В Ельцин Центре в Екатеринбурге 30 марта французский общественный деятель, представитель третьего поколения русской эмиграции Дмитрий де Кошко и историк Анна Эспарса представили книжную серию «Тайны и герои Века. Неизданные архивы Парижа». В частности, книгу, посвященную истории семьи Дмитрия де Кошко. В презентации, помимо де Кошко и Эспарса, принял участие заместитель директора Демидовского института Николай Павловский.
В ходе презентации Анна Эспарса рассказала о международном проекте «Неизданные архивы Парижа», которая предполагает выпуск серии книг в издательстве «РИПОЛ классик».
– Жить без истории – то же, что жить без памяти, – открыла встречу Анна Эспарса. – Моя работа редактора книги заключалась в том, чтобы составить ее из огромного количества источников, переданных мне в рукописном виде, причем одни из них были на французском языке, а другие на русском, и выбрать то, что важно, донести до читателя. Книга рассказывает и о революции, и о русском исходе, и о русском Париже, и о резонансных происшествиях и героях столетия. В книге «Архивы Парижа. Тайны и герои Века. Семья Кошко» нет пересказов, только исторические свидетельства. Это история нескольких поколений одной семьи, которая обрела дом во Франции, как и множество изгнанников первой волны русской эмиграции. Серия будет продолжена.
– Книга во многом адресована молодежи, порой забывающей о своей истории, не ощущает важности прошлого, которое необходимо, чтобы иметь будущее, – рассказал Дмитрий де Кошко. – Иван Францевич Кошко был братом Аркадия Францевича Кошко, который возглавлял уголовную полицию Российской империи. Аркадий Кошко опубликовал книгу «Очерки уголовного мира царской России». Она состоит из маленьких рассказов, детективных историй, некоторые из которых вдохновили писателя Бориса Акунина, о чем он сам мне рассказывал. Часть произведений Аркадия Францевича были опубликованы в журнале русской эмиграции в Париже – «Иллюстрированная Россия». Рубрика называлась «Записки русского Шерлока Холмса». Когда издательство проявило интерес к серии, архив был уже готов, но предстояла большая работа.
Между тем, книга «Архивы Парижа. Тайны и герои Века. Семья Кошко» – не единственный труд, посвященный этой семье: в издательстве Демидовского института (при поддержке Ельцин Центра) была издана уникальная книга мемуаров Ивана Кошко «Воспоминания губернатора. Пермь (1911 – 1914)», которая, по словам заместителя исполнительного директора Президентского центра Б.Н. Ельцина Анатолия Кириллова, была подарена всем губернаторам УрФО, а также представителям законодательной ветви власти. Вышеупомянутую книгу Дмитрий де Кошко охарактеризовал как гениальную и насыщенную деталями.
– Мое знакомство с семьей Кошко произошло на основе мемуаров Ивана Кошко, чиновника, служившего на благо России, – рассказал Николай Павловский. – Образование Иван Францевич получил военное. Но военная служба никогда его не прельщала. В возрасте 30 лет он вышел в отставку. В 1890 году Иван Францевич получил должность земского начальника в Новгородской губернии. Он был человеком, для которого закон и совесть не являлись взаимоисключающими понятиями, участвовал во многих политических процессах в стране. В Самарской губернии на Кошко свалилось управление бушующим краем. С задачей он справился достойно. Столыпин, оценив его способности, назначил Кошко губернатором в Пензенскую губернию. Затем Кошко подал в отставку и был назначен губернатором уже Пермской губернии. Ему пришлось разбираться с множеством сложных проблем, связанных с кризисом уральской горнозаводской промышленности, которая нуждалась в модернизации; с проблемами, связанными с землеустройством губернии; с проявлениями классовой борьбы, на которые приходилось реагировать. В Екатеринбурге Кошко бывал неоднократно, одно из его впечатлений: Екатеринбург может поспорить с Пермью, даже выигрывает. Ивана Францевича привлекло в Екатеринбурге местное общество. Он описывает и городских чиновников, и инженеров, и мастеровых. В городе были сильные местное самоуправление, городская управа. В воспоминаниях Кошко описывает открытие Оперного театра, борьбу за создание Горного института. К слову, Городская дума высоко оценила заслуги Кошко: было принято решение об учреждении стипендии его имени для студентов.
