Ровно за неделю до открытия первой сессии театральной лаборатории «Уральский подпол» в книжном магазине «Пиотровский» в Ельцин Центре 8 октября прошла презентация проекта, посвященного уральскому андеграундному искусству 80-х.
Представим спикеров, готовых обсуждать тему, почему в восьмидесятые уральский промышленный город стал столицей андеграунда:
- Олег Лоевский, лауреат Международной премии имени К.С. Станиславского, эксперт фестиваля и Национальной театральной премии «Золотая маска», директор фестиваля «Реальный театр» руководитель театральной лаборатории «Уральский подпол»
- Лилия Немченко, кандидат философских наук, доцент кафедры эстетики, этики, теории и истории культуры Уральского госуниверситета, директор Международного фестиваля-практикума киношкол «Кинопроба»
- Михаил Симаков, программный директор радио Rock Arsenal и радио «Пилот», в прошлом – фронтмен группы «Апрельский марш»
Презентация театральной лаборатории «Уральский подпол»
Видео: Игорь Гром
К обсуждению пригласили также молодых драматургов – Светлану Баженову и Ирину Васьковскую. О режиссерах спектаклей «Уральского подпола» Семене Серзине, Жене Беркович и Дмитрии Зимине и о самом проекте рассказал его куратор Олег Лоевский:
– Это тот недавний период нашей истории, который дает серьезный повод собраться, взять интервью у очевидцев и попытаться начать исследовать этот вопрос с разных сторон, – сообщил Лоевский. – Андеграунд 80-х дал много материала, потому что именно в этот период в городе скопилось множество самых разнообразных творческих сил. И если изначально эти силы были разнонаправлены, то потом они как-то соединились. Сейчас этой историей занимаются молодые люди, и они собирают verbatim – опрашивают очевидцев. И делают собственные выводы.
Мы взяли три аспекта, которые сочли наиболее важными. Это свердловский рок-клуб, выставка на Сурикова, 31. Хотя раньше были выставки и так называемые «квартирники», а еще был такой замечательный феномен: улица Горького – такой свердловский Монмартр, вечно пьяный и живой. Был замечательный «Скворечник», на месте которого сейчас стоит юридический университет. В «скворечнике» собиралось множество художников, в том числе из Москвы. Кстати, Никита Михалков там познакомился с Владимиром Хотиненко. Щедровицкий – известный социолог и культуролог – читал там свои лекции, в доме, где жил художник Скворцов, вокруг которого вечно собирались какие-то веселые пьяные люди, своеобразная интеллектуальная тусовка. Поэтому его и называли «скворечник».
Третий аспект – это подпольное кино. О нем мало кто знает, и началось оно еще до Алексея Балабанова, потому что сюда, на Свердловскую киностудию, достаточно простую и официозную, присылали молодых питерских ребят. Они делали здесь дипломы, которые тоже отчасти относились к подпольному кино, к интересному кино. Например, Мешавкин, который сделал замечательную работу про дуэль Тургенева и Толстого, в которой Тургенев курил «Приму», а Толстой стрелял по чекушкам – это был опыт начала 80-х годов. А потом появился Балабанов. До Балабанова были еще интересные студенческие работы Хотиненко, какие-то хепеннинги, инсталляции (тогда и слов-то таких никто не знал), которые он снимал вместе с Александром Кротовым на Каменных Палатках, еще до знакомства с Михалковым. Когда появились Балабанов и Виленский, началась другая история Свердловской киностудии. Потом они разъехались, а у нас появились Федорченко, Воробьев, Волошин.
Мы пока не говорим о множестве поэтов, разных университетских группах и литературных объединениях и о театре Архитектурного института «Беспечность», театре Стуликова в первом варианте, театре «Пилигрим» Журавлева и театре Анисимова. Хотя об этом надо говорить. У меня есть своя теория, почему Екатеринбург был одним из немногих городов, где сформировалось такое андеграудное сообщество. Я не назвал Дмитрия Астрахана, Анатолия Правдина, Льва Вайсмана.
