В Ельцин Центре в Екатеринбурге 24 февраля прошел уникальный творческий вечер в память о знаменитом советском композиторе Таривердиеве «Микаэл Таривердиев. Двое в городе». Вечер прошел в рамках Киноклуба Ельцин Центра. Незабываемым вечер стал благодаря творческому трио – искренности и утонченности музыковеда и вдовы маэстро Веры Таривердиевой, проникновенному вокалу Ольги Дзусовой и мастерству пианиста, заслуженного артиста России Алексея Гориболя.
Программа «Микаэл Таривердиев. Двое в городе», начало которой было положено еще в 2004 году, уже побывала в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Самаре, Калининграде, Норильске и других городах.
Перед концертом прошел показ фильма режиссера Михаила Калика «До свидания, мальчики!», в котором, как известно, звучит музыка Таривердиева.
– Это поколенческое кино, – сказала во вступительном слове Вера Таривердиева. – Сквозная линия фильма – «впереди, нам казалось, нас ждет только радость». Это то, что свойственно поколению, к которому принадлежат Микаэл Таривердиев и Борис Ельцин, родившиеся в один год. К поколению, которое называли шестидесятниками. Острое чувство свободы выносило именно это поколение. Свобода – то, что свойственно музыке Микаэла Таривердиева, фильмам Михаила Калика и вообще людям их времени.
По словам Веры Таривердиевой, Микаэл Таривердиев и Михаил Калик познакомились благодаря первому, еще студенческому фильму Калика «Человек за бортом». Это же было и первым опытом Таривердиева по созданию киномузыки. К слову о разносторонней одаренности композитора: в Калининграде, в память о муже, Вера Таривердиева проводит Международный конкурс органистов имени Микаэла Таривердиева.
Также Таривердиева рассказала, что уже была в Ельцин Центре и после посещения захотела услышать музыку Таривердиева в его стенах, в контексте времени, эпохи его ровесника Бориса Ельцина.
Микаэл Таривердиев – можно сказать, один из главных генераторов советской большой музыки, в первую очередь музыки кино. «Семнадцать мгновений весны», «Ирония судьбы, или С легким паром!», «До свидания, мальчики!», «Король-Олень» и многие другие отечественные киношедевры ХХ века сложно представить без лирических мелодий композитора, которые не только придавали эмоциональные краски, но и становились своего рода музыкальной режиссурой фильмов. Поэтому и разговор с участниками вышеупомянутого творческого трио невольно выстроился по законам музыки.
Концерт «Микаэл Таривердиев. Двое в городе» в Ельцин Центре
Музыкальные номера сопровождали рассказы Веры Таривердиевой, помогающие глубже познакомить аудиторию с жизнью и творчеством Микаэла Таривердиева.
Перед концертом Вера Таривердиева дала интервью для сайта Президентского центра Б.Н. Ельцина.
До. Шнитке
– Помню, это был первый год моей работы в газете «Советская культура». Проходил фестиваль международной музыки «Московская осень», я писала о нем статью. Руководитель нашего отдела была на больничном, поэтому я писала то, что хотела. А для меня главными композиторами на фестивале были Альфред Шнитке, София Губайдулина, Александр Чайковский, Николай Корндорф. Я написала то, что думала, упомянув, что прозвучали произведения Тихона Хренникова, Родиона Щедрина и других композиторов. После этого Хренников позвонил в отдел культуры ЦК КПСС и попросил, чтобы меня убрали из отдела культуры. Но главный редактор Алексей Романов меня отстоял.
Ре. Таривердиев. Первая встреча
– Прошло два года после выхода статьи о Шнитке. Я продолжала работать в газете «Советская культура» и решила написать статью о Родионе Щедрине. В моей сфере ответственности были музыкальный фестиваль «Московская осень», жизнь Союза композиторов, и, помню, мне очень хотелось попасть на фестиваль в Вильнюс, а для этого нужно было отработать «Московскую осень». Я воодушевила на создание статьи о Щедрине Микаэла Таривердиева. Он ее написал, статью напечатали, и меня отпустили в Вильнюс. Там Таривердиев посмотрел на меня другими глазами.
