину «Взломщик» с Константином Кинчевым. Она стала чемпионом проката несмотря на то, что кинематографу тогда серьёзную конкуренцию составляло телевидение с его криминальными новостями.
Ведущий отметил, что Огородников, по его мнению, недооценён. Он незаслуженно остался в тени Сокурова и Рогожкина. Режиссёр часто снимал свои фильмы на Урале. Например, фильм «Барак», двадцатилетие которого отмечали в Ельцин Центре в 2019 году, снимали в небольшом городке Сатка Челябинской области. Главные роли в нём сыграли Владимир Сидихин, Нина Усатова, Леонид Ярмольник. Последний выступил ещё и продюсером картины. Первого ноября Огородникову исполнилось бы семьдесят лет.
— Мне бы очень хотелось показать в киноклубе его последнюю картину «Красное небо. Чёрный снег» по сценарию Виктора Петрова. Сейчас мы выясняем, у кого права на эту картину, — поделился Вячеслав Шмыров. — С наследием 90-х возникла большая проблема. Не сразу появился закон о том, что в «Госфильмофонде» должны храниться экземпляры картин. До 1993 года его просто не было. Кроме того, фильмы 90-х по качеству уступают фильмам более ранних десятилетий. Именно поэтому их не хотят показывать, и мы их не знаем. Некоторые фильмы пропали, потому что разорились продюсерские компании, которые имели права на них. Это действительно проблема — сделать общую инвентаризацию и понять, у кого находятся права на эти замечательные фильмы.
В 90-е Алексей Герман, известный своими пролонгациями в кино, создал объединение экспериментального кино, из которого вышла целая плеяда замечательных режиссёров. И даже то, что считалось неудачей, на самом деле было уникальным кино. Например, «Еврейское счастье» Виталия Манского — крупного сегодня, с мировым именем режиссёра-документалиста. Или «Панцирь» Игоря Олимпиева, тоже вышедшего из мастерской Алексея Германа. Туда Сергей Сельянов переманил из Москвы Алексея Балабанова. Он прожил короткую жизнь, но снял много фильмов, работал без перерыва, и его можно считать последним классиком в кино. У него с Германом были очень сложные отношения, подчеркнул Вячеслав Шмыров. После «Брата» Герман и вовсе считал его нерукопожатным, не принял фильм. Однако у него была возможность работать. Сам Герман переживал нелёгкие времена, особенно когда Питер не избрал Собчака. От обиды он на два года уехал в Москву, но потом вернулся. Понял, что Москва не его город. Это жест человека, привыкшего совершать большие поступки.
К разговору онлайн присоединилась Любовь Аркус.
— И Герман, и Сокуров, и Балабанов были моими друзьями, почти родственниками, настолько мы были близки. Ты обозначил тему как «”Ленфильм” 80–90-х», так вот, этот дефис между ними — это полный разрыв эпох. Я попала на «Ленфильм» из ВГИКа на преддипломную практику. Темой моей работы был фильм Сокурова «Скорбное бесчувствие». Потом мне сказали, что нельзя только Сокурова. И я присоединила к моему списку несколько молодых режиссёров: Сергея Овчарова, Константина Лопушанского, Вячеслава Сорокина, Сергея Снежкина, Александра Рогожкина. Студия серьёзно обновилась, хотя тут же по коридорам ходили Хейфиц, Авербах, Асанова, Соколов, Масленников и Герман.
Я почему не люблю сегодня бывать на «Ленфильме»? Он превратился для меня в царство теней. Я всех этих людей помню, и моя молодость прошла рядом с ними. «Ленфильм» выстрелил тогда целой обоймой многообещающих дебютов. Это и «Соло» Лопушанского, и «Нескладуха» Овчарова. И при этом ещё в полную силу работало старшее поколение. Это был кипящий котёл. Идеи бурлили, но была и жёсткая обкомовская цензура. На всех худсоветах присутствовали стенографистки из обкома. Все старались вежливо, интеллигентно обойти острые углы, было не принято всерьёз высказывать замечания. Настоящие прения начинались после худсовета в кафе. Когда наступила перестройка и влияние обкомов ослабло, всем показалось, что вот оно — настоящее безлимитное счастье. «Госкино» тоже было весьма лояльно. Режиссёры начали хвататься за всё, о чём раньше только мечтали. Кроме того, «Ленфильм» выстрелил обоймой «полочных» картин. Это и «Мой друг Иван Лапшин» Алексея Германа, и «Вторая попытка Виктора Крохина» Игоря Шешукова, и «Отпуск в сентябре» Виталия Мельникова, и «Познавая белый свет» Киры Муратовой.
