26 ноября в рамках работы Киноклуба Ельцин Центра прошел показ фильма молодого режиссера Александра Шейна «ВМаяковский». В фильме задействован звездный актерский состав: Чулпан Хаматова, Евгений Миронов, Людмила Максакова, Юрий Колокольников, Михаил и Никита Ефремовы.
Представили фильм режиссер Александр Шейн, актер Никита Ефремов и ведущий Киноклуба, критик, член российской Академии кинематографических искусств «Ника» Вячеслав Шмыров.
– В ноябре в Ельцин Центре побывали Алла Демидова, Леонид Мозговой, Алексей Учитель, – напомнил киновед Вячеслав Шмыров. – Сегодня у нас показ необычной кинопродукции – фильма «ВМаяковский» режиссера Александра Шейна.
– Это второй показ фильма, – рассказал режиссер Александр Шейн. – Это не совсем фильм – поиск способа и языка разговора со зрителем. Это тяжелое кино. Проект длится десять лет, внутри него было сделано несколько картин. Можно сказать, что вы попали в странную съемочную группу, которая будет вести с вами разговор. Я благодарен, что меня пригласили в Екатеринбург, я очень хотел показать свою картину именно здесь. Также мне дороги моя ассоциативная связь с Ельциным, моим становлением, 90-ми годами.
Во время встречи со зрителями уже после фильма, в большей степени напоминающего сложную экспериментальную театральную постановку, Александр Шейн подчеркнул, что «ВМаяковский» – «кино не для всех», фильм вряд ли будет понятен массовому зрителю, а крупные кинофестивали пока «не берут его на борт».
То, что в фокусе фильма оказался крупнейший поэт ХХ века Владимир Маяковский, шаг за шагом приближающийся к своей гибели, не случайно: режиссер подчеркнул, что в поэзии Маяковского его тронули боль и страдание. Так же, как и для многих россиян, для режиссера важны знаковые для страны даты, чей своеобразный «юбилей» отмечается в текущем году, – 1917-й и 1937-й годы. Впрочем, образ автора поэмы «Владимир Ильич Ленин» и Октябрьской революции, можно сказать, неразделимы.
– 1917 и 1937 годы для любого человека, живущего в России, имеют значение, – отметил в интервью Александр Шейн. – Это смена культурной парадигмы, переломный момент. В 1917 году многое перемешано, для меня это своего рода картина Босха. Это ад, чистилище, культурный код, из которого я вырос. Можно сказать, я «вылупился» из 1917 года. Поэт Владимир Маяковский – пример слияния поэтического и революционного. Причем это 1917 год вырос из Маяковского, а не Маяковский – из 1917 года. Как Перестройка выросла из Виктора Цоя, а не Виктор Цой из Перестройки. Сначала гений что-то придумывает, потом это появляется в мире.
– В 1936 году родилась моя бабушка, которая многое видела в детстве, попала на войну и жила в землянке, – поделился актер Никита Ефремов. – Моя же прабабушка сидела по «липовым» обвинениям. Что касается 1917 года, то, когда я читал дневники императора Николая II, обратил внимание, что он, например, пишет: вот мы спилили дерево, посадили огурцы, встретили того-то. Не удивительно, что дальше все произошло так, как произошло.
– Я с Никитой не совсем соглашусь, – продолжил Александр Шейн. – Я в принципе «левый». Мне близка теория равенства, братства и равноправия. И понятен тот социальный крен, который произошел в 1917 году в угнетаемой стране. В городах стоял невыносимый запах людей, которые вернулись с Первой мировой войны, а Николай II при этом писал о том, как он прекрасно пообедал. Так что революция была естественной реакцией общества.
Творческая встреча с Александром Шейном и Никитой Ефремовым
Видео: Александр Поляков
Гости поделились впечатлениями от посещения Ельцин Центра.
– Я очень люблю Бориса Ельцина, – признался Александр Шейн. – В Музее Ельцина для меня один из самых чувствительных, трогающих до слез моментов – прощальная речь Бориса Николаевича, в которой он говорит, что уходит с поста президента. Горбачев, Ельцин и, может быть, еще Александр III были шансами для России. Я застал 90-е – это моя жизнь, мои ощущения во дворе, радость от соприкосновения со свободой. Никакая музейная экспозиция это передать не сможет, тем не менее хорошо, что есть памятник Ельцину как таковой. Для меня 90-е – пубертатный период протеста в жизни общества и в моей жизни. У этой эпохи есть свои маркеры, запахи духов, цвет одежды. В 1991 году был момент абсолютного изменения, когда открывались архивы, появлялась пресса, сам воздух стал другим. Система координат тоже стала другой. Стало возможно выехать за границу, образно говоря, попасть в другие цвет и запах. Было приятно просыпаться, потому что была надежда. В 1993 году я поддерживал Бориса Николаевича Ельцина. Я жил на улице неподалеку от Белого дома. Помню, как стоял на балконе, по улице летали трассирующие пули, а еще была колючая проволока.
– В Ельцин Центре мне очень нравится, здесь все здорово и круто, и я таких мест в России не видел, – добавил Никита Ефремов. – У меня были замечательные 90-е. Помню, я ездил в Алжир, где жила моя бабушка, она вышла замуж за мусульманина, который был оттуда родом. Помню выстрелы рядом с нашим домом, там находилось кафе, где проходили какие-то сходки. В 90-е я научился играть на скрипке и учил английский язык. А еще для меня 90-е – это Виктор Цой и расцвет рок-музыки.
