«Последний адрес» в Екатеринбурге

Движение «Последний адрес» Президентский центр Бориса Ельцина поддерживает с первых шагов. Эта гражданская инициатива направлена на увековечивание памяти о людях, ставших жертвами политических репрессий. В Екатеринбурге установлены первые мемориальные знаки.

Теперь и в Екатеринбурге в память о них на фасадах трех исторических зданий, где эти люди были арестованы, установлены мемориальные знаки – стальные таблички размером с ладонь с пустым квадратиком вместо фотографии. Каждый знак посвящен одному человеку. «Одно имя, одна жизнь, один знак!» – девиз и принцип движения «Последний адрес».

В качестве почетных гостей в церемонии участвовали председатель правления фонда «Последний адрес» Сергей Пархоменко, заместитель директора Музея Б.Н. Ельцина по науке Никита Соколов, председатель Свердловского отделения общества «Мемориал» Анна Пастухова и глава Екатеринбурга Евгений Ройзман. На открытие и установку памятных знаков пришло так много народа, что в какой-то момент улица Гоголя оказалась перекрыта горожанами, гостями города и многочисленными представителями СМИ.

Улица Гоголя 9

Церемонию открыл Сергей Пархоменко – журналист, инициатор движения «Последний адрес»:

– Давно не видел столько народа. Спасибо вам за отклик. Екатеринбург – двадцать первый город, который поддержал наш, уже не проект, а целое международное движение. Десятки городов ждут своей очереди: Томск, Орел, Новосибирск, Архангельск. Сегодня в Екатеринбурге мы устанавливаем шесть первых табличек по трем адресам. Первый дом, откуда забрали трех человек. На самом деле, конечно больше, потому что дом изначально принадлежал католической общине. Католикам на Урале и в Сибири пришлось довольно туго, их было много: поляки, немцы, литовцы – потомки инженеров, которые приезжали на уральские заводы, французы, итальянцы. Против них было состряпано огромное «католическое дело» и, конечно, оно не могло пройти мимо этого католического дома, где жила, в частности, семья Збыковских. Андрей Збыковский родился в Польше, он действительно был католиком, был женат на русской женщине – Наталье Федоровне Мухиной. Католичество она приняла после свадьбы. У них росло трое детей. Один из них сегодня с нами – Отто Андреевич Збыковский. Они были арестованы осенью 1937 года и оба расстреляны. Он – в декабре 1937-го, она – в марте 1938-го. В апреле того же года был арестован отец Натальи Збыковской – Федор Федорович Мухин, не имевший отношения ни к полякам, ни к католикам, просто он был членом этой самой семьи. Семидесятилетнего Федора Федоровича арестовали по сфабрикованному делу об «участии в контрреволюционной повстанческой белогвардейской организации». Надо сказать, что он был человеком выдающимся – крупнейшим в России военным финансистом, генералом царской армии, награжден орденами Св. Анны 2-й и 3-й степени, Св. Станислава 2-й степени и орденом Св. Владимира 4-й степени. В Свердловск он приехал, чтобы быть поближе к детям и внукам. Как видите, не удалось. Все трое были арестованы и расстреляны по абсолютно абсурдным обвинениям. Мы не искали специально генерала, «Последний адрес» не гонится за знаменитостями. Мы говорим об обычных людях, которые просто жили в этом доме. Они входили в эту дверь, поднимались по этой лестнице. Это тот самый дом, где все они обитали до своего ареста и куда они больше не вернулись, - сказал Пархоменко.

Пархоменко напомнил, что все имеют право на память. Возможно, не всем полагаются мемориальные доски. И задача не в том, чтобы увешать все старые дома такими табличками, хотя это возможно. «Последний адрес» объединяет людей, которые хотят это помнить. Они расскажут потом своим детям, друзьям и соседям. По этому тротуару каждый день будут идти сотни людей, которые не знают, зачем мы здесь собрались. Они будут останавливаться, подниматься на цыпочки и смотреть, что это здесь написано. В Екатеринбурге только начинается эта работа. Инициативная группа обработала пока шесть заявок. За каждой заявкой живой человек, заявитель – родственник или просто неравнодушный человек.

Мэр города Евгений Ройзман рассказал, что из тех, кто ушел из Свердловска на фронт непосредственно на поле боя погибли 21397 человек. А расстреляно, это только из тех, кого реабилитировали, в 1937-38-м – 28878 человек. Только те, чьи фамилии установлены. Эта работа продолжается.

