1 и 2 мая гостем Ельцин Центра в Екатеринбурге стал известный кинорежиссер Отар Иоселиани. Он представил два своих фильма, «Фавориты луны» и «Зимнюю песню», встретился со зрителями и журналистами, посетил Музей Б.Н. Ельцина. Встреча и кинопоказы прошли в рамках совместного проекта Ельцин Центра и кинотеатра «Пионер».
Отар Иоселиани родился в 1934 году в Тбилиси. Окончил режиссерский факультет ВГИКа. Некоторое время осуществлял тщетные попытки, по его признанию, стать настоящим советским режиссером, даже снял фильм с говорящим названием «Чугун» (в 1964 году). Затем, в 1970 году, Иоселиани создал легкий, яркий и одухотворенный фильм, пронизанный духом шестидесятников, «Жил певчий дрозд», чем-то неуловимо похожий на размашистый и наполненный оптимизмом молодости фильм Георгия Данелия «Я шагаю по Москве». Но, несмотря на свои усилия, Иоселиани так и остался «чужим среди своих», то бишь настоящих советских.
В 1984 году Иоселиани создал пронизанных европейским шармом «Фаворитов луны», получивших Специальный приз жюри Венецианского кинофестиваля. Это фильм-вхождение Отара Иоселиани в европейский кинематограф: с начала восьмидесятых режиссер начал работать во Франции. Авторская манера Иоселиани в «Фаворитах луны», по наблюдениям кинокритиков, напоминает стилистику испанского кинорежиссера Луиса Бунюэля, а также отчасти польского режиссёра Кшиштофа Кеслёвского.
Киновечерам с Отаром Иоселиани предшествовала пресс-конференция. Иоселиани рассказал о том, что обычно остается за кадром.
– Я снял короткометражку про цветы, невинный фильм. Его запретили, - поделился воспоминаниями Иоселиани. – Потом снял короткометражку про чугун. Ее запретили. Снял фильм «Апрель» (в 1962 году). Запретили. После этого перед словом «режиссер», как мне сказали, можно было убрать слово «советский». При этом в моих работах и близко не было антисоветчины - они были просто асоветские. В них не было никаких признаков ничего официального. Мои фильмы «Листопад» (1966 год), «Жил певчий дрозд», «Пастораль» (1976 год) были запрещены. Когда отпала необходимость пропаганды советского образа жизни, кинематограф стал не нужен. И я уехал во Францию работать. С тем, чтобы вернуться. Я снял «Фаворитов луны» и действительно вернулся. Это вызвало «зубовный скрежет» руководителей Госкино СССР. Им хотелось, чтобы я остался там. Тогда можно было бы сказать, что я предатель. Вторая причина их раздражения в том, что каждый из них на моем месте уехал бы. Когда я вошел в кабинет Филиппа Ермаша, в те времена председателя Госкино СССР, тот спросил, не разучился ли я говорить по-русски. И я ответил: научился ли говорить он, за это время. Обменялись любезностями.
Также Иоселиани высказал свою точку зрения на экранизацию классики.
– Экранизация литературных произведений – последнее дело, - прокомментировал режиссер. - Конечно, хорошо иметь в качестве сценаристов Виктора Гюго или Николая Гоголя. Замахиваются кинематографисты и на Михаила Булгакова, сняты около 18 версий «Анны Карениной». Однажды мой отец сказал, что экранизация «Войны и мира» – безобразие. Потому что аристократы в этом фильме ходят, как лакеи. Отец не знал, что режиссер Сергей Бондарчук не видел аристократов.
Выразил свое отношение Иоселиани и к зарубежному кинематографу.
– Американцы относятся к кино как к производству товара, - пояснил свою точку зрения мастер, – и этим испортили вкус людей. Думающий и жаждущий духовной пищи зритель ушел. Залы наполняют люди, жующие арахис и попкорн. А схема картины с хэппи-эндом настолько «вошла» в зрителей, что печальный конец фильма вызывает искреннее возмущение.
Рассказал кинорежиссер и о своем переезде во Францию. О том, как ему довелось столкнуться с неоднозначным отношением принимающей стороны. О том, как у него просили отдать права на фильм навечно. О том, как непросто складывается в любой стране мира судьба настоящего большого, а потому обостренно восприимчивого и порой слишком доверчивого художника.
– У моего приятеля, режиссера Андрея Тарковского, есть фильм «Ностальгия». И он непонятно о чем, - поделился размышлениями Иоселиани. - У героя в этом фильме в кармане лежит обратный билет, при этом он тоскует по Родине. Так произошло потому, что Андрей хотел снять картину про эмигранта. Но Ермаш и компания приехали и сказали: пусть будет у героя обратный билет в кармане. А сейчас время прошло. И вырезать без Тарковского этот эпизод невозможно.
