Опытный таксист и начинающий писатель Никита Садыков в онлайн-цикле бесед Ельцин Центра «Самоспасание» рассказывает о том, как изменилось положение самозанятых в сфере такси, делится своими наблюдениями того, как реагируют разные люди на ситуацию с пандемией и кризисом.
Интервью записано 22 мая 2020 года.
– Что вас привлекает в работе таксиста?
– Конечно же не заработок. В первую очередь – возможность рулить, возможность управлять автомобилем, я это дело очень люблю. Ну и свобода от каких-то иерархических взаимоотношений, она тоже имеет свои прелести.
Раньше, когда мои знакомые жаловались, что ситуация с работой очень плохая и нужно как-то заработать хоть какие-то деньги, чтобы прокормить себя и свою семью, я с умным видом говорил: «Ну иди в такси в конце концов, эта работа может вполне прокормить здорового мужчину. Пусть не роскошно прокормить, но тем не менее». И в какой-то момент так вышло, что я застрял в Москве и не смог летать туда, где я делаю свою основную работу, а я по своей основной работе фотограф. Я стал выбирать, чем мне заняться, как мне быть, что мне делать, вспомнил свои же умные изречения по поводу такси и подумал: ну а чего в конце концов, надо попробовать! И попробовал.
– Сколько получалось у вас в день зарабатывать, будучи водителем такси?
– Если мы говорим о чистой прибыли за вычетом всех расходов, то где-то 3-5 тысяч рублей, в зависимости от дня. Вообще-то такси — это очень дисперсная история, скажем так. Пример отдельно взятого водителя очень осторожно нужно экстраполировать на всех. Всё очень индивидуально, есть высокие тарифы – «Бизнес», «Премиум» и так далее, где клиенты платят большие деньги и хотят вылизанный автомобиль, учтивый тон, хорошую музыку, ничем не пахнущий салон автомобиля и тому подобное. Кто-то из водителей умеет это обеспечить в полном объеме, а кто-то в силу каких-то причин, в том числе и непонимания, как это работает – не умеет. Поэтому Иванов попробует работать в тарифе и скажет: «Нет, это ужас, это невыносимо, это невыгодно, на меня сыплются жалобы, мне не платят чаевые» и так далее, а параллельно вместе с ним на такой же машине, может быть даже на этой же самой машине сменщиком будет работать другой водитель, у которого всё будет пучком, который будет говорить: «Парень, у меня вчера только чаевых было 2-3 тысячи рублей плюсом к моему заработку».
Это происходит в каждом тарифе, то есть люди очень часто не понимают элементарных вещей. Если вдруг это, не дай бог, таксист с 28-летним стажем – он в нынешних условиях работать нормально не сможет потому, что он живёт теми временами, где была Волга 24-я, счетчик, и он в меховой шапке по ночам продаёт водку, доставая бутылки из моторного отсека, а ему заискивающим голосом говорят: «Командир, два счётчика, поехали».
Есть такие люди, которые в принципе не могут быть предпринимателями, ну не умеют. Они сегодня работают в такси не понимая, что либо они будут вести себя как предприниматели, либо делать им в этой профессии нечего. Потому что если ты хочешь получать зарплату в режиме «не бей лежачего», то надо пойти работать шофером в какой-нибудь ГУП, где ты будешь целый день сидеть и вести себя так, чтобы только тебя не уволили и в конце месяца заплатили зарплату.
Проблема абсолютного большинства таксистов в том, что они не понимают, как это работает здесь и сейчас, из-за этого у них возникают объективные трудности, они начинают тыкать пальцами вокруг и говорить – ты виноват, ты виноват, ты виноват, тарифы низкие, бензин дорогой, клиенты вредные, ещё что-нибудь. Люди находят миллион причин, по которым у них что-то не получилось, и не понимают очевидного, что у них не получается потому, что это они делают что-то неправильно.