Также, добавил Павловский, по воспоминаниям Ивана Кошко, Григорию Распутину был устроен помпезный прием на Пермском железнодорожном вокзале, причем было приказано открыть парадные залы. Губернатор Кошко к организации приема отношения не имел. Однако после визита Распутина в столичной прессе появились сообщения, что губернатор Кошко якобы лично встречал Распутина, устроил ему пышную встречу и имел с гостем беседу.
– Это вызвало возмущение Кошко, и он написал в газету опровержение, – уточнил Николай Павловский. – Опровержение не было опубликовано, но в Петербурге этот вопрос продолжал обсуждаться, и Иван Францевич послал опровержение уже в другую газету, сформулировав, что слухи о приеме им Григория Распутина в Перми – ложь, с Распутиным он не знаком и надеется никогда не встречаться. Последствия своих действий он прекрасно понимал.
В ходе встречи с читателями Дмитрий де Кошко рассказал о премии «Русофония» и особых русских днях, которые проходят в конце января-начале февраля в Латинском квартале Парижа.
– Это очень престижное мероприятие, в этом году в Латинском квартале собрались три тысячи человек, – отметил Дмитрий де Кошко. – Литературные произведения, написанные на русском языке, но переведенные на французский, приходят на соискание премии «Русофония» изо всех стран, где используют русский язык. Премия Русофония была учреждена обществом «Франция-Урал» совместно с Президентским центром Б.Н. Ельцина, и в течение десяти лет им поддерживалась.
Особенную ценность книге «Архивы Парижа. Тайны и герои Века. Семья Кошко», по словам Дмитрия де Кошко, придает первая публикация литературно оформленных свидетельств по делу Бейлиса, расследованием которого занимался «русский Шерлок Холмс» Аркадий Кошко.
Помимо встречи, приуроченной к выходу книги, Дмитрий де Кошко и Анна Эспарса дали интервью для сайта Президентского центра Б.Н. Ельцина.
История не по Покровскому
– Свою книжную серию я задумала давно, когда еще была студенткой МГУ, моя специализация – история XIX – начала XX века, – рассказала Анна Эспарса, процитировав историка Михаила Покровского, считавшего, что история – политика, опрокинутая в прошлое, с точкой зрения которого она в корне не согласна. – Для меня профессия историка – возможность дать публике познакомиться с источниками. XX столетие – уникальный период времени, когда сменились три цивилизации. И сегодня, когда выходит много книг, статей и пересказов, самое время обратиться к первоисточникам. Для меня было важным показать несколько поколений одной семьи. Это осмысление наследия, которое оставили прадед, бабушка, тетя Дмитрия Борисовича Кошко. Серия важна для меня потому, что это еще и диалог России и Франции. Благодаря Дмитрию Борисовичу, я познакомилась с потомками эмигрантов первой волны – и поразилась, насколько это талантливые, одаренные и яркие люди, которые многое принесли Франции. И они своего рода инструменты для налаживания диалога в наше сложное время, потому что они – носители русской культуры, невероятно красивого русского языка, духовных ценностей, которые преуспели на своей новой родине. Вижу в наследниках этих людей воспитание, благородство, ответственность за сказанное слово, подтверждение слова делом.