– Испытывали ли вы ностальгию по Грузии, будучи во Франции? И в какую страну вы, по вашим ощущениям, приехали в Грузию в начале 2000-х?
– Ностальгию я не испытывал, потому что уехал во Францию работать. А вернувшись, убедился, что, когда время проходит, вы попадаете в совсем иную ситуацию, и все приходится воспринимать заново. Единственная крепость, которая существует в каждой стране, – это язык. Для меня это грузинский язык.
– При этом вы нередко говорили в интервью, что среди людей стало больше хамства, упала культура. Это так?
– Когда писатель Иван Бунин вернулся в Россию, он сказал, что не понимает, на каком языке говорит население. Когда я вернулся, мне также пришлось учиться «новой музыке». Произошла катастрофа: полезло «быдло». Этого раньше не было. Говорят, когда лебедь плавает, это прекрасно. А когда он ковыляет по суше – ужасно. Потому что лебедь к этому не приспособлен. Так что должно пройти несколько поколений, чтобы появилось что-то приличное.
– Что сегодня происходит в Грузии?
– Вкусовая, ментальная болезнь. Молодые люди, 25-30 лет, стали говорить на английском языке. При этом они не будут читать в оригинале книги Джеймса Джойса или Редьярда Киплинга. Я не могу сказать, что большевизм или царизм принесли в Грузию что-то ценное. Но тогда были русская литература. Русские школы. Преподавание русского языка.
Фильм Отара Иоселиани «Фавориты луны» собрал полный зал заинтересованных зрителей. «Фавориты луны» – это «трагикомедия положений», сложное переплетение характеров и ситуаций, отчасти связанных с теми людьми, которых принято относить к маргинальным слоям общества. А еще это история об обыденности и бесконечном круговороте дней, заполненных мелочами.
– Фавориты луны – это воры, - пояснил Отар Иоселиани, представляя фильм. – Робин Гуд, к примеру, зла не делал. Он грабил нажившихся аристократов и раздавал все бедным. Но это легенда. На самом деле, для воров ничего святого нет. И они не помогают бедным.
После фильма состоялась встреча Иоселиани со зрителями.
– В фильме «Фавориты луны» много судеб и персонажей. Хотели ли вы выразить через это бессмысленность жизни?
– Я об этом не думал, - ответил Иоселиани. - Я хотел снять картину о том, как мечутся люди без смысла жизни. А потом все очень плохо заканчивается. И существование наше на свете печально. Одни борются за карьеру, и это плохо кончается. Кто-то борется за идею, и это тоже плохо. А потом появляется кто-то, кто, по нашему мнению, знает, как надо делать. Но все люди, которые живут в моем фильме, в меру смешны и в меру достойны сочувствия. Хотя и дурака валяют.
– Было ли у вас желание поставить оперу?
– Никогда. Не моя это профессия.
– Мой любимый фильм – ваши «Сады осени», где чиновник уходит из политики и обретает счастье в вечных ценностях. Но при этом он не противостоит злу. Почему в ваших фильмах нет сильных характеров?
– Мои фильмы – это кукольный театр. Я подбираю кукол и превращаю их в людей. Я кукловод. Я терпеть не могу разбираться в характерах людей. Например, произведение «Дама с камелиями» Дюма мне недоступно. И я не понимаю, как можно написать «Идиота» Достоевского, где все состоит из деталей. Я делаю фильм о столкновениях между силами, а не между людьми. Вы видели в моих фильмах крупный план? Никогда. Крупный план – это вход в личность. А если план общий, то вы видите личность издалека, через поступки, движения.
Несмотря на плотный график визита, Отар Давидович дал интервью для сайта Ельцин Центра.
– Музей Б.Н. Ельцина сделан с невообразимой энергией, любовью, очень большой заинтересованностью, желанием все сохранить, - поделился впечатлениями Иоселиани. - Я имею в виду не только само президентство Бориса Николаевича Ельцина. Глядя на музей, я могу даже сказать, что нас ожидает.
– И что именно нас ожидает?
– Все возвращается на круги своя. Мы идем по спирали. Не смог Ельцин сделать всего, что хотел.
– Однажды вы сказали, что нет французского, русского или грузинского кино. Что вы имели в виду?
