К памятной дате 21 октября Музей Бориса Ельцина подготовил точечную экскурсию «Полная версия: запоздалые «Известия». Ее провел в экспозиции воссозданного Мраморного зала Кремля руководитель Архива Президентского центра Бориса Ельцина Дмитрий Пушмин.
Экскурсия рассказывает о выступлении Бориса Ельцина на пленуме ЦК КПСС в октябре 1987 года.
Содержание речи кандидата в члены Политбюро Ельцина и причины последовавшей за этим отставки долго обсуждались на уровне слухов и в политическом самиздате.
Лишь в 1989 году, с появлением официальной публикации в журнале «Известия ЦК КПСС», стало понятно, что выступление Ельцина перевернуло ход пленума и стало его главным событием. Мраморного зала, где проходил пленум ЦК, сегодня уже нет. Здание 14-го корпуса располагалось рядом со Спасской башней, в непосредственной близости от входа на территорию Кремля. Дмитрий Пушмин подобрал фотографии, где отчетливо видны внутреннее убранство Мраморного зала и стойки регистрации членов Политбюро и кандидатов в члены Политбюро.
Пленум ЦК 21 октября 1987 года был посвящен 70-летию Октябрьской революции. Предполагалось, что с торжественным докладом выступит Михаил Горбачев, его дружно поддержат аплодисментами, потому что содержание доклада уже обсуждалось на партийном уровне. Это было программное заявление, за его принятие должны были проголосовать единогласно. Никаких прений регламентом не предполагалось. Но так уж случилось, что после выступления генерального секретаря слово попросил кандидат в члены Политбюро Борис Ельцин. Выступление не укладывалось в общепринятые стандарты партийного регламента, и стало полной неожиданностью как для самого Горбачева, так и для Егора Лигачева, которого докладчик подверг серьезной критике.
Фрагменты этого выступления можно услышать в экспозиции «Первого дня». Ельцин произносит речь, а за его спиной первые лица государства. Он критикует бюрократизм, формирующийся вокруг Горбачева культ личности. Говорит о сворачивании реформ. Фактически Ельцин повторил основные тезисы своего письма Горбачеву, написанного 12 сентября 1987 года. За полтора месяца до пленума он писал генсеку о проблемах, бюрократизации партийного аппарата, отсутствии «критики снизу» и стратегических разногласиях с Егором Лигачевым. «Я неудобен и понимаю это, – писал Борис Ельцин и просил освободить его от обязанностей первого секретаря МГК и кандидата в члены Политбюро. – Думаю, у меня не будет необходимости обращаться непосредственно к пленуму ЦК КПСС».
Михаил Горбачев оставил письмо без ответа (письмо к Горбачеву завершает экспозицию «Лабиринт истории ХХ века» – ред.). Позже он сам объяснил, что в это время отдыхал в Крыму. И не думал, что Ельцин решится на столь отчаянный шаг.
Ельцина слушали в полной тишине. Потом более двадцати человек выступили с критикой в его адрес (выдержки из этих выступлений представлены в экспозиции «Первого дня» – ред.).
В результате всеобщего осуждения Борис Николаевич оказался последовательно лишен всех своих постов и привилегий.
В газете «Известия», как и в других газетах, словно под копирку, очень сухо говорилось о прошедшем Пленуме ЦК и ни слова о содержании выступления Ельцина. Официальная печать («Правда», «Московская правда») впервые коснулась темы октябрьского пленума только после празднования юбилея Октябрьской революции в публикациях о пленуме МГК 12 ноября. Сообщалось, что пленум «полностью одобрил постановление октябрьского пленума ЦК КПСС, признавшего выступление т. Ельцина политически ошибочным», и освободил Бориса Ельцина от должности «за крупные недостатки, допущенные в руководстве московской городской партийной организацией».
На фоне молчания советской печати, зарубежные СМИ, наоборот, бурно обсуждали произошедшее на страницах The New York Times и Le Monde, в эфире «Голоса Америки» и радио «Свобода».
Благодаря «вражеским голосам» выступление Бориса Ельцина просочилось в народ и стало символом эпохи, а его автора сделало народным героем в борьбе с партийной номенклатурой и её привилегиями.
Точно так же речь получила хождение в самиздате, а когда была опубликована стенограмма пленума в феврале 1989 года в журнале «Известия ЦК КПСС» в рубрике «Архивы партии», никто не заметил подмены, хотя оба документа существенно отличались.
Сегодня не так интересно читать старательно почищенную официальную версию. Гораздо интереснее те экземпляры, которые гуляли по стране, распространялись в перепечатках самиздата, зачитывались на митингах и собраниях, передавались из рук в руки. Их содержание удивительным образом совпало с чаяниями простых советских людей.
Граждане страны поддерживали опального секретаря московского комитета партии уже за то, что он отважился говорить вслух о недостатках партийного руководства.
Следует отметить, что публикация в номере «Известий ЦК КПСС», пусть даже и в архивной рубрике, состоялась благодаря многочисленным просьбам участников XIX партийной конференции.
Дмитрий показал официальный вариант стенограммы того, что произнес Борис Ельцин на пленуме, подписанный фамилией реальной стенографистки.
Следующий вариант, рассекреченный в 1994 году, содержит правки Бориса Ельцина. Он не сильно отличается от первого.
В экспозиции есть тезисы речи, сделанные рукой помощника Ельцина Виктора Ильюшина, и они тоже очень близки к тексту, что убеждает биографов первого президента России: речь не была спонтанной, она была обдуманной и выстраданной.
Дмитрий Пушмин рассказал, что в Архиве Президентского центра хранится фрагмент аудиозаписи выступления Бориса Николаевича. Некоторое время считалось, что на пленумах аудиозаписи не велись, а только стенографировались, и после, несмотря на то, что это были внутренние документы, подвергались обязательной цензуре. Теперь доподлинно известно, что аудиозаписи велись, и существуют записи других пленумов, что, конечно, вселяет в историков определенный оптимизм.
Спустя много лет, в одном из интервью, экс-министр печати Михаил Полторанин упомянул о своем участии в распространении самиздатовских документов. Дополненная им стенограмма разлетелась по стране благодаря участникам одной журналистской конференции, к которой министр имел непосредственное отношение.
В своей первой книге – автобиографии «Исповедь на заданную тему» – Борис Николаевич напишет: «Прочитал свое выступление. Удивился слегка – мне казалось, что выступил я тогда острее и резче, но тут, видимо, время виновато, с тех пор общество так продвинулось вперед, столько прошло острейших дискуссий. А тогда это была первая критика Генерального секретаря, первая попытка не на кухне, а на партийном форуме гласно разобраться, почему перестройка начала пробуксовывать. И это была первая, так сказать, реализация провозглашенного плюрализма».