Я всю дорогу езжу на «Комфорт Плюсе», в том смысле, что Hyundai Sonata – это машина для «Комфорт Плюс». Но когда случилась вся эта фигня и начали вводить пропуска и прочее, поездки в «Комфорт Плюс» пропали почти полностью, поездки в «Комфорт» остались, но их осталось очень мало. Работа вся осталось в экономе. Многие таксисты продолжали, включив «Комфорт Плюс», стоять часами у обочины в ожидании заказа, выполняли один заказ раз в три часа, приезжали домой, наливали стакан и говорили: «Проклятый «Яндекс», где деньги, где заработки». И когда я, общаясь с коллегами говорил: «Ребята сейчас не те времена, чтобы выдрючиваться, сейчас нужно включать и возить «Эконом», то есть дешёвые поездки», люди воспринимали это как оскорбление. Ну хорошо, стой у обочины. Пока я за час вожу 4 дешёвые поездки и зарабатываю, пусть не так сытно, как это было раньше, но я что-то зарабатываю, они стоят без работы. Да, я езжу на Hyundai Sonata, потому что мне нравится большая комфортная машина, мне нравится работать так, чтобы я совсем не уставал, чтобы на следующий день я вышел на линию абсолютно свежим. Хотя цены на плату за этот автомобиль в таксопарках очень здорово упали. Сегодня аренда такого автомобиля равна аренде эконома Solaris до кризиса. Водители очень не хотят поверить в то, что этот мир изменился, а мир изменился. Каждый день нужно думать, как быть, что делать. Пропали поездки с пассажирами – возникли поездки доставки, на которую дико возрос спрос. Водителям предложили: ребята, вы можете возить курьерскую доставку, вы можете возить не только пассажиров, но и покупки из магазина. Опять же, многие таксисты оскорбились, сказали: «Мы не будем это делать». Я не могу сказать, что мне это нравится, мне это не нравится. Мне не нравится парковать где-то машину, идти в какой-то магазин, забирать какой-то пакет, а потом этот пакет нести людям до двери. Я понимаю, что это не таксишная работа, но если у тебя есть возможность заработать без этой доставки – отлично, молодец, а если нет, если ты стоишь часами у обочины без работы, то почему же ты хотя бы эту работу не делаешь?
– Насколько я понимаю, вы еще до кризиса какое-то время консультировали «Яндекс.Такси», а потом опять вернулись в такси. С чем это было связано?
– В свое время мне предложили работу в офисе консультантом, который будет оценивать происходящие процессы с точки зрения водителя, потому что офисным работникам гораздо проще влезть в шкуру пассажира (они и являются пассажирами), а влезть в шкуру водителя, который выходит на линию, чтобы зарабатывать, намного тяжелее, поэтому, конечно, взгляд человека, который это делал, был интересен.
Я проработал всего 2 месяца и ушёл оттуда по нескольким причинам. Во-первых, у меня не было цели приходить в крупную компанию и строить какую-то карьеру. В этом нет ничего плохого, но, скажем так, это большой труд, он требует упорства, мозгов, а я не могу сказать, что в полной мере обладаю этими качествами. Это тяжёлая работа на самом деле, она совсем не такая волшебная и восхитительная, но в общем и целом я выполнил свою миссию в определённом смысле, и я надеюсь, что у меня получилось задать некий вектор, некое направление, в котором имело бы смысл им двигаться. В какой-то момент я понял, что мне в общем было бы комфортно вернуться в эту свободную жизнь, в эти джунгли, когда ты сел за руль жёлтого автомобиля с шашечками и поехал.
– А насколько серьезно вас воспринимали в офисе «Яндекс.Такси» в качестве консультанта?
– Это сложный вопрос. Что-то мне удавалось сделать, конечно же, я не всегда был доволен результатом, это сложная история. Меня воспринимали нормально, меня воспринимали как источник информации, который до моего прихода так внимательно и так полно не анализировали. Как источник информации я был безусловно для них ценен.
– Легко ли заниматься малым бизнесом в нашей стране, например, в такси?
– Мне кажется, что в России малый бизнес развит гораздо хуже, чем во многих других странах. У нас вообще мало мелких лавочников, ремесленников, таксистов и тому подобное. Мы почему-то больше ориентированы на работу по найму, и я думаю, что здесь две основные причины: во-первых, потому, что это непросто с точки зрения организации такой деятельности, и во-вторых, это не совсем привычно российскому человеку, который еще недавно был жителем страны под названием СССР, где это было невозможно. Я думаю, что нужно чуть больше времени, и что вот этот класс мелких лавочников будет расти, потому что, конечно, без него развиваться ничего нормально не будет.
– Насколько важна малому бизнесу помощь государства?
– Видите ли, в чём дело. Мне, например, помощь как таковая от государства не нужна, мне достаточно того, чтобы правила игры были понятными, никто бы эти правила не нарушал, чтобы мне не мешали эффективнее работать, но в рамках закона, безусловно. Я готов играть в игру под названием «честный бизнес» с оплатой налогов и так далее и тому подобное, но, безусловно, это должна быть игра без изменения правил задним числом.
Несколько дней назад объявили, что самозанятым вернут налоги, уплаченные ими в 2019 году, то есть я как самозанятый получу от государства обратно те деньги, которые я заплатил в виде налогов за 2019 год, это безусловно помощь. Я не могу сказать, что без этой помощи что-то очень сильно бы изменилось в моей жизнедеятельности, но тем не менее это помощь, я называю это помощью и я, скажем так, благодарен за эту помощь. Это нормальный подход, это абсолютно разумно.