Дело Бейлиса, или Рукописи не горят
– Книга «Архивы Парижа. Тайны и герои Века. Семья Кошко» – история из прямых источников, – сообщил Дмитрий де Кошко. – Когда мы встретились с Анной Эспарса, я уже начал подготавливать архив к изданию. До этого был слишком занят своей работой в France Presse, а это колодец без дна. Одновременно я вел общественную жизнь, связанную с «Русофония», Днями русской книги, обществом «Франция-Урал». Архив семьи де Кошко хранился в чемоданах, портфелях, в доме моих ныне покойных родителей. Я перевез все материалы к себе, бабушка завещала их мне, потому что я был единственным, кто интересовался этим и владел русским языком. У меня также хранился архив моей семьи, написанный от руки. В Петербурге вместе с партнерами мы этот архив оцифровали. Книга «Архивы Парижа. Тайны и герои Века. Семья Кошко» содержит неопубликованные материалы, которые имеют и ценность в нашей семье, и историческую ценность в России. Так, описанное в книге дело Бейлиса вполне можно сравнить с делом Дрейфуса во Франции. В России о деле Бейлиса мало знают. Мой прадед, которого сравнивают с Шерлоком Холмсом и чей памятник собираются устанавливать на Петровке в Москве, был начальником угрозыска Российской империи. Тогда, с 1911 по 1913 годы, российское общество было буквально разорвано на две части, которые ненавидели друг друга, и не только в еврейском вопросе, но и в общеполитическом. Либеральная интеллигенция была на стороне Бейлиса. Мой же прадед был чиновником, монархистом, верующим человеком. По своей социальной принадлежности он должен был быть против Бейлиса, но одновременно он также являлся и честным полицейским. Из-за этого в течение двух лет он не мог работать над этим делом. Сперва прадед был этим обижен, а потом за две-три недели до суда ему позвонили и вызвали в Санкт-Петербург в длительную командировку. Его привезли к министру юстиции Российской империи Ивану Щегловитову, который был убежден, что нужно доказать и вину Бейлиса, и ритуальное убийство, которое тому приписывали. Министр поручил Аркадию Францевичу найти подтверждения этому. Прадеду вручили кипу документов для исследования, причем они были оформлены с нарушениями, с включением жалоб и антиеврейских документов. Аркадий Францевич направил своих агентов в Киев, и все рапорты, которые он оттуда получал, описывали вброс документов, улик, доказательств того, что жандармы все портили. Когда после месяца работы Аркадий Францевич сдал дело Щегловитову, тот был недоволен, и Кошко обвинили в юдофильстве. Однако прадед доказал, что Бейлис не виноват, что в тюрьме его держали нелегально, и что никакого ритуального убийства на самом деле не было. Щегловитов ему угрожал, сказал, что его карьера закончена, что, мол, с такими полицейскими евреям и адвокаты не нужны. Аркадий Францевич уехал, думая, что его отошлют в имение, а на карьере можно поставить крест. Однако в Санкт-Петербурге еще до министра его принял Николай II. Он попросил Аркадия Францевича объективно разобраться в деле, потому что, по словам императора, его сторонники в большинстве считают, что ритуальное убийство имело место, и Бейлис виноват, но император не хочет допустить ошибку. Иногда Николая II обвиняют в том, что он якобы сам вел дело Бейлиса, но это неправда: он искренне не хотел допустить ошибки до суда. И Аркадий Францевич позволил себе спросить у императора, может ли он работать по совести. Николай II сказал, что может, именно это он и просит. И я уверен, что Аркадий Францевич сдал свой рапорт не только Щегловитову, но и государю. Куда пропал этот рапорт – неизвестно, но большевики его не опубликовали. Так или иначе, но через год после расследования дела Бейлиса Аркадий Кошко стал начальником всей уголовной полиции империи. Бейлиса же освободили, и он закончил жизнь в США в конце 30-х.
В книге дело Бейлиса изложено с простотой полицейского, который его разбирает. Дело Бейлиса – страница истории нашей страны, о которой забыли. Для меня лично это значит то, что царский режим не боялся истины. В эмиграции прадед опубликовать дело Бейлиса не смог, потому что там страсти были накалены, и ни один русский журнал не хотел печатать эти материалы.
– Какие новые страницы истории вашей семьи вы открыли для себя во время работы над архивом?
