Новый образовательный курс «Политика: скрытые смыслы» в Ельцин Центре открылся 9 апреля лекцией крупного учёного в области политической философии Артемия Магуна. Своё выступление в рамках большого цикла, посвященного истории политической мысли Нового времени, он посвятил Реформации и религиозным идеям, которые в XVI веке сформировали то, что мы сегодня называем либерализмом.
В рамках курса «Политика: скрытые смыслы», который подготовлен Ельцин Центром совместно с Центром практической философии «Стасис» Европейского университета в Санкт-Петербурге, также ожидаются выступления лучших современных российских ученых, специалистов в области теории политики, чьи лекции будут посвящены наиболее влиятельным мыслителям Нового времени. Ближайшая лекция — Олега Хархордина.
— Мы построили этот цикл вокруг ключевых фигур политической мысли Нового времени и вокруг фигур лекторов, — отметил Магун, который выступил в роли куратора курса. — Среди спикеров будут как маститые учёные, так и те, кто только начинает свою карьеру. В целом это будут личности, которые будут читать про личности. Сложно ждать гармонии в этом курсе и того, что все авторы будут согласны друг с другом, поскольку это представители разных идеологий и разных научных школ, но надеюсь, что цикл будет интегрированный. Те, кто его прослушают, получат представление об интеллектуальном движении западного мира, об основах нашего современного государства, о векторах развития человечества, поскольку все институции, все политические дискуссии на трибуне ООН по сей день выстроены в категориях западной политической мысли Нового времени.
Переходя к теме своей лекции «Политическая философия протестантизма: Лютер и Кальвин», профессор, PhD в области политологии и философии Мичиганского и Страсбургского университетов, глава центра «Стасис» Артемий Магун указал на тот факт, что в XVI веке в истории произошли два очень крупных мировых события, которые сформировали эпоху. Это Реформация, которая началась с легкой руки христианского богослова Мартина Лютера и демократизировала религию, и Великие географические открытия, изменившие культурные и политические горизонты того времени.
С самого начала история Реформации — это история симбиоза религиозной и политической практики, подчеркнул учёный. Мартин Лютер основал очень жизнеспособное религиозное направление, которое было поддержано властями. Но при этом Реформация на фоне духа гуманизма, который позднее назвали Возрождением, была абсолютно ретроградным явлением.
— Парадокс в том, что Новое время восходит к событию, которое шло против всего нового и которое называлось Реформация — в том смысле, что нужно вернуться назад, к раннему христианству. Лютер — это возрождение готического духа в противовес новому гуманизму. И в целом можно сказать, что наша эпоха началось с разрушений, в XVI веке возник «коллапс нуля», после которого уже стали строить новое.
Магун из множества политических сочинений Мартина Лютера выделил одно — «О светской власти», назвав его доктринальным. Это учение о жестком разделении двух типов власти. В нём богослов, который считал большинство людей грешниками, называет политическую власть оружием, «мечом», но отделяет её от власти духовной, нравственной. Он призывает подданных беспрекословно соблюдать все приказания светских властей, не обсуждая, а молясь, а самому государю даёт рекомендации управлять государством разумно, следуя естественному праву. Протест — это крайний случай, он возможен лишь в том случае, когда государь запрещает исповедовать веру.
Однако позже Лютер меняет свои взгляды и в воззвании «Предупреждение немецкому народу» пишет, что слушаться светские власти нужно, но лишь до той поры, пока эта власть на тебя не нападёт первой. Тем самым, отметил Магун, в этом тексте богослов фактически разрабатывает теорию права на сопротивление.
— Мартин Лютер не был глубоким политическим теоретиком, гораздо более важна эффективность его идей. В его учении есть консервативные и демократические составляющие, но последующие деятели и мыслители будут брать у него то, что им удобно. Однако, если мы все-таки выделяем центральную политическую доктрину лютеранства, то это — доктрина о жестком разделении светской и религиозной власти, которая служит для относительной, может быть умеренной, но легитимации светского управления. С одной стороны, из этого вырастет Томас Гоббс, который фактически обоснует тиранию, а с другой — из этого учения постепенно вырастают демократы и революционеры.
Одним из последователей Лютера в следующем поколении стал французский теолог Жан Кальвин, который пытался срастить религиозную и светскую власть и создал в Женеве своеобразную теократическую республику. В своей работе «Институты христианской религии» он призывает к подчинению властям, но допускает сопротивление со стороны магистратов и чиновников.
После смерти Кальвина происходит грандиозное событие раннего Нового времени — Варфоломеевская ночь, когда были убиты десятки тысяч протестантов. После этого в среде гугенотов появились революционеры-радикалы — монархомахи, которые уже формулируют раннюю либерально-демократическую повестку. Они оправдывают уничтожение нечестивого правителя, объясняя это наличием общественного договора между королём и народом, и полагают, что народовластие должно осуществляться через представительные собрания — сословные парламенты.
— Это уже похоже на то, что будет дальше называться либерализмом, но на самом деле это был протест против абсолютизма, который на тот момент — вполне модернистский режим, направленный на политическую и экономическую интеграцию больших территорий, на рационализацию управления. Однако монархомахи сыграли большую роль в становлении идей народовластья, они в каком-то смысле подготовили следующие революции. В рамках Реформации постепенно вырабатывается некий стандарт, модель и апология революций, — отметил учёный.
Далее Магун сопоставил протестантизм, выходящий из Реформации, и политическое учение либерализма, которое рассматривает государство как рациональную машину управления, ограниченную правом и институтами представительной власти. Либералы считают, что государство — это технический инструмент, который не несет в себе сверхзадачу, а имеет подчиненную функцию, оно необходимо для решения задач насилия и инфраструктуры. Также государство объединяет разрозненных индивидов, но при этом оставляет за ними неотъемлемые права — религию, экономику и частную жизнь, которая подчинена строгой морали.
По словам учёного, очень важен тот факт, что Реформация дала нам понимание власти как насилия. Её политическим наследием стало появление сильных светских государств, ограниченных по своим полномочиям. Именно в таких государствах постепенно вырастает представление о правах личности, правах групп, в том числе право на протест, диссидентство.
— Прошло 500 лет. Мы сейчас не говорим о теологии, тем не менее граница между протестантским и католическим миром проходит очень очевидно в современной политике, она налицо, — подчеркнул Магун. — Хотя Новое время кажется на фоне всей мировой истории наиболее атеистической эпохой, когда люди живут своими земными интересами — получают какие-то удовольствия, играют в технические игрушки, — но у всего этого были теологические основания. Нас несёт вперёд некий взрывной дух, унаследованный от эпохи XVI века, мы все ещё живём в Новое время, в эпоху великих свершений и открытий, но, с другой стороны, это ещё и эпоха протеста, опустошения.