Ми. «Я тебя, наконец, дождался»
– Когда мне было 13 лет, я услышала песенку из «Маленького принца». Я не знала, чья она, но песня мне глубоко запала в душу. Когда мы встретились, Микаэл Леонович говорил мне, – «Я тебя, наконец, дождался». Если люди по-настоящему близки, то все остальное становится мишурой. Близость – это драгоценное явление. Эта близость никуда не уходит, и без нее нет жизни. Был период, когда мы не могли еще быть вместе, и у нас был свой Новый год, когда мы переводили часы на четыре часа назад. И потом мы не изменили эту традицию, у нас продолжал быть свой Новый год, а потом мы отмечали Новый год со всеми вместе…
Фа. Талант и поклонницы
– По натуре Таривердиев был соединением Дон Жуана с Дон Кихотом и абсолютно магнетической личностью. Цельной, свободной и прекрасной. После выхода «Семнадцати мгновений весны» наступил пик его популярности, от которой он очень страдал. Например, заезжает Таривердиев на заправку, и к нему сразу бросается какой-то гражданин с криком: «О, Таривердиев!». И Микаэл Леонович отвечает: «Да сам ты Таривердиев!». Женщины его на лестничной клетке караулили, и отнюдь не ради автографов. Однажды заехал друг со своей подругой, а на следующий день эта девушка позвонила Микаэлу Леоновичу: «Я недалеко, мне нужно зайти, проконсультироваться». Он ответил: «Ну хорошо». Девушка явилась, Таривердиев вышел варить кофе, вернулся – а девушка уже «ню». Микаэл Леонович оторопел: «Я сейчас милицию вызову». А девушка ответила: «Вызывайте». За стенкой же жили наши друзья, актриса и режиссер Джемма Фирсова и кинооператор, лауреат трех Сталинских премий Вячеслав Микоша. Микаэл Леонович позвонил Джемме и попросил немедленно зайти и выручить его. Красавица Джемма пришла, оценила ситуацию и сказала: «Деточка, немедленно одеться – и вон отсюда». И та девушка оделась и ушла.
Соль. Эльдар Рязанов
– Эльдар Рязанов был человеком удивительным и замечательным, с ним и с его супругой, Эммой Айбадуллиной, в большей степени дружила я. Микаэл Леонович отдавал ему должное: фильм «Ирония судьбы» выдвигали на госпремию, но при этом не хотели выдвигать музыку, потому что Союз композиторов был против. Была страшная ревность. А Рязанов сказал, что если Таривердиева не выдвинут, то он без него получать госпремию не будет. Так что у них отношения были замечательные. Правда, Микаэл Леонович однажды обиделся на Эльдара Александровича за фильм «Вокзал для двоих», в котором Эльдар Александрович использовал его личную историю, правда, не называя имен.
Ля. О моцартах и сальери
– У нас хранится письмо от талантливейшего композитора Валерия Гаврилина. Ему Микаэл Леонович позвонил, когда услышал по телевизору его «Скоморохов» и в восторженных выражениях признался в любви. И почти не было интервью, где бы Таривердиев не говорил бы о Гаврилине как о человеке, чью музыку он любит. И вот в письме Гаврилина есть примечательная фраза: «Вы удивительной доброты человек, несмотря на то, что вы музыкант». Объяснялось это просто: бытовало мнение, что «композитор композитору волк».
Это свойство гениев – не быть такими, приходить в восторг от таланта другого, потому что если ты цельный и самодостаточный, то радуешься своему брату. Это качество свойство моцартов, а сальери – они другие.
Си. «Семнадцать мгновений» музыкальной драматургии
– Фильм «Семнадцать мгновений весны», помимо таланта артистов и режиссера, держится во многом на том, что действует на уровне подсознания, – на музыкальной драматургии. Это очевидно, когда слушаешь музыку отдельно от кадра, следишь, как развиваются и взаимодействуют темы. Как говорил Микаэл Леонович, если бы Моцарт жил в ХХ веке, он писал бы музыку кино.
Микаэл Леонович над музыкой для кино работал как драматург, он не сочинял абстрактные темы для кино. То, как он ощущал кадр, придавало полифоническое звучание и глубину смыслов. Как говорил Урсуляк, едешь на машине, стоишь в пробке, ставишь музыку Таривердиева – и жизнь приобретает смысл. И картины за окном становятся кино.