– Архив моей бабушки я читал давно, но многого не понимал, потому что плохо знал Россию. Но, к примеру, я знал, что мой дедушка был ранен во время Первой мировой войны, и что его брат Дмитрий был убит. И что поэтому в семье произошла драма, когда меня назвали Дмитрием, потому что и со стороны матери, и со стороны отца все Дмитрии заканчивали свою жизнь трагически. Я узнал, как был убит мой дядя Дмитрий, и как его с почетным караулом похоронили. И как немцы вылечили моего дедушку. И что он был первым офицером, которого поменяли на немецкого, и это произошло непросто.
Распутин как искушение империи
– Когда Распутин отправился в Тобольскую губернию, он проезжал через Пермь, – рассказывает Дмитрий де Кошко. – Многие хотели подлизаться к нему, включая даже пермского епископа. И это сыграло определенную роль в истории моей семьи: Иван Францевич Кошко принципиально не захотел принимать Распутина. После этого Кошко обвинили в неуважении к государю и сняли с должности. Вообще Кошко был столыпинским губернатором, сегодня его бы назвали технократом. Когда его назначили вице-губернатором Самарской губернии, то губернатором был дядя поэта Александра Блока. Напротив дома Ивана Францевича взорвалась бомба, и губернатор Блок погиб. Мой двоюродный прадед решил вести себя по-другому: он выходил в мундире и только с одним охранником, свободно гулял по городу. К нему подходили люди, рассказывали, что в их жизни не так. И его никто не убил. Иван Францевич хорошо разбирался в сельском хозяйстве, написал первую книгу о микрокредите. Это была тогда одна из проблем России – перенаселение деревни и отсутствие кредитования. Из-за этого деревня не могла развиваться.
– Можно вспомнить города-заводы Демидовых, где крепостное право фактически не отменялось до 1917 года.
– Об этом Иван Францевич также пишет в своих воспоминаниях. И это очень интересно. Уже тогда он задавался вопросом, что Демидовы и Строгановы рубят лес и не возобновляют его, при этом продолжают отливать пушки «на дереве», потому что так дешевле. При этом россияне не выдерживали конкуренцию, что стало очевидным во время Русско-японской войны, ведь пушки изготавливались не так быстро, как у японцев или англичан, которые отливали их «на угле».
Открыл Иван Францевич и подробности, связывающие Президентский центр Б.Н. Ельцина и премию «Русофония».
«Русофония», или Симфония языка
– В мире проживают примерно 300 миллионов русофонов. Это люди, с которыми можно торговать, обмениваться научными работами, – рассказал Дмитрий де Кошко. – Если переводить научные работы на русский, то это значит, что жители Азербайджана, Таджикистана, Прибалтики будут читать научные статьи на русском языке. И те, кто знают русский, не будут вынуждены переходить на английский. Поэтому «Русофония» – масштабный культурный языковой проект, который имеет геополитическое значение. Русский язык несет наследие разных народов по всему миру. Это язык – мост, который позволяет не только осуществлять межнациональное общение, но и выходить на мировой уровень разным культурам. Семнадцать лет назад к нам во Франции обратились люди, которые не были русскими, но любили русский язык, считали его нужным. Тогда существовала идея «Франкофонии», и по ее образцу мы сделали «Русофонию», разослали призыв русофонам всего мира, создали Ассоциацию русофонов Франции. Одновременно Александр Дроздов (исполнительный директор Президентского центра Б.Н. Ельцина – ред.) встретился с тогдашним послом России во Франции Александром Авдеевым. Они говорили о том, что Борис Ельцин мечтал открыть некогда закрытый Урал Европе. Президентский центр Б.Н. Ельцина тогда выразил желание поощрять переводы литературных произведений с русского языка. На что я сказал, что согласен работать совместно. Так мы решили учредить премию для писателей, которые пишут на русском, и которых потом переводят на французский. Одна из наших лауреатов – грузинка, которая творила в Квебеке на русском языке и ее произведение перевели …в Канаде. Благодаря «Русофонии», можно сказать, мы создали альтернативное культурное пространство. Мы провели встречи с писателями из Средней Азии, которые никогда не встречаются на одной площадке. Но они увиделись у нас в Париже, где говорили по-русски. Они сказали, что иметь общий язык – роскошь, встретились с литераторами из России, Украины, Прибалтики. Конечно, тех же узбеков и латышей не вовлечь в русский мир, но в «Русофонию» – можно! И в новых геополитических реалиях это особенно важно.