– Кино нет как факта культуры. Ни французского, ни российского, ни грузинского, потому что очень немногие люди этим явлением охвачены. Я надеюсь на то, что нам удастся сохранить шедевры кинематографа, что они не сгниют и не превратятся в труху, потому что все носители, даже цифровые, имеют свой срок, причем короткий. Если бы фильм мог храниться сто лет, то он охватил бы то количество зрителей, которые посещают какой-нибудь голливудский фильм за один год, а это миллионы человек. А такого явления ни во Франции, ни в Грузии, ни в России нет. Поэтому, если вы убиваетесь и серьезно относитесь к своей работе, то это никому не нужно. Может быть, нужно одному человеку в зале, который вздохнет вместе с вами. Для него одного все и делается.
– К слову, однажды вы отмечали, что искусство не может воспитывать. Что просто есть круг людей, которые думают одинаково. Кто находится в вашем круге?
– Я не знаю этих людей, но подозреваю, что они есть. Иначе бы меня тоже не было.
– Для вас кинематограф – прежде всего, способ самовыражения?
– Нет, просто работа. И я к ней отношусь добросовестно.
– Насколько справедливо выражение, что Эдисон все испортил своими изобретениями, лампочки и прочих технологий? Что инновации «воруют» время? Казалось бы, все должно происходить наоборот.
– Смартфоны «увели» за собой множество людей, которые тыкают в них пальцами, играют, никакого духовного или творческого результата не добиваются – это как игра в карты. Возникло поколение «пальцетыкальщиков». Эдисон просто заложил первый камень.
– Возникает ли у вас ощущение своего рода поколенческого разлома? Есть старшее и среднее поколения, которые сформировались с ощущением «большой страны» за плечами, как бы они к этой «большой стране» ни относились. И есть поколение младшее, совсем иное.
– Все просто. После революции было некому воспитывать детей. Если нам тоже будет некогда, то возникнет пустыня.
– Где вам было творчески комфортнее и интереснее снимать кино? В СССР? Во Франции?
– В России я не снимал ничего. В Советском Союзе работал с большим удовольствием. Как говорили мне редакторы из Госкино СССР: «Все равно запретим. Но ты работай». В творчестве я пытался приблизиться к тому, что я хотел, но до конца я это сделать так и не смог.
– Какое значение имеет для вас 1937 год? И как вы относитесь к Сталину, к слову, уроженцу Грузии?
– Сталин не имеет отношения к Грузии, это русский царь. Сталин посадил моего отца на 30 лет. Мой отец был офицером Царской армии. И, конечно, отец не мог быть сторонником Сталина. Отец построил горную дорогу и мост, который потом сам же и взорвал. Его в этом обвинили, приговорили к смертной казни. Потом посадили. В 1957 году всех выпустили.
– Вы жили в Грузии, жили во Франции, побывали в разных странах. Чувствуете ли вы себя гражданином мира?
– Нет. Грузином. И это очень много.
2 мая полный зал собрал новый фильм Иоселиани – «Зимняя песня», снятый в 2015 году, который, по мнению некоторых критиков, созвучен по своей пронзительности, благородной нищете персонажей и притчевости фильму «Небеса обетованные» Эльдара Рязанова. «Зимняя песня» – своего рода «лебединая песня» и фильм-притча, в центре картины – отношения двух пожилых друзей, которые настолько близко, почти вплотную подошли к порогу вечности, что им стало нечего терять. Этих людей объединяет любовь к одной и той же прекрасной и далекой дульсинее, объединяет ироничное отношение к материальным ценностям, объединяет ощущение гротексности бытия. Вообще если ранний Иоселиани – романтик с легким и светлым мироощущением, то в его поздних работах превалируют именно гротеск и грусть.
– «Зимняя песня» - это грузинский фольклор. Это зима. Это печаль, - рассказал на встрече со зрителями Иоселиани. – Это фильм о том, что, несмотря ни на что, существуют и прощение, и благородство, и честь, и достоинство. Это фильм о мужской дружбе, верности и преданности. Создавая фильм, я также размышлял о том, как отсекают голову, о неразумных поступках и о мужской глупости.
– Почему вы избегаете задействовать актеров-звезд?
– Актеры – несчастная профессия. Если человек всю жизнь актер, то теряет понимание, кто он сам такой. Известный актер не может выходить на улицу без темных очков. Его узнают. И относятся к нему как к продолжению его персонажей. Как к Гамлету, Дон Кихоту, Робин Гуду. А его самого уже нет. Актер вынужден носить маску. И за ней его не разглядеть, - сказал Иоселиани.
Кажется, режиссеры тоже отчасти вынуждены носить маски. Творческие маски того мира, который они создают в своих фильмах. Завершив фильм, режиссер берется за новую работу. А у зрителя его образ остается навсегда связанным с полюбившимся фильмом.