Перед тем, как писать музыку, Таривердиев просил дать ему прочесть сценарий. Первые несколько лет он вообще ездил на все съемки, включая фильмы режиссера Михаила Калика. Многое рождалось в их общении, разговорах. Более того, для фильма Калика «Юность наших отцов» им уже был написан музыкальный эпизод. Но однажды Микаэл Леонович увидел, как оператор толкал тележку, остановил его, сказал «не так должно быть» – и сам начал толкать тележку в нужном темпе.
Микаэл Леонович всегда отсматривал видеокассету, где был смонтированный или близкий к смонтированному фильм. Например, он посмотрел фильм «Я обещала, я уйду», приехал домой и написал главную тему. И когда ему привезли пленку, и он поставил тему под нужный эпизод – она совпала секунда в секунду. У него было потрясающее чувство времени и драматургии.
До. «Россия». Первая независимая
– В августе 1991 года мы с Микаэлом Леоновичем находились в Сухуми, в замечательной атмосфере Доме творчества композиторов. Первый день путча начался со звонка Миры Салганик, которая сказала: «Срочно включите телевизор». Мы включили – и были потрясены. Микаэл Леонович хотел вылететь в Москву и присоединиться к событиям тех дней, ездил в аэропорт, но все рейсы из Сухуми в Москву были отменены. Нам оставалось только сидеть на телефоне.
В 1991 году я работала музыкальным обозревателем отдела музыки и хореографии газеты «Советская культура». И когда мы находились в Сухуми, позвонил наш главный редактор и сказал, что меня избрали редактором отдела музыки и хореографии, членом редколлегии, и что меня ждут. Микаэл Леонович страшно мною гордился. Я была рядом с ним на протяжении одного месяца, Микаэл Леонович же оставался там на два месяца, работать, писать партитуры.
Я прилетела в Москву в субботу, и моя приятельница Мария Кожевникова позвонила мне и сказала: «Как, ты выйдешь на работу в газету, которая стояла в очереди, чтобы засвидетельствовать почтение ГКЧП?». Я пришла в редакцию в понедельник в 10.30, навстречу мне шел заместитель главного редактора со словами приветствия и поздравлениями. Я же отдала ему заявление об уходе.
Микаэл Леонович обиделся за то, что я ему об этом не рассказала. Мобильных же тогда не было. Два или три месяца я писала для разных газет как фрилансер. После этого я оказалась в редакции независимой газеты «Россия» под руководством Александра Дроздова, он меня принял на работу обозревателем. А потом я стала руководителем отдела культуры. Цензуры в газете не было, отдел культуры процветал, и я могла писать все, что хочу. На дверях моего кабинета в редакции висела табличка с фамилией «Таривердиева», и Микаэл Леонович, когда заходил ко мне, видел ее и гордился. В газете тогда работало много замечательных интересных людей. Я делала эксклюзивные интервью на полосу с Чингизом Айтматовым, Олегом Янковским, Игорем Владимировым...
Мы были в Екатеринбурге в октябре 2016 года, пришли в Ельцин Центр. Нам было очень интересно его увидеть. До этого я не была в Екатеринбурге пять лет. За это время город очень сильно изменился, и в этом преображении – большая роль Ельцин Центра. Самое сильное и яркое наше впечатление – изображение стоящих на баррикадах 1991 года людей в Музее Б.Н. Ельцина. Свободных людей. Мой муж, его друзья и соавторы, люди поколения Бориса Ельцина – люди свободные. Это люди, которые свободу отвоевали. И в Ельцин Центре нас поразило именно это – ощущение свободы. Отчасти именно от этого ощущения мы в нашей сегодняшней жизни отвыкли, – сказала Вера Таривердиева.
Ольга Дзусова рассказала о роли творчества Таривердиева в её жизни и вспомнила 90-е:
– Музыка Таривердиева со мной с детства, в том числе музыка из великолепного фильма «Семнадцать мгновений весны». У меня есть ощущение, что я с этой музыкой родилась. В октябре 1994-го, помню, в аэропорту Таривердиев прошел мимо в белом костюме. Мы не были с ним знакомы, и я училась по его записям...