Первым, кого мы пригласили на премию «Русофония», был писатель Чингиз Айтматов, в то время – посол Киргизии в странах Бенилюкса, который выступил и объяснил, что «Русофония» – прекрасная инициатива: русский язык очень важен не только для русских – для всех остальных народов еще важнее. Его, кстати, не посадили благодаря тому, что он написал свою «Джамилю» на русском. В Киргизии произведение сочли аморальным.
Музей Б.Н. Ельцина – один из лучших в мире
– Музей Б.Н. Ельцина – лучший музей в России, – поделилась впечатлениями от посещения музея Анна Эспарса. – Это не голословно, моя профессия и многие проекты, которые я реализую в Москве и Западной Европе, связаны с музейным делом. И впервые попав на экскурсию в Ельцин Центр, я была поражена тем, что все лучшее, что возможно осуществить с точки зрения технической подачи, инструментария, здесь задействовано. При этом сделаны технические открытия. Присутствуют уникальная синергия и великолепная подача материала, благодаря чему музей могут посещать и дети, и доктора наук. При этом не потеряно содержание. Эту гармонию редко можно встретить в музеях, где все либо документально, но очень скучно, – либо интересно, но, образно говоря, немного Диснейленд. В Музее Ельцина найдена аристотелевская золотая середина. Идея Ельцин Центра, понимание того, что произошло в ХХ веке, осмысление истории через уникальную грандиозную личность Бориса Ельцина, изменившую карту мира, очень важно. Вообще в истории ХХ века произошел антропологический поворот, когда человек оказался в центре измерения. И фигура Ельцина, человека талантливого, яркого, неистового, сильного и харизматичного, потрясает. Когда была ребенком, я видела выступления Борис Николаевича, и они меня поражали энергией и тем электричеством, которые исходили от этого человека.
– То, что можно увидеть в Музее Ельцина, все технологические аспекты считаю интересными, – продолжил Дмитрий де Кошко. – Хороший музей, и не только в масштабах России, но и в масштабах мира. Помню, как Александр Алексеевич Дроздов искал экспонаты для музея, как работал над ним. К примеру, куклы в музее (персонажи программы НТВ «Куклы» – ред.) были созданы в русле традиции французских марионеток. Их сделал француз, который работал инженером в крупной фирме. Первые куклы для российского телевидения были созданы именно им. Потом люди уже в России начали делать их для себя, но …качество этих изделий испортилось. Татьяна Борисовна Юмашева и Александр Алексеевич Дроздов обратились к этим людям, однако цены на куклы были высокими, и они попросили найти мастера нас – общество «Франция-Урал». Я тогда не имел представления о куклах. Но мы нашли того самого уникального мастера, я с ним подружился и познакомил с Татьяной Борисовной. Заказ был сделан, а куклы были выполнены качественно и дешевле.
Музей Ельцина пробуждает воспоминания. Помню СССР, то, как он распался, как организовалось общество «Франция-Урал». В начале 90-х мы занимались гуманитарной медицинской помощью, люди тогда погибали даже из-за отсутствия обезболивающих и лекарств. Помню, как проводил свои «Народные трибуны» в Свердловске Геннадий Бурбулис, какая на них была удивительная атмосфера. Помню, как люди набрасывались на запрещенные книги. А еще был кризис творчества, потому что если раньше можно было делать просто некие намеки – и на Западе все уже считалось гениальным, то в 90-е стало необходимо писать уже по существу. И появилась дыра в творчестве. Помню, как благодаря перестройке я приехал на кинофестиваль в уральский город Заречный, я даже был в библиотеке на БАЭС. Тогда выяснилось, что во времена СССР на БАЭС приезжали французы и работали там.