Более всего для этого подходил Александр Сокуров, у которого всё было на полках («Одинокий голос человека», «Разжалованный», «Скорбное бесчувствие» — ред.). Его фильмы, конечно, стали событием, и он — заметной фигурой. К счастью, у Александра Сокурова очень здравый ум и трезвая самооценка, ему важно работать и чтобы ему не мешали. Больше ему не нужно ничего. Каждый год он снимал по фильму, и иногда по 1–2 документальных в тот же год. Потом в его голове что-то переключилось — он человек с государственными мозгами, не случайно он ездил к Ельцину серьёзно поговорить ещё в 1990 году, а не для того, чтобы приблизиться к царственной персоне. И к Солженицыну он ездил. И к Путину. Он держит связь и не устаёт обращаться. Он человек, болеющий за Россию, за культуру, за кинематограф, гуманитарные ценности. Он первым заговорил о том, что кинематограф погибает без молодых режиссёров, захотел создать собственную мастерскую. Сказал: «У меня будут совсем маленькие дети. Я хочу, чтобы им преподавали русский язык, литературу, всеобщую историю, историю изобразительного искусства, музыку и историю кинематографа». Он выпустил всего один курс из двенадцати учеников, а мы уже имеем Балагова, Битокова, Золотухина и Киру Коваленко. Это не случайность, а его огромный вклад в культуру. То, что он вкладывал в свои фильмы, он начал вкладывать в своих учеников.
Вячеслав Шмыров напомнил, что тридцать лет назад и Герман создал своё Первое экспериментальное объединение на «Ленфильме» — и оно тоже дало миру много новых имён.
— У Германа был совершенно другой подход, — возразила Любовь Аркус, — и другое было всё-таки время. Герман был накануне своего самого большого проекта — «Хрусталёв, машину!». Он согласился потому, что у «Ленфильма» не было своего объединения дебютов. Он и по возрасту подходил. Но он не отказался от всего, как Сокуров. Он просто не мешал молодым режиссёрам работать. Тогда это было очень много. Он не давил на дебютантов, если находил общий язык, то с удовольствием общался. Если нет, то отходил в сторону. В какой-то момент он даже обиделся на них. Ему показалось, что они слишком озабочены материально, что их интересуют только деньги. Он сам не умел добывать деньги, этим занималась Светлана Кармалита (сценарист и супруга Алексея Германа — ред.). Деньги для него всегда были на последнем месте. А молодым режиссёрам надо было выживать, снимать качественное кино, кормить семьи, для них открылись новые возможности. И конечно, им нужны были деньги.
— Но тем не менее дебюты состоялись, и многие из них вошли в историю, — добавил ведущий. — Вчера Герман-младший написал в соцсетях, что «Ленфильм» вывели из ситуации банкротства. Каким ты видишь его будущее?
Любовь Аркус предположила, что надо оставить главный корпус. Там каждый миллиметр можно обивать памятными досками. Он должен быть административным, образовательным, просветительским, рассказывающим об истории кино и истории «Ленфильма», о тех людях, которые работали здесь и составили славу ленинградского кино. Она убеждена, что этим должен заняться Александр Сокуров, ни у кого это лучше и не получится. Эти люди, которых Сокуров позовёт, и эти дети, которых они будут обучать, — это и есть будущее «Ленфильма».
В завершение разговора Вячеслав Шмыров пригласил Любовь Аркус в Ельцин Центр с премьерой документального фильма «Кто тебя победил никто» — лауреата премий «Ника» и «Золотой орел», снятого к юбилею Аллы Демидовой. Тем более, как оказалось, Любовь Аркус никогда не была в Екатеринбурге.
Ведущий подвёл итог насыщенного, эмоционального разговора о старейшей студии страны — «Ленфильме».
— Александр Сокуров не снимает вот уже восемь лет, но мы всё равно ждём от него новые фильмы. Юрий Мамин эмигрировал в Америку. Там он ведёт интернет-журнал «Парк культуры», в котором со свойственным ему сарказмом оценивает то, что происходит сегодня в культуре и политике. Огородникова и Балабанова уже несколько лет с нами нет. Сергей Овчаров не снимает. Он преподаёт, как и Константин Лопушанский. Но Лопушанский продолжает снимать. Последняя его работа — фильм «Роль». Что касается самого «Ленфильма», то в главном корпусе уже расположился культурно-просветительский центр. Там выставлены многие известные костюмы — Золушки, Гамлета, Ричарда III. Это место, где родилось всё русское кино, там состоялся первый в России киносеанс — в мае 1896 года. Ровно 125 лет назад на этом месте был сад «Аквариум». Там били фонтаны, выступали фокусники и куплетисты, а когда наступали сумерки, показывали кино. «Ленфильм» — знаковое место во всех отношениях. И это, конечно, не просто стены, а люди, великие режиссёры, которые творили в этих стенах. Поэтому так важно сохранять его традиции и совершенно особенную творческую атмосферу.