– На ваш взгляд, лучше рассчитывать только на свои силы или всё-таки понимать, что откуда-то помощь может прийти?
– Я считаю, что рассчитывать нужно только на себя, то есть вообще входить в какой-то бизнес, рассчитывая на то, что все тебе начнут помогать, что кто-то тебе что-то должен – это, по-моему, не очень верный подход. Рассчитывать нужно только на самого себя, но, если вдруг так вышло, что ты попал в тяжелую ситуацию, и рядом есть кто-то или что-то, кто готов тебя оказать посильную помощь – почему нет, одно не исключает другого, на мой взгляд. Но заниматься какой-то деятельностью в общем и целом нужно, естественно, с ощущением того, что ты сам за себя, иначе никак не может быть.
– Как вы переживали прошедшие кризис, например, 2014 года?
– Мне повезло в том плане, что вся моя работа все мои заработки на тот момент были в другой стране в другом городе, в Стамбуле, я занимался тогда фотографией. Тогда основные беды по какой-то причине не коснулись той индустрии, в которой я был занят, и плюс ко всему, поскольку я зарабатывал в валюте, это было очень комфортно. Заработанная валюта в пересчете на наши дешевеющие рубли давала большее количество этих самых рублей.
– Вы часто задумываетесь о смене своей деятельности? Какую цену вы за это готовы платить?
– Конечно, я плачу за это цену, цена очень простая: мне 44 года, у меня нет стабильной работы с хорошей зарплатой, будущее моё в определенном смысле достаточно туманно – это и есть та самая цена. Отсутствии запаса прочности – цена такой «разгульной» в профессиональном смысле жизни, как у меня. Я позволил себе быть в этом отношении безалаберным. Это не здорово. Человек, который подходил бы к своей жизни гораздо более разумно, чем я, он бы, безусловно, по-другому выбирал профессию, место работы и так далее.
– Нынешний кризис самый тяжёлый для вас в вашей профессиональной деятельности или были времена и похуже?
– Сейчас мне снова повезло: индустрия такси с точки зрения водителя не пострадала так сильно, как пострадали какие-то другие сферы. Всё-таки таксисты не остались без работы, они не остались без денег совсем, у них просто стало намного меньше работы. Хотя многие таксисты были вынуждены уйти из профессии, потому что они не могли заработать последние полтора месяца столько, сколько они привыкли зарабатывать, и это для них оказалось неприемлемым. Но в целом с точки зрения отрасли положение все-таки совсем не самое худшее. Есть ведь целый ряд компаний, которые совсем закрылись и уволили сотрудников, то есть мне опять повезло, я оказался совсем не в том месте, где самое серьезное разрушение.
– Есть какие-то наблюдения водителей, как изменилось настроение и поведение ваших пассажиров в кризис?
– Безусловно, люди стали более раздражительными. Люди стали, ну знаете, более такие «наэлектризованные», нервозные – таких пассажиров стало больше. Конечно, не все поголовно. Вообще первое, что меня очень сильно удивило, когда я стал водить такси – это то, что нормальных, адекватных, вежливых, остроумных, интересных собеседников намного больше, чем я думал до этого, я готовился к худшему. Оказалось, что абсолютное большинство пассажиров – это совершенно замечательные люди, ну в формате наших взаимоотношений на 15-20 или 30 минут.
– Какой у вас рейтинг в такси?
– Рейтинг, сейчас вам скажу... 496.
– Это высокий рейтинг?
– Это достаточно высокий рейтинг, причем он колеблется, иногда упирается в потолок в 5.0, иногда чуть-чуть падает до 4.9 с чем-то, но да это, это в целом высокий рейтинг.
– По вашим наблюдениям, кризис разбудил в людях худшее или лучшее?
– Если разбудил, но не лучшее точно. Но это ж нормальная ситуация, когда люди расстроены какими-то житейскими проблемами, от них больше идет чего-то негативного, это нормально история. Я не думаю, что кризис как-то глобально поменял природу человека, нет, но на бытовом, на поведенческом уровне, конечно же, люди стали чуть более раздражённо реагировать, высказывать претензии, в том числе и на ровном месте, где нет никакого повода ругаться. Это немножко выросло, но глобально – нет, я бы не сказал, то есть я не хочу сказать, что люди как изменились в хорошую сторону или плохую, по-моему, всё то же самое.
– Я правильно понял, что вы хотите написать книгу о вашей работе в такси?
– Ну, не то, чтобы хочу… Когда я начал работать в такси, это намерение появилось в качестве своеобразной защитной реакции, поскольку работа на самом деле не очень весёлая и увлекательная, она достаточно монотонная и тяжелая. Вот, видимо, в качестве такой защитной реакции организм начал «выплескивать» какие-то короткие заметочки про случившееся 15 минут назад, какой-то разговор, