Утром в субботу, 6 апреля, выделив время в напряжённом гастрольном графике, Музей Бориса Ельцина посетила актриса театра и кино Ольга Кабо.
После экскурсии она поделилась впечатлениями о музее, сказав, что будто побывала в своей молодости. Особенно приятно ей было увидеть среди экспонатов музея афишу фильма «Умирать не страшно», где она снималась в 1991 году с Михаилом Глузским, Георгием Тараторкиным и Людмилой Чурсиной.
– Первый раз в этом музее. К сожалению, было не так много времени, но ощущение такое, будто перед глазами с бешеной скоростью пронеслась целая эпоха – говорит Ольга Кабо. – Мне подумалось, какая у нас многострадальная, но сильная страна. Мы готовы выдержать все испытания на своих плечах и не сдаться даже в самых ужасающих ситуациях. Конечно, те люди, которые стояли в это время у руля, все неоднозначные личности, со своими плюсами и минусами, но это люди, которые делали всё во благо страны. Я счастлива, что попала сюда: есть несколько моментов, которые вернули меня в моё детство и юность. Во время путча я снималась в Санкт-Петербурге. Мои родители очень переживали, как я там одна. Мама работала на телевидении, и как раз в тот день была в Останкино.
У меня возникло вдруг щемящее чувство: семья Бориса Николаевича, Наина Иосифовна, они так трогательно заботятся о его памяти. Мне кажется, что события никак не приукрашены. Видны ошибки, но и достижения видны. Меня поразила экспозиция истории ХХ века. Сейчас эта тема особенно актуальна. Недавно в Москве была премьера спектакля, который так и называется «ХХ век», хореографом-постановщиком которого была Алла Сигалова. В спектакле события развиваются начиная с 1905 года и по 2000 год. Финальная сцена: прощальное обращение Бориса Николаевича к народу и просьба простить его. На меня это и тогда произвело сильнейшее впечатление, в канун 2000-го года. Потом я вернулась к этому на премьере. И снова сейчас. Возникает такое ощущение – что-то должно было быть по-другому, чего-то не успели доделать.
Большое спасибо хранителям этого музея, его организаторам. Лично Наине Иосифовне, которая вложила сюда всю свою душу, чтобы эти воспоминания стали частью нашей истории, чтобы каждый человек мог прикоснуться к ней, посмотреть, потрогать, подышать, перелистать документы и понять для себя, какое у него отношение к этой эпохе, к этим решениям и событиям. Это уже личное дело каждого.
– Чем для вас стали эти годы?
– Я была востребована в кинематографе. Профессиональная жизнь бурлила, переходила с одной съёмочной площадки на другую, были бесконечные перелёты и переезды. Как-то всё это было безудержно: абсолютный вихрь творчества и свободы. Не все работы заслуживают внимания, в каких-то фильмах я могла бы не сниматься, но это был мой личный выбор. В этой свободе, в этом вихре, я нашла своё место, свою профессию, обрела саму себя. Служила в Театре российской армии, снималась за границей. Первый раз поехала в Америку. Была в эпицентре творческой жизни. Было приятно, когда мы бродили по залам музея, увидеть фрагмент из фильма Льва Кулиджанова «Умирать не страшно». Увидела календари с актёрами Александром Абдуловым, Натальей Негодой и со мной. Трогательно. Почётно. Горжусь тем, что стала маленькой частицей этих событий, о которых рассказывает музей.
– Значит, у вас нет мрачного отношения к 90-м?
– Моя жизнь состояла из творчества и моей семьи. Это всегда было неразрывно. И я очень много работала. Для меня эти годы пронизаны кино и общением с великими прекрасными режиссёрами, которых сейчас уже нет, и возможностью прикоснуться к их творчеству. Лев Кулиджанов приходил на съёмочную площадку в идеально отглаженной рубашке, начищенных ботинках. В павильонах киностудии Горького он знал каждого члена съёмочной группы: от установщика декораций до исполнителя главной роли по имени-отчеству. Для него это была профессия, в которую он погружался, и которой жил. Это время научило меня жить искусством, быть честной по отношению к себе, быть профессионалом на съёмочной площадке. В наше время совершенно другое настроение, другая молодёжь, какая-то безответственная. Они не хотят быть личностями, состояться в профессии, не хотят напрягаться, питаются тем, что создали родители. И это очень грустно. В нас воспитывали личность. Коллектив воспитывал личность. Человек никогда не оставался один. А сейчас каждый варится в своем супе, и от этого возникает разобщённость. Имею в виду творческую жизнь. Мало достойных работ, мало достойных предложений. Когда приходишь на съёмочную площадку, есть с чем сравнивать. Подход режиссёров того периода –Таланкина, Кулиджанова, Ежи Хофмана – был другим, более глубоким. Да и актеры были другими – Смоктуновский, Гундарева. Сейчас много сериальных звёзд, они популярны, но масштаб личности не такой, как у тех людей, о которых я говорю.
