Театральный деятель, лауреат премии им. Станиславского, кавалер французского Ордена искусств и литературы, эксперт фестиваля и Национальной театральной премии «Золотая маска», директор фестиваля «Реальный театр» Олег Лоевский в онлайн-цикле бесед Ельцин Центра «Будущее будет» рассуждает о том, как театр и «люди театра» переживут самоизоляцию, какие институции переживут вынужденную разлуку со зрителем, а какие – нет.
Беседу вела руководитель театральных проектов в Ельцин Центре Наталья Санникова.
– Олег, есть ли у тебя какие-то соображения, думал ли над тем, как все происходящее может повлиять на театр?
– Начал я бы с того, что всё-таки первый этап будущего начался во время самоизоляции. Мы все встретились с самими собой, многим, как и мне, стало понятно, что работать я не очень люблю. И первые попытки заставить себя существовать в жестком рабочем ритме, как привык раньше, успехом не кончились. Потом что-то поменялось, я даже какие-то новые знания приобрёл, но что с ними делать, не понятно.
Относительно общетеатрального будущего – конечно, восстановление будет сложным. Есть опасность, что какие-то театры прекратят своё существование, здесь все зависит от муниципальных властей. Главные театры сохранят, конечно, а вот в малых городах опасность существует, потому что достаточно сложно восстановить и финансовую систему. Хотя я почитал недавно, что Минкульт рассматривает возможность финансовой помощи театрам, помощи в привлечении зрителя, потому что зритель потерял деньги. Плюс лето скоро, будут ли летние каникулы?
Театр, конечно, все равно как явление останется. Вавилов говорил: «Театр никогда не умрет, потому что люди никогда не перестанут валять дурака». Многовековой опыт существования театра показывает, что он все равно прорастает, у нас в стране по крайней мере. Насколько я знаю, на Мальте нет театра и никто из мальтийцев и не страдает от этого. А у нас они возникают из ниоткуда, и люди играют и хотят играть. Может, это связано с тем, что мальтийцев устраивает реальность, а нас наша реальность никак не устраивает, и мы создаём себе вторую реальность? Мальтийцев устраивают они сами, а мы себя все время не устраиваем, мы создаём себе другие роли и хотим их играть. Может, это заложено в нашей ментальности? Немцы тоже жизни без театров не мыслят, но у них, может быть, какие-то другие мотивы. А у нас это желание создания другой реальности, желание не быть собой – это, по-моему, вечно останется и будет.
Я не пессимист, но и не оптимист тоже, я реалист. Всматриваясь в реальность, понимаю, что все будут пытаться восстановить то, что было, и оно восстановится. У нас мало что поменяется, поскольку мы живем по кругу, все и происходит по кругу, и на каком-то этапе мы совпадем с самими собой и придём в тот театр, который когда-то закрыли и задавили.
– А какие-то изменения в области театральных форм вы прогнозируете? Появление, скажем, онлайн-театра?
– Почему нет? Мне кажется, что театр – это то, что передаётся воздушно-капельным путём, как COVID. Расстояние может быть и два метра, и больше, может быть меньше, но все равно это живой человек против живого человека. А все эти технологии могут закрепиться как отдельные виды. Хотя смотреть театр по видео достаточно сложно. Я очень много смотрю театров по видео, собирая разные фестивали, и видео даёт мне только импульсы – нужно идти смотреть это живьём или не нужно, только это понятно по видео. Но эмоционально подключаться нужно, конечно, живьём. Скажем, просмотр каких-то западных спектаклей, которые я пропустил и не видел, дает ощущение просто ознакомления. Ты понимаешь, что это было здорово, да, это было свежо. Но такие мысли все равно похожи на музейные, а театр – это то, что здесь и сейчас, и только это имеет смысл.
Другое дело, если бы возродился радиотеатр, который был блистателен, например, в советское время и до сих пор прекрасно живет в Германии или Америке. Именно радиотеатр с пониманием особого средства радийного восприятия. Или телевизионный театр, который в советское время был просто прекрасен. Есть великие образцы!
– И у радиотеатра есть прекрасные образцы
– Конечно, и у радиотеатра тоже. Думаю, может быть, в будущем произойдёт его возрождение. Изоляция должна была бы подсказать это направление, и насколько я знаю, Андрей Могучий, главный режиссёр БДТ, этим вопросом задавался и как-то в эту сторону думал.
У меня нет предчувствия глобальных изменений в области театрального дела, есть только ожидание, когда оно снова начнётся, потому что всё-таки люди театра – это люди общения. И я могу с трудом себе представить, как не только артисты сидят по домам, но и цеха, и все, кто в театре работает… Ведь постановка – это такое большое коллективное дело, которое заканчивается премьерой, и все на мгновение объединяются, и это очень важное чувство, без него театра не бывает. По домам тоже хорошо, тоже надо испытать эту встречу с собой.
– А это столкновение с собой, копание в себе, тебя как-то изменило, на тебя повлияло?
– У меня было так: во-первых, я уже практически десять лет не бываю в одном городе дольше пяти-семи дней. Для меня, конечно, пребывание в одном городе, не родном, больше семи дней должно было бы быть испытанием. Но не стало. При том, что я бесконечно летаю, езжу, и в Екатеринбурге бываю, положим, в три месяца четыре дня. Но в то же время в силу какого-то своего склада характера я принимаю те обстоятельства, которые сложились. Если обстоятельства нельзя изменить – с ними надо смириться, это один из моих внутренних законов. И перейдя, очень легко перейдя в самоизоляцию, я испытал разочарование только относительно своего трудолюбия. Мне всегда казалось, что вот я сяду дома и начну читать книги… Дома-то я сел, а вот книги читать не начал. Оказалось, что мне легче слушать лекции, которых я очень много прослушал.
Что-то приготовить доставляет удовольствие, никуда не спешить, посмотреть плохое кино. Хорошее кино смотреть не хотелось, потому что эмоционального впечатления во время домашнего сидения не хотелось расплескивать. Потому что любое эмоционально сильное воздействие требовало бы какого-то выхода, а выхода вовне нет, а вовнутрь не хочется. Вот так.
– Можешь ты дать людям какой-нибудь совет из тех, что ты сам не выполняешь и не соблюдаешь – книжки почитать, сидя в изоляции, или чём-то ещё заняться полезным?
– Самое полезное, что я сделал в самоизоляции – купил беговую дорожку и начал по ней бегать, чего и вам всем желаю. Именно начав бегать, кстати сказать, тратиться физически, я стал усиленно работать умственно. Меня это подстегнуло. Я стал и читать больше, и слушать больше, и думать больше, потому что инертность – пока встанешь с кресла, то полдня пройдет – она не стимулирует мыслительный процесс.