Вспоминая 1991 год, Ольга отметила, что в её глазах этот год ознаменовал конец Царства Хамова:
– Помню, как я гладила белье и смотрела «Лебединое озеро», потом увидела ГКЧП, как у Янаева от волнения тряслись руки. И тогда я поняла, что у ГКЧП ничего не получится, что это колосс на глиняных ногах. Для меня важный момент – когда в 1999 году Борис Ельцин сказал, что уходит и попросил прощения. Он ушел достойно.
Алексей Гориболь рассказал, что музыка Микаэла Таривердиева занимает большое место в его творчестве и тоже поделился некоторыми воспоминаниями о событиях эпохи 90-х
Ноктюрн. Таривердиев, Моцарт из СССР
– Я очень благодарен Вере Таривердиевой за то, что она выбрала именно меня тем пианистом, который будет исполнять, прежде всего фортепианную и камерно-вокальную музыку Таривердиева. Когда мне было десять лет, показывали «Семнадцать мгновений…». Там был эпизод, когда советский офицер Исаев встречается с супругой в кафе «Elephant». И звучит прекрасная музыка Таривердиева. Я уже умел играть на фортепиано и прославился в Доме творчества художников в Тарусе и пионерском лагере «Солнечный» исполнением ноктюрна, который подобрал на слух. И с десяти лет музыка Таривердиева вошла в мои руки и в мое сердце, наряду с музыкой Моцарта, Баха, Чайковского и Гречанинова. Для меня не было разницы между Таривердиевым и Моцартом, между Таривердиевым и Бахом. Он стал частью моей игры и индивидуальности. Я записал несколько альбомов с его музыкой, лучший из которых – «Микаэл Таривердиев. Двое в городе», именно он был представлен на сцене Ельцин Центра.
Клавесин. Музыка над временем
– С одной стороны, любой художник, композитор или писатель отражает дух эпохи – Микаэл Леонович и его интонация ассоциируются с Оттепелью и шестидесятниками. С другой стороны, происходит постоянная корреспонденция, постоянный диалог Таривердиева с Бахом, нельзя забывать, что именно Таривердиев впервые ввел в музыку кино клавесин, барочный инструмент XVII–XVIII веков.
Если спросить у прохожих, с чем у них ассоциируется Новый год, они назовут салат оливье, шампанское и «Иронию судьбы». И все понимают, что это даже не столько история Жени и Нади, сколько клавесин Микаэла Таривердиева, та тема, которую он записал с оркестром. Также Таривердиев разговаривает и с Моцартом, используя его фортепианную фактуру. Я наблюдал, как играл Таривердиев, но друг другу мы представлены не были. Помню, что он был аристократичен, обаятелен, артистичен и харизматичен.
«Двое в городе». Таривердиев в Ельцин Центре
– Микаэл Таривердиев и Борис Ельцин ровесники. Поэтому удивительно, прекрасно и символично, что программа «Двое в городе» наконец-то доехала до Екатеринбурга и прозвучала в Ельцин Центре. И Ельцин, и Таривердиев останутся в памяти поколений символами времени, в котором они жили. Для нас это важно еще и потому, что когда мы проводили «Таривердиев-гала» в большом зале Свердловской государственной филармонии, то в день генеральной репетиции поехали в Ельцин Центр, о котором слышали, как и многие. И мы были потрясены пространством, экспозицией, выверенностью и кураторским блеском этого фантастического пространства, каковым является Музей Б.Н. Ельцина. И мы ощутили острую необходимость, чтобы в этом пространстве музыка Таривердиева прозвучала.
Шнитке. 1991. Музыка против танков
– Во время путча 1991-го, когда по Москве шли танки, я репетировал сонату Шнитке вместе с выдающимся виолончелистом Олегом Ведерниковым. Мы готовили это произведение для конкурса камерных ансамблей в городе Трапани, который должен был пройти в ноябре, и мы его потом выиграли. Мы словно противопоставили музыку танкам. Тревога, конечно, была, но Борис Ельцин тогда нас всех защитил, став символом и олицетворением свободы в высшем ее проявлении. Мы все тогда любили Михаила Горбачева, но опирались на мужественные и мощные действия молодого Ельцина. Он был абсолютной голливудской звездой – и стал звездным символом эпохи, – вспоминал Алексей Гориболь.
В финале программы «Микаэл Таривердиев. Двое в городе» Вера Таривердиева передала в дар Президентскому центру Б.Н. Ельцина партитуру Микаэла Таривердиева с автографом композитора.