– По Свердловску ударило очень сильно. Было так называемое «Гаубичное» дело на Уралмаше, когда арестовали 450 человек, в основном инженеров и квалифицированных рабочих, 250 из них расстреляли. Еще одно большое дело по главным уральским ВУЗам – Университету и по УПИ – дело Шубина-Вонсовского. Самое страшное, что те, кто погибли на фронте – ими гордились, о них говорили, а тех, кого вот так ночью увели – о них молчали до конца 80-х, скрывали, боялись. Они умерли оболганными, ошельмованными, и никто не знает, где закончился их путь. Но теперь мы хотя бы знаем, откуда начался их последний путь. И это необходимо помнить. Если находятся люди, которые оправдывают действия предыдущего тирана, они тем самым развязывают руки следующему, - сказал Ройзман.

– Я тронут, – сказал Отто Андреевич Збыковский, – что теперь память о моих родителях и дедушке увековечены этими памятными знаками. Помню маму, она прекрасно играла на фортепиано. Отец любил работать в саду, дедушка ему помогал. Я уже очень пожилой человек. Дочь Наталья узнала про замечательный проект «Последний адрес» и затеяла все это. Спасибо ей. Спасибо всем, кто нас поддержал.

Наталья Збыковская – внучка Андрея Павловича и Натальи Федоровны Збыковских, правнучка генерала Мухина также поблагодарила инициативную группу и всех, кто помог осуществиться проекту здесь в Екатеринбурге.

Анна Пастухова напомнила землякам, что именно в августовские дни 1937 года начался «большой террор».

– Через год, – сказала Анна, – мы будем отмечать скорбный юбилей. Хочется, чтобы этих табличек было больше. Они – как кровеносные сосуды к памятнику Эрнста Неизвестного, который мы хотим установить всем жертвам политических репрессий. Символично, что в день его кончины мы открываем первые памятные знаки жертвам сталинских репрессий. Спасибо всей инициативной группе. Спасибо Анатолию Свечникову, который поддержал этот проект материально. Мы будем продолжать это большое благородное дело.

Улица Шейнкмана 19

Следующим адресом стал знаменитый дом на улице Шейнкмана 19, одна из первых высоток в Свердловске. Дом и сейчас является украшением квартала, а в тридцатые годы он строился как символ новой жизни для творческой интеллигенции, партийной и научной номенклатуры. Этот дом стал последним адресом для многих репрессированных свердловчан.

– Сегодня мы устанавливаем памятный знак Семену Петровичу Шубину, – начал церемонию Сергей Пархоменко, – заведующему отделом теоретической физики Уральского физико-технического института Уральского филиала Академии наук СССР, заведующему также кафедрой физики Уральского физико-механического института, доктору физико-математических наук. Учитель Шубина, будущий лауреат Нобелевской премии по физике Игорь Тамм считал его «одним из самых выдающихся советских физиков-теоретиков». Заявитель – внучка Семена Петровича.

24 апреля 1937 года в доме на улице Шейнкмана 19 Шубин был арестован по подозрению в «контрреволюционной троцкистской деятельности» и приговорен к восьми годам лишения свободы. Приговор считался мягким, потому что Семен Петрович не сознался ни по одному из пунктов обвинения. За него многие просили. Сыграло роль то, что отец его был революционером первой волны. Окажись он даже на Соловках или на Беломорканале, у него был бы шанс выжить. На Колыме эти шансы сводились к нулю. 20 ноября 1938 года на лесозаготовках в Магаданской области Шубин скончался – «от обморожения и упадка сердечной деятельности» – записано в справке о смерти. Реабилитирован в 1956 году. Двое детей Шубина – Татьяна и Андрей пошли в науку. Старшая дочь Зинаида Шубина стала врачом высшей категории.

