Партбилету – 100 лет. Клуб «Мои 90-е»

27 июля 2017 г.Анна Матюхина
Партбилету – 100 лет. Клуб «Мои 90-е»

На очередном заседании Клуба «Мои 90-е», состоявшемся 15 июля в Музее Б.Н. Ельцина, разобрали тему «Мой партбилет. Истории о взаимоотношениях людей и КПСС».

Не все представители «поколения нулевых» сегодня помнят об этом, но партбилет – документ, фиксирующий партийную принадлежность и позволяющий принимать участие во внутрипартийном голосовании. Партбилет члена КПСС (хотя тогда партия называлась по-другому) появился в 1917-м году, то есть ровно сто лет назад. Интересно, как со временем менялась коннотация, эмоциональная и невербальная оценка партбилета. В бурлящем полифоничном политическом мире России 1917-го партбилет был символом триумфа и самоутверждения молодой большевистской власти. В годы репрессий партбилет воспринимался иными членами уже КПСС, по их воспоминаниям, отчасти как охранная грамота – несмотря на то, что в реальной жизни членство в КПСС от репрессий и лагерей не спасало. В годы Великой Отечественной войны солдаты берегли партбилеты у сердца как символ Родины, которую они защищали, и часто это были единственные документы, по которым идентифицировали погибших. В период застоя партбилет мог быть использован его обладателями, при наличии соответствующей высокой должности, как «входной билет» в мир привилегий, впрочем, по сравнению с нынешним потребительским раем «блага» партноменклатуры смотрятся весьма скромно. А во время ХХVIIІ съезда КПСС (12 июля 1990-го года) партбилет невольно стал символом протеста против номенклатурной однопартийной системы, ведь именно на этом судьбоносном для новейшей истории России съезде Борис Ельцин заявил о своем выходе из КПСС.

– С учетом перехода общества на многопартийность, я не смогу выполнять только решения КПСС, – заявил на ХХVIIІ съезде Борис Ельцин. – Как глава высшей законодательной власти республики, я должен подчиняться воле народа и его полномочных представителей. Я заявляю о своем выходе из КПСС, чтобы иметь большую возможность эффективно влиять на деятельность советов, готов сотрудничать со всеми партиями и общественно-политическими организациями республики.

Как же оценивают феномен советского партбилета сегодня? Вернемся в клуб «Мои 90-е», который по сложившейся традиции проходил в расположившемся в Музее Б.Н. Ельцина троллейбусе.

– Тема нашей встречи – события 1989–1991 годов, когда произошло изменение отношения советских граждан к КПСС, – открыла встречу ее ведущая, руководитель экспозиционно-выставочного отдела Марина Соколовская. – В фондах Музея Б.Н. Ельцина хранятся партбилеты, полученные, к примеру, в 70-е годы. Можно убедиться, что в 1990–1991 годах многие люди перестали платить партийные взносы и вышли из КПСС. Партбилет перестал быть значимым документом.

– Хочу начать рассказ с воспоминаний о ВЛКСМ, – рассказал участник встречи Александр Костин. – Комсомол был передовым отрядом нашего общества и осуществил максимальное количество дел, которые можно было сделать, так что зря угробили эту организацию. В рядах комсомольцев были чувства товарищества, патриотизма. Из числа членов ВЛКСМ черпались кадры для КПСС. Кадровая политика тогда была замечательная. Кадры воспитывались фактически с детского сада, человека всю жизнь готовили занять то место, которое он был способен занимать, поэтому случайные люди на руководящих постах оказывались крайне редко. Это и была номенклатурная система. Без КПСС ничего не решалось, сложно было представить, чтобы руководителем производства назначили беспартийного, это было исключением. Я был комсомольским активистом, и мне еще в техникуме предложили вступить в КПСС, я отнекивался, что не готов. Но на производстве я столкнулся с тем, что если ты непартийный, то тебя не слушают. И понял, что нужно вступить в КПСС, чтобы разговаривать с людьми на равных…За два месяца до главных исторических событий 1991 года я пришел в райком партии и сказал, что хочу выйти из нее. Мне предложили положить партбилет на стол, но я ответил, что собираю памятники застоя и перестройки, и билет останется у меня. За неделю до путча мне пришло письмо: явиться на заседание райкома партии. Мне сказали, что нас ждут великие дела, что или я с ними – или пожалею. А потом наступило 19 августа, «Лебединое озеро», я испугался. Подумал, начнется 1937 год. Три дня смотрел телевизор. Вот так бесславно закончилось мое членство в партии.