Мне повезло, что моим учителем был Сергей Фёдорович Бондарчук. Это эпоха грандиозных фильмов, до сих пор каждый кадр перед глазами. «Судьба человека», «Война и мир». Я и мои сокурсники постигали мастерство от великих режиссёров. Это Герасимов, недавно ушедший Хуциев, Озеров – люди, которые создавали кинематограф. Сегодня всё гораздо скромнее и уровень талантливых людей другой. Есть талантливая молодёжь, которая создаёт своё искусство, у них другой язык, другой почерк, и они имеют право на собственный взгляд. Конечно, у них другие краски и другая палитра чувств, и историю они знают только по учебникам. Они не прошли вместе со страной этот путь. Им надо создавать свою историю.
– Чем вы сейчас заняты, в каких проектах участвуете?
– Служу в Театре имени Моссовета уже семнадцать лет. Я пришла, когда его художественным руководителем и главным режиссёром был Павел Осипович Хомский. Это был очень профессиональный, мудрый, скромный человек, который дарил искусство, умел выслушать и промолчать. Но главное, он умел любить артиста. Как он любил своих артистов! Сейчас режиссеры не позволяют себе таких чувств. Участвую в спектаклях текущего репертуара, у меня нет каких-то новых постановок, но я живу поэтическими проектами, посвящёнными творчеству Ахматовой, Цветаевой. Недавно сделала проект, посвящённый Пушкину. В этом году мы отмечаем двести двадцать лет со дня его рождения. Моя душа живёт и творит. Ни в коем случае не останавливаюсь из-за отсутствия кинематографической работы. Есть какие-то сериалы, но пока они не вышли, не буду рассказывать о них. Слава богу, есть люди, с которыми хочется работать, творить, двигаться вперёд. Потому что можно как угодно долго оглядываться назад и говорить: «Ах, как это было!», но важно и то, как мы сегодня проживаем нашу жизнь.
– С чем вы приехали в Екатеринбург?
– С гастрольным туром спектакля «Мастер и Маргарита». Этот спектакль был поставлен Валерием Беляковичем в 2004 году и оказался долгожителем. Уже нет самого Валерия и многих артистов, которые выпускали спектакль, ушли из жизни Виктор Авилов и Анна Самохина, а спектакль живёт. Публика его тепло принимает, аплодируют стоя после каждого спектакля. Судьба его уникальна, он в меру современный, в меру классический. Конечно, невозможно сценически показать весь роман, это только избранные главы, но те метаморфозы, которые происходят с героями Булгакова, происходят и с героями спектакля. С ним я объездила всю страну, побывала в самой дальней российской глубинке. Мы бываем не только в городах-миллионниках, но и совсем маленьких, которых нет на карте. Чем меньше город, тем отзывчивее зритель. Спектакль шикарный, с костюмами, декорациями, и я горжусь тем, что он есть в моей жизни.
Вчера в моей жизни произошло знаменательное событие. Будучи москвичкой, я первые пять лет своей жизни провела в Свердловской области, в Алапаевском районе, посёлке Нейва-Шайтанском. Там жила моя бабушка. Школьницей я приезжала к ней на каникулы. Когда увидела в гастрольном графике Алапаевск, всё организовала так, чтобы заехать в этот посёлок. Меня встретили девчонки, с которыми я дружила в детстве. Мы вспомнили, как чудесно проводили время. На меня это так подействовало, что вчера долго не могла заснуть.
Пришла к бабушкиному дому, который давно уже был продан. Хозяин дома мне сказал: «Ольга, здесь уже не дом, здесь живут мои овечки». Я увидела перекошенный домик, зашла во двор. В сенях расположился хлев. В гостиной, где была настоящая русская печка, в которой бабушка пекла шанежки, там теперь хозяйская мастерская, в которой он ремонтирует мотоциклы. В комнате, где мы жили – сеновал. Постояла, всплакнула. Как в фильме «Когда деревья были большими», мне казалось, что это был большой дом, а он с меня ростом. Прогулялись к колодцу, из которого я носила воду. У меня было счастливое деревенское детство. Бабушка приучала меня к земле. Поэтому я понимаю Бориса Николаевича, он ведь тоже из глубинки Свердловской области. Это другой мир, другой воздух, другие люди. Мария Николаевна, мамина мама, была очень строгая, приучала меня к труду, мы ходили в лес, собирали грибы и ягоды. Проходили пешком помногу километров, не было никаких колясочек. Возделывали огород, картошку. К колодцу с коромыслами наперевес я ходила уже в шесть лет.
– Это тот же самый колодец?
– Да, тот же самый, ему больше ста лет. Сам дом XVIII века. Я набрала воды и когда пила эту воду, она желтая, с примесями руды, поняла, что это тот самый вкус детства. Удивительно устроена человеческая память. Человек запоминает всеми органами чувств, то, что меня поразило – этот вкус, запах, цвет. Точно помню место, где мы полоскали белье на речке. Правда, это необыкновенная поездка, которая закончилась сегодняшней экскурсией. Конечно, всё это взаимосвязано. Моё детство – это часть меня и того мира, в котором я живу. То, что я приехала сюда спустя сорок лет, увидела свою деревню – для меня это большое событие.