Несколько слов сказала преподаватель и ученый Светлана Быкова, доцент кафедры зарубежного регионоведения департамента международных отношений УрФУ Бориса Ельцина:

– Я уже много лет ношу в сердце это имя. Узнала о нем в архивах, была потрясена его судьбой и даже написала статью «В условиях несвободы», которую опубликовали в журнале «Мир чтения» о невероятно талантливом ученом, его коротком и трудном пути. Судите сами: он написал работу, за которую ему без защиты присудили докторскую степень. Даже среди моих студентов находятся такие, кто не верит, что могли арестовать такого выдающегося физика. Слова «репрессия», «расстрел» они не воспринимают как реальность. Считают, что ситуация не повторится, но даже если она повторится, то ученых, физиков обойдет стороной. Они наивно говорят: «Мы физики, мы очень нужны стране, мы мозги нации, нас не тронут никогда!» И тогда я рассказываю им о судьбе Семена Петровича, как он ушел из жизни, ушел из науки только потому, что у кого-то были планы по репрессиям. Судьба Шубина, – говорит доцент Быкова, – заставляет нас всех задуматься над тем, насколько это было жестоко, бессмысленно, безнравственно, и над тем, что это не должно повториться.

Затем выступил Валентин Ирхин – доктор физ-мат. наук заведующий лабораторией Института физики металлов УрО РАН.

– Мы выросли на работах Шубина, их бесконечно цитируют, они остаются научной классикой для новых поколений ученых. Несмотря на его молодость, он выдающийся физик. Его работы и совместные работы с его коллегой и другом Сергеем Вонсовским, их можно справедливо назвать основателями уральской физической школы – намного опередили свое время. Кстати, дело так и называлось «Дело Шубина – Вонсовского». Их работы можно почитать на сайте нашего института. В музее можно найти книги в бумажном варианте, они востребованы. Их судьбы тесно переплелись, – сказал Ирхин. – Об этом много написано, и радует то, что они не забыты.

Историк Алексей Мосин рассказал о своем знакомстве с родным братом Шубина.

– Я познакомился со старшим братом Семена Петровича, Евсеем Петровичем Шубиным. Они вместе собирали библиотеку редких книг на французском языке. Представьте, насколько это были образованные люди. После гибели брата Евсей продолжал собирать редкие книги и недавно, – рассказал собравшимся Мосин, – он передал их Уральскому отделению РАН. Я лично принимал у него эту библиотеку, в которой свыше полутора тысячи томов редчайших книг, начиная с XVII века. Это память о братья Шубиных – выдающихся людях, преданных науке.

Анна Пастухова, член правления российского общества «Мемориал» поделилась своим отношением к семье Шубина.

– У меня абсолютно личное прикосновение к судьбе близкого друга Шубина, академика Вонсовского. Я пришла записываться в «Мемориал» и ровно передо мной заполняли анкеты Сергей Васильевич Вонсовский и Зинаида Семеновна Позолотина-Шубина, дочь Семена Петровича. У меня теплое, искреннее отношение к этой семье. Они, конечно, пришли туда в память о Семене Петровиче и обо всех людях, кто не пережил страшную эпоху. Мне это дорого, как личное воспоминание. Больше всего восхищает, – призналась Анна, – что это частная память, частная история и частная инициатива.

Следующим «Последним адресом» стало историческое здание по улице Челюскинцев, дом 1.

– Ряды наши немного поредели, – улыбнулся Сергей Пархоменко. – Погода жаркая, остались самые стойкие. Рад всех вас видеть, дошедших до нашего третьего адреса. Здесь произошла удивительная история – на встречу инициативной группе пошел владелец замечательного кафе, расположенного по этому адресу. Он был совершенно не против размещения памятных знаков и оказывал содействие. Сейчас он скромно стоит в стороне. Не этот дом, а тот который располагался на этом месте, принадлежал железнодорожному ведомству. Не все люди, которым мы устанавливаем памятные знаки, знамениты как генерал Мухин или физик Шубин, но это неважно. «Последний адрес» увековечивает память о самых обычных людях. Сегодня мы устанавливаем памятный знак уроженцу Польши, начальнику транспортно-экспедиционной конторы на станции Свердловск – Яну Томашевичу Дроздзевичу. Он был арестован 9 июня 1938 года по подозрению в принадлежности к «Польской военной организации» и приговорен к расстрелу «за шпионаж в пользу Польши». Читаю прямо по табличке: «Приговор приведен в исполнение 29 октября 1938 года». В 1956-м Ян Дроздзевич – реабилитирован».

Пархоменко привинтил первую табличку и зачитал следующую:

– В этом же доме проживал уроженец Воронежа, потомственный дворянин, заместитель начальника службы пути Пермской железной дороги им. Кагановича, – Борис Константинович Алексин. 26 ноября 1936 года он был арестован по обвинению в «принадлежности к троцкистской организации». 23 марта 1937 года приговорен к расстрелу. Приговор привели в исполнение на следующий день. 7 сентября 1960 года решение суда было отменено, Алексин – реабилитирован. Вот и все, что мы знаем о нем. И это ровно то, что узнают о нем те, кто остановится, чтобы прочитать эти памятные знаки. Еще одна жизнь, еще одна судьба и еще один – «Последний адрес».