Моя теория состоит в том, что Свердловск имел такую же инфраструктуру как столица, здесь была своя киностудия, свой архитектурный институт, консерватория, университет, много театров, огромное количество мест скопления творческих сил, но при этом время текло значительно медленнее, чем в Москве. И люди здесь могли накопить силы, знания, потенциал для реализации. Существовала преемственность: те, кто уезжали реализовываться в другие города, еще долгое время сохраняли связь со Свердловском, - сказал куратор проекта.
Олег Лоевский также озвучил задачу лаборатории «Уральский подпол», курируют которую в Ельцин Центре Наталья Санникова и Ярослава Пулинович: важно не просто пересказать факты, но сопоставить взгляды молодежи прошлого и взгляд молодежи настоящего; понять, что случилось с людьми и явлениями, с ситуацией в стране, появилось ли что-то в городе на месте того андеграунда. Один из законов андеграунда гласит: либо он уходит в еще более глубокий подпол и замыкается сам в себе, либо превращается в попсу, потому что удерживать уровень протестности и взаимодействовать с обществом очень сложно. Авторам интересно, что питало андеграунд, что происходило с выбранными для исследования героями.
Проект предельно сжат по времени. За неделю необходимо собрать артистов, заразить их этой идеей, войти вместе с ними в эту систему, оживить героя. Олег Лоевский похвалил собравшийся коллектив. Молодые драматурги Васьковская и Баженова прекрасно чувствуют фактуру слова и фактуру событий. Семена Серзина, по мнению куратора, многие знают по спектаклю «Башлачев». Дмитрий Зимин поставил не один спектакль в Драматическом театре и тоже не нуждается в представлении. Отдельно стоит лишь Женя Беркович – она сама собирает материал и сама пишет.
Лилия Немченко поделилась своими воспоминаниями. Она рассказала, как участвовала в съемках фильма «Егор и Настя». К сожалению, этот эпизод в фильм не попал.
Михаил Симаков также поделился своими размышлениями об андеграунде:
– На днях я беседовал с корреспонденткой. Она меня спросила про большой рок-концерт на главной площади города накануне выборов: «Это всё оплачивает правящая партия?». Я сказал ей: «Да!» и задумался. Давайте все-таки проведем грань между правящей коммунистической партией и нынешней правящей партией. И та, и другая крепко связаны с роком и андеграундом. Потому что коммунистической партии это позволяло ставить «галочки» – по числу запрещений, а нынешняя партия использует это как любое массовое искусство. Но запрещать – это одно, а использовать – это другое.
Ему возразил Олег Лоевский:
– Это с точки зрения партии – да. А с точки зрения рок-н-ролла – нет. Кормильцев отказался от получения комсомольской премии и от участия в официальных мероприятиях, несмотря на то, что это давало ему и деньги, и славу. Илье было важно остаться честным человеком. Это то, о чем я уже говорил: либо ты уходишь еще глубже в подполье, либо становишься попсой. Мне кажется, что старческое собрание, которое называется «30-летие Свердловского рок-клуба», уже имеет к нему косвенное отношение. Это воспоминания о Кормильцеве. Воспоминания о сцене и дань себе хорошему, только в прошлом. Люди заработали деньги, заработали славу – чудесные ребята, но были лучше: были наивнее, были злее, были неожиданней. А так, конечно, все это попса – мало кто избегает соблазна угодить власти.