– Я родом из Кургана. У моих родителей не было ни квартиры, ни машины, ни дачи, – поделилась воспоминаниями Наталья Новоселова. – Помню время дефицита, талонов и спекулянтов на барахолках. Лозунг «Слава КПСС!» не вызывал у меня тогда когнитивного диссонанса. Тетя моей матери была коммунисткой, заведующей идеологическим отделом обкома, редактором журнала, писала доклады для секретарей, была делегатом конференций. Каждую неделю по пятницам в обкоме получали спецпаёк: мясные деликатесы, конфеты, сгущенку, колбасу. У тети в трехкомнатной квартире всегда были книги, новая мебель, сервизы, ковры, техника. Иногда тетя что-то продавала маме или другой родне. Книги, которые дублировались по подписке, побелевшие конфеты, засохшую колбасу, прогоркшее масло, побитую молью меховую шапку. Несколько раз в год тетя ездила в санаторий. Я не могла понять, как ей не стыдно за ее привилегии? Потом мои родители развелись, отец стал бизнесменом, мать удачно вышла замуж за иностранца и уехала за границу, а я выросла и работаю в «Газпроме». Мечты сбываются.

– В отделе, где я работала, было два коммуниста, начальник отдела и главный инженер проекта, с которым мы дружим до сих пор, – поделилась воспоминаниями Инесса Эренбург. – В перестройку он говорил, что, если бы ему сказали, как именно необходимо перестроиться, он бы перестроился. Помню, также нас контролировали, приходим ли мы на работу вовремя, а я часто опаздывала. При этом я все время ездила в командировки, в том числе на защиты проектов. Но тогда был коэффициент трудового участия, и вот однажды вывесили список с КТУ сотрудников, и у меня КТУ оказался меньше всех, а от этого зависела зарплата…

– Я прошла все стадии партийной карьеристки, – поведала Наталья Самарина. – Я была председателем совета дружины в школе им. Павлика Морозова, секретарем комсомольской организации школы, заместителем секретаря парторганизации отдела на заводе. Наверное, когда я была маленькой, мы жили тяжело. Мама была секретарем парторганизации, но являлась человеком принципиальным, так что на мелочи внимания не обращали. Детство было голодное, но счастливое. Возможно, были пайки и льготы, но в нашей семье их не было. Вступать или не вступать в КПСС - вопрос не вставал. Я вступила в партию не ради карьеры, а потому что у меня были такие убеждения. 90-е годы мы, коммунисты, воспринимали как время внутрипартийной дискуссии. И я благодарна Борису Николаевичу Ельцину за ощущение того, что ты что-то решаешь – и «наверху» вдруг это реализуется. Парторганизация нашего предприятия вся вышла из КПСС в знак поддержки Ельцина и нашего секретаря Владимира Волкова. Мы сдали партбилеты, написав на них «Борис, ты прав!». Также я была членом комиссии, которая принимала и переписывала имущество партии. Хотя мы делали все максимально деликатно, это была трагедия, потому что были и убежденные люди из числа партноменклатуры. И я запомнила глаза людей в кабинетах, куда мы заходили, чтобы переписать столы, табуретки и тумбочки... отчасти мы чувствовали себя персонажами «Собачьего сердца». История в нашей стране сложная. И нам нужен не антикоммунизм, а что-то созидательное. Разрушать мы научились хорошо, а вот строить пока не очень.

– В конце 80-х я был ребенком, в 1991-м закончил школу и поступил в пединститут, – рассказал Андрей Зуев. – Я был октябренком, вступил в пионеры, носил галстук, ездил в пионерский лагерь. Потом наступила перестройка. Тогда политикой интересовались все, даже школьники. Кто-то вступил в комсомол, кто-то нет. Мы решили не вступать. Не могу сказать, что жизнь моих сверстников была ужасна. Да, были талоны и очереди, но мы не голодали, была одежда, и Шувакиш работал. Мои одноклассники происходили преимущественно из семей научных сотрудников, но желания идти по их стопам у них не возникло. Все тогда размышляли об участии в кооперативном движении, у кого-то все получилось, и это здорово.

Льготные категории посетителей

Льготные билеты можно приобрести только в кассах Ельцин Центра. Льготы распространяются только на посещение экспозиции Музея и Арт-галереи. Все остальные услуги платные, в соответствии с прайс-листом.
Для использования права на льготное посещение музея представитель льготной категории обязан предъявить документ, подтверждающий право на использование льготы.

Оставить заявку

Это мероприятие мы можем провести в удобное для вас время. Пожалуйста, оставьте свои контакты, и мы свяжемся с вами.
Спасибо, заявка на экскурсию «Другая жизнь президента» принята. Мы скоро свяжемся с вами.