Заявителем одного из памятных знаков стала внучка Яна Дроздзевича – Генриетта Брониславовна. Она рассказала, что все в семье ее матери: и дедушка, и его брат, и прадедушка – были железнодорожниками, работали на Урале, в Екатеринбурге и Перми. Дядя Яна, Адам также был арестован в Перми, в том же 1938 году. Были арестованы его сестра Елена и младший брат Петр. Анна Пастухова отметила сходство Дроздзевичей.

– Я вчера распечатывала фотографии и была прямо поражена этим открытым взглядом сильного, светлого человека. Когда я увидела вас, я поняла, что жизнь берет свое, что этот свет и эту силу невозможно искоренить. Молодцы, что собрались и приехали на открытие.

Вадим Панков – волонтер «Последнего адреса» поблагодарил председателя Совета дома на Челюскинцев 1 и членов совета, за то, что они восприняли эту историю как личную и пошли навстречу инициативной екатеринбургской группе.

– Рад, что теперь памятными знаками «Последнего адреса» эти люди, наши соотечественники будут присутствовать в нашей жизни, а не просто фамилиями в списках, или скорбным воспоминанием в памяти родных.

Волонтер инициативной группы «Последнего адреса» журналист Сергей Погодин поблагодарил коллег за участие.

– Это не просто знаки, это наша память. И дай бог, чтобы современники, проходя мимо, обращали на них внимание и задумывались о том страшном времени. Я хочу, чтобы мы не останавливались. Новые таблички должны появиться на новых адресах.

Сергей Пархоменко и Никита Соколов пригласили всех желающих в Ельцин Центр на собрание инициативной группы «Последнего адреса».

Желающих поддержать движение, участвовать в инициативной группе, составлять заявки, выезжать по адресам, договариваться с жильцами, оказалось на удивление много. Несмотря на жару и усталость они все пришли в Ельцин Центр и расположились в самой большой аудитории образовательного центра. Кресла составили по кругу, чтобы все могли видеть друг друга. Пришли новые заявители, затем, чтобы проконсультироваться, как лучше подавать документы, в каких архивах поднимать материалы, получать официальные справки.

На все эти вопросы отвечали Сергей Пархоменко и заместитель директора Музея Б.Н. Ельцина по науке Никита Соколов. Они также рассказали, как обстоят дела у «Последнего адреса» в других городах, о наиболее интересных случаях. Например, в Санкт-Петербурге жильцы одного знаменитого, исторического здания, в котором есть даже свой музей, стали заявителями двенадцати памятных знаков. Стали работать с заявками, и оказалось, что один из двенадцати знаков посвящен высокопоставленному сотрудник НКВД Филиппу Демьяновичу Медведю, можно сказать, главному палачу Санкт-Петербурга.

– Да. Он сам пострадал от машины НКВД. Да, его объявили японским шпионом и расстреляли, как и многих его жертв. И более того, его даже оправдали и реабилитировали, потому что в действительности он не был японским шпионом. При этом он был палачом, и это известная в Петербурге история. Но жильцы дома так решили, привели разумные доводы – им хотелось показать, что и палачи становились жертвами в дни сталинского террора, и мы не могли им отказать.

Другой случай, о котором рассказал Пархоменко, произошел с писательницей Людмилой Улицкой, которая стала заявителем памятного знака для своего деда. В результате поисков выяснилось, что адрес, по которому арестовали деда, не был последним. К счастью дед выжил, вернулся к обыденной жизни, и у него были другие адреса, и была последующая жизнь.

– Мы были вынуждены отказать такому замечательному человеку, – сказал инициатор движения, – потому что «Последний адрес» рассказывает только про тех, кто уже никогда не вернулся к мирной жизни; про тех, кто был расстрелян, сгинул в лагерях, кто не имеет указания даже на общую могилу на каком-нибудь заброшенном кладбище, где родственники могли бы установить памятный знак.

Вопросов было много, и настроение у членов инициативной группы прослеживалось боевое. Все согласились с мнением Никиты Соколова, что главное сделано – положено начало этой истории в Екатеринбурге, и теперь работать будет значительно легче.