– Есть еще аспект, – продолжил Михаил Симаков. – Вы знаете, сейчас удивительное время. Дмитрий Карасюк рассказывал, что когда он носился с идеей переименования улицы Володарского в Рок-клубовскую, то на первом собрании в мэрии, посвященному этому вопросу, были люди, которые жили в то время и говорили: «Какой рок-клуб? Я жил в то время и не помню никакого рок-клуба! Вы что хотите сказать, что «Чайфы» – это культура?» Эти люди живут среди нас, но наблюдают какую-то другую реальность. Наш губернатор не боится признавать, что вырос на этих песнях. Для него в подростковом и студенческом возрасте они были ценностью. Это близко людям и поэтому это нельзя сбрасывать со счетов. Многие выросли на песнях нашего рок-клуба, не одно поколение. Я прихожу в администрацию Орджоникидзевского района, и глава администрации шутит по поводу проведенного Битлз-фестиваля: «А почему только «Битлз»? Давайте еще кого-нибудь! Вот у меня первый зам «Лед Зепеллин» любит». В каком райкоме мы могли это услышать? Какой «Лед Зепеллин»? А сейчас это норма жизни.
В диалог снова вступил Олег Лоевский, напомнив зрителям, что знаменитая выставка «Сурикова, 31» прошла под эгидой фестиваля народного творчества, посвященного 70-летию Октябрьской революции:
– Комсомол взял и возглавил и не стал ничего запрещать. Правда, ее попытались закрыть, но мы выстояли – ни одной работы не было снято.
– Мне бы еще хотелось добавить на тему протеста, – дополнил Михаил Симаков. – Было изрядное количество музыкантов, которые не были озабочены противостоянием системе. Тот же Кормильцев, ведь «Шар цвета хаки» и «Скованные одной цепью» – не единственные песни, которые он написал для «Наутилуса». Были другие, замечательные философские, лирические тексты, может быть, какие-то авангардные словесные построения, которые никоим образом не были направлены против чего-либо. Но люди были поставлены в такие условия: если ты этим занимаешься – это автоматически означало, что ты протестуешь.
– Это дело советской власти, – вступил снова Олег Лоевский, – создавать себе врагов и за борьбу с ними получать звездочки и грамоты. Но ни у Пантыкина, ни у «Урфин Джюса», ни у Егора Белкина и его друзей не было никакого социального заряда.
– Репетиции «Урфин Джюса» шли в университете на Куйбышева, 48, – подтвердил Симаков, – и больше всего на различных собраниях обсуждали грим Бутусова, который напоминал грим Франца из фильма «Кабинет профессора Калигари». Как глубоко копнули. Раздражала инаковость. В ней все было дело. Об этом нам сегодня надо говорить. И мне хотелось бы, чтобы после нашей лаборатории высказалась молодежь.
Андеграунд 80-х в Свердловске – большая тема для исследования. Вряд ли удастся за один раз расставить все точки над «i», но всколыхнуть тему, заставить молодежь задуматься, проявить интерес к тому, что еще недавно находилось под запретом – это безусловно интересно.
– У нас очень мало времени, чтобы раскрыть такую большую тему – неделя. Но в этом и смысл эксперимента: живость, свежесть, спонтанность. Есть вещи, которые не надо описывать ни десять, ни двадцать лет спустя, но можно показать их. И мы доверяем это молодому поколению, у которого нет личного отношения к этому времени. Они представят нам действие на основе рассказов очевидцев. Мы увидим, как работает история, лично меня это очень вдохновляет, – подытожила обсуждение Наталья Санникова, куратор театральных проектов в Ельцин Центре.
Спектакли «Уральского подпола» пройдут в Ельцин Центре 15 октября. Билеты можно купить онлайн на каждый по отдельности (200 руб. - по ссылкам) или абонементом на все три спектакля (500 руб.)
«1987 год» – документальный спектакль о художниках, основанный на материале, собранном драматургом Ириной Васьковской и режиссером Дмитрием Зиминым.
«Тот же ветер» – документальный спектакль о легендарном свердловском роке. Режиссер, драматург, автор видео – Женя Беркович.
«Вот ключи от моей квартиры» – документальный спектакль об уральском кино. Драматург – Светлана Баженова, режиссер – Семен Серзин.
