Историк и журналист Николай Сванидзе в онлайн-цикле бесед Ельцин Центра «Школа выживания. Опыт есть»» рассуждает о том, что катастрофы минувших веков не дают человечеству опыта их проживания, прогнозирует снижение милитаристских настроений в мире и укрепление позиций государства в России.
Интервью записано 8 мая 2020 года.
Человечество в своей истории переживало разные стрессы, в том числе глобального порядка, довольно часто. Это были и страшные войны, и страшные эпидемии, и голод чудовищный, который на протяжении тысячелетий выкашивал значительную часть человечества. И каждое поколение все равно переживает все это как бы заново.
Для нашей страны, нашего народа двадцатый век выдался ну просто ужасающим, кошмарным, чего только не было: две мировых войны с многомиллионными потерями, гражданская война с многомиллионными потерями, голодомор, репрессии. Ну и что же, это нас чему-то научило? Нет. Я, например, не чувствую в своих генах, так же, как и вы, вероятно, опыта противодействия к каким-то такого рода катастрофам. Нет. Были страшные эпидемии чумы, холеры, оспы, пол-Европы погибало. Эпидемия черной чумы – 95-процентная смертность! Пока не изобрели какие-то лекарства и вакцины в особенности, ничего не могли сделать.
Какая война? Мир беспомощен
Как может научить нас опыт, скажем, выживания в условиях террористического репрессивного государства, выживанию в условиях эпидемии? Никак, я думаю. Тем более, что условия жизни очень сильно изменились. Да и мы совсем не такие, как наши деды. Мы живем в совершенно в других условиях, мы привыкли к другому быту, значительно более цивилизованному, более продвинутому. Нам сложно от этого избавиться. Вот кусочек этой эпидемии, маленький кусочек по сравнению с какой-нибудь средневековой чумой, а он нас напугал уже до смерти. А теперь вспомните тех идиотов, которые ездят по улицам с надписью на автомобиле «Можем повторить» в отношение войны. Какая война? Какие бомбы, снаряды и танки, когда вот чуть там, я не знаю, водопровод, канализация перестанут работать, и мы уже беспомощны. Сейчас мы живем в прекрасных условиях в самоизоляции, и то мы начинаем грустить, у нас стресс начинается. Нам немного нужно для этого.
Милитаризм ослабевает
Нам сейчас ответственные чиновники Министерства иностранных дел говорят, что ситуация ухудшается, потому что борьба за существование в мире обостряется, каждый тянет одеяло на себя. У меня здесь как раз оптимистический прогноз. Считаю, что те милитаристские акценты, которые в последнее время ставились в мировой политике, сейчас в значительной степени ослабеют, потому что ясно, что даже того маленького сходства с войной, которое сейчас у нас есть, уже достаточно, чтобы понять, что мы к ней не готовы. Я имею в виду не только нашу страну, а весь мир. Не готовы. Абсолютно. Это не то, что нам нужно. Это веселое подражание каким-то электронным страшилкам, когда война не страшная, когда война только по телевизору, когда это пиф-паф, а на самом деле замечательная наша победа всегда гарантирована, с кем бы мы ни сражались. Это сейчас, на мой взгляд, сойдет на нет. Сейчас будет усталость от этих нескольких месяцев ограниченного существования, в том числе и в бытовом смысле, и в материальном смысле. Думаю, что это послужит опытом для человечества, в том числе для граждан нашей страны. Думаю, что настроения милитаристские ослабеют, что международные отношения улучшатся. Может, это идеалистическое представление, но на мой взгляд, оно обоснованно.
Сама стрессовая ситуация выявляет не лучшие черты индивидуума, конечно же. Всегда. Когда начинается борьба за существование, то победа возможна только за счет ближнего, поэтому проявляются худшие качества человека: агрессия, ксенофобия, страх и так далее. Эти качества дремлют в нас под достаточно тонкой цивилизационной пленкой, и в любой ситуации такого стресса и опасности выходят наружу. Не лучшие качества выходят. Лучшие качества тоже проявляются – мужество, у кого оно есть, благородство, у кого оно есть, но не в массовом порядке, к сожалению.
Катаклизмы сплачивают вокруг флага
Если речь о войне, то здесь есть одна положительная особенность всегда, это объединение вокруг лидеров, вокруг власти, такое сплачивание вокруг флага. Это имеет место. Скажем, если лидер непопулярен, то во время войны он приобретает большую популярность, если он ее хорошо ведет, удачно. Ну а гражданам всем приходится демонстрировать самоотверженность. А куда деваться-то? Если еды мало, так приходится самоотверженно подчиняться условиям и довольствоваться тем, что есть. Если условия быта ухудшаются, значит, приходится довольствоваться теми, которые есть, и уже не до жиру, но является ли это демонстрацией лучших качеств? Не уверен в этом.
Демагогия не работает
Тип личности правителя всегда востребован один: человек должен быть эффективен. Все обещания, демагогия, которые могут произвести впечатление в мирное, обычное, рядовое время, это в кризисных условиях не работает, потому что все сразу проявляется. Никакие обещания не берутся на веру, и этом смысле кризисные ситуации очень прозрачны в смысле проявления качеств лидера. От лидеров требуется высокая степень эффективности, мобильности, очень хорошая реакция на меняющуюся ситуацию, потому что, как правило, предсказать дальнейшее развитие кризиса очень трудно. Лидер должен быть очень лабилен, в смысле с очень хорошей, на уровне нервных окончаний, реакцией на происходящее, с сильными организаторскими качествами обязательно – это требуется от лидеров всегда, но в кризисной ситуации особенно.
Так что как война, так и эпидемия выявляет лидеров. Вы знаете, скажем, во время таких кризисов очень хорошо делаются карьеры талантливыми военными. Человек военный может топтать паркет за одну звездочку на погонах тридцать лет, а во время войны он сегодня майор, а через год, глядишь, уже генерал-майор, если он талантлив и удачен, и пуля его не берет. Для талантливых людей кризисная ситуация – это всегда серьезная возможность проявить себя.
Я не сторонник «спускать собак» на 90-е
90-е годы – это был переходный период, и я не сторонник спускать всех собак на 90-е. Мы до сих с огромным трудом выползаем из-под тех исторических обломков, в которые мы попадали на протяжение всего прошлого века. Если бы наша история развивалась более благополучно с самого начала ХХ века, если бы мы не вступили в Первую мировую войну, у нас бы не было событий семнадцатого года, не было бы Гражданской войны, репрессий, Второй мировой и так далее. Мы бы, по всем прогнозам, были бы благополучнейшей, активно развивающейся страной, не уступающей Штатам по уровню экономического развития.
Девяностые годы – это было выживание после обрушения прежнего строя. Это неизбежно. Это как опыт выздоровления после тяжелой болезни. Другого способа, другого этапа после болезни, кроме этапа выздоровления, человечество не придумало. Никто не сможет после тяжелой болезни сразу бить мировые рекорды. Сначала он будет слаб, потом понемножку все сильней, сильней, и сильней. Это все происходило в 90-е годы. Это был очень тяжелый период, очень травматичный, я согласен, но он был не сам по себе, а как следствие того, что было до него.
Дай бог нам и эти проблемы, сегодняшние, решить максимально благополучным образом, максимально быстро. Болезнь – это плохо, когда человек заболевает – это плохо. Те, кто считают, что надо переболеть быстренько и после этого плясать вприсядку, они не правы, лучше не болеть, на пользу это не идет.
COVID убьёт слабую демократию
Если брать страны с устоявшейся демократической традицией, то думаю, что там пандемия не приведет к каким-то более-менее заметным изменениям в политической системе. Если там 200–300 лет демократия, она уже настолько в крови, в генах у людей, то эпидемии, продолжающейся несколько месяцев и даже пару лет, недостаточно, чтобы это изменить.
У нас ситуация другая, к сожалению. У нас традиций демократических нет, они очень слабы, и в последние годы и без всякой эпидемии не особо сильно себя показывали. Скорее, мы склонялись понемногу к авторитарному режиму, и эпидемия, которую мы сейчас переживаем, она, к сожалению, эту тенденцию не сломает. Скорей всего даже усилит, потому что разорившаяся часть среднего класса вынуждена будет прильнуть к государству, упасть в его объятия, а это значит, что будет усиливаться влияние государства, бюрократии. Будем переживать в ближайшие годы и усиление авторитарных тенденций в нашей стране, которые и без того, повторяю, себя показывали достаточно сильно, сейчас они будут еще более опасными. А это не то, что нужно нашей стране, чтобы она реально, как у нас по-пропагандистки говорится, вставала на ноги.
Соотношение сил складывается сейчас явно не в пользу гражданского общества. Запрос на это будет, но запрос формирует слабая часть политических сил, потому что гражданская позиция на данный момент у нас слабейшая. Ответ на это запрос будет, я боюсь, достаточно жесткий. Я не оптимист в отношении того, что будет внутри страны.
Терпеть и смиряться
Я сижу дома, как барсук, работаю в онлайне и терплю. В целом, у меня еще не худшая позиция, потому что квартира достаточно просторная, хотя бы не утыкаешься все время в стену.
Дети сидят за городом с внуками, это тоже приятно, потому что если сейчас в семьях складывается ситуация, когда разные поколения должны физически все время входить контакт друг с другом, это просто физически опасно. Так что у меня еще ситуация достаточно благоприятная, хотя, конечно, долгое время ее выдерживать будет сложно.
Мне так же, как и всем, и многим в еще большей степени, чем мне, приходится брать себя в руки, сдерживать свои эмоции, «наступать на горло» своим привычкам.
