В Президентском центре Б.Н. Ельцина 1 июня прошла лекция Якуба Садовского – польского культуролога, семиотика культуры, доктора исторических наук, сотрудника Института восточнославянской филологии Ягеллонского университета и Института истории Папского университета Иоанна Павла II в Кракове, а также автора нескольких монографий по истории культуры России ХХ века, семиотике русской культуры, теории мифа и утопии. Мероприятие состоялось благодаря поддержке Польского культурного центра в Москве.
Якуб Садовский о Горбачеве и перестройке
Видео: Артур Селезнев
Стоит отметить, что для Якуба Садовского Россия – страна, с которой его связывают личные воспоминания, поэтому к изучению отношения россиян к истории 90-х он подошел с особым чувством и вниманием.
– Россию 90-х я идеализировал, это было время моей первой русской любви. Любовь ушла, а знание русского языка осталось, – рассказал в интервью для сайта Президентского центра Б.Н. Ельцина. – Садовский. 90-е были временем, когда стало возможно что-то купить. Хотя денег не было, мы наконец-то смогли жить настоящей полной жизнью. В 1992 году я приехал в Россию по школьному обмену. Не знаю уж, как меня родители отпустили. Помню, СССР уже распался, произошел путч, я же жил в закрытом городе Красноярск-45 в Сибири. Это было замечательное время. Кризис 1998 года также застал меня в России. У меня были доллары и много потенциальных покупателей, при этом я был в шоке от того, что происходит, а вокруг меня никто не понимал, покупать валюту или продавать. Так что все 90-е я был с Россией и пропустил это время через себя. Помню, мой друг Миша из Красноярска-45 голосовал за Бориса Ельцина, и я очень этим гордился. Я тоже хотел за него голосовать, потому что коммунистов мы не любили. Правда, права голоса, как и российского гражданства, у меня не было, поэтому голосовать я не мог, но искренне «болел» за Ельцина.
– Как вы воспринимали распад СССР и соцлагеря, и как проходило ваше узнавание России того периода?
– На Россию я смотрел через призму восприятия русских «челноков», которые к нам приезжали. Благодаря «челнокам» я выучил русский язык. У них же я приобретал фотоаппараты «Зенит». А еще, помню, мы тогда внутренне поддерживали литовцев и воспринимали Кавказ как некую абстракцию. Когда распался СССР, мы ломали голову, как же будет называться новое государственное образование, которое возникнет на его месте. И предположили, что это будет также некий союз.
Якуб Садовский, который 17 лет занимается изучением культуры, поделился с аудиторией Образовательного центра результатами своего культурологического исследования. В фокусе внимания Садовского на сей раз оказалась культура перестройки, в период с 1986 по 1990 год. Для осуществления своего исследования Садовский провел 30 интервью с людьми, чья молодость пришлась на вторую половину 80-х.
– Респонденты отмечали, что Горбачев – это человек, который говорит «без бумажки». В отличие от предыдущих генсеков, которые вынуждали думать о себе как о политиках, автоматически читающих «с листа», – рассказал Садовский. – Также я получил подтверждение тезиса о том, что Горбачев – один из немногих людей власти, который являлся своего рода «антитезой» образам царя, президента, генерального секретаря. Брежнев, Черненко, Андропов – галерея людей, которые воплощали в себе понятие властителя. Горбачев же был человеком нового поколения, причем очень живым. Респондентам запомнились его очки в несоветской оправе. Запомнилось, что он не памятник, а очень естественный человек, который не стеснялся представить общественности свою супругу. Эти характеристики проявлялись во всех интервью, независимо от политической оценки деятельности Горбачева. Также аудитории импонировала его искренность.
Концепты, которые определяли, по мнению респондентов, период перестройки, – «свобода», «плюрализм», «драйв», «вторая оттепель». В Москве, показало исследование, свобода слова ассоциировалась, прежде всего, с популярными СМИ – «Огоньком», «Московскими новостями», программой «Взгляд». Одновременно в «толстых» журналах публиковалась «возвращенная литература». Среди наиболее популярных напечатанных в ту пору произведений – «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына и «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова. Кроме того, россияне получили долгожданную возможность делать то, что раньше было под запретом, а разговоры и споры, которые ранее велись на кухнях, вылились на улицы, превратившись в митинги и демонстрации.
– Фильмы «Покаяние», «Маленькая Вера», «Проверки на дорогах», по мнению моих респондентов, запечатлели экранный образ перестройки, – отметил Садовский. – Еще один интересный нюанс – перестройку запомнили благодаря рок-музыке, звучащей в кинофильмах. При этом «перестроечные» фильмы откровенны, в них нет табу в интимной сфере. К слову, с каждым годом перестройки свободы становилось все больше.
После лекции наступила очередь вопросов аудитории.
– Вспоминали ли ваши респонденты антиалкогольную кампанию 1985–1987 годов?
– К моему огромному удивлению, никто, – ответил Якуб Садовский. – Если я прямо задавал вопрос, то люди, конечно, вспоминали. Но нашей задачей было восстановить «сетку понятий» респондентов, а в ней антиалкогольной кампании не было.
– Затрагивали ли респонденты проблему трансформации КПСС?
– Этими аспектами интересовались только те респонденты, которые критически или негативно оценивали то, что связано с советской эпохой. Для других же респондентов была в большей степени важна сама атмосфера перестройки. Даже Михаила Горбачева не ассоциировали именно с партией, а, в большей степени с общественными реалиями.
– Вспоминали ли респонденты финал Афганской войны и драматичные события, которые происходили в национальных республиках?
– Тему войны в Афганистане, к моему удивлению, респонденты не поднимали без напоминания, она явно не являлась приоритетом. А вот события в союзных республиках вспоминали: чаще – в Средней Азии и Прибалтике, реже – на Кавказе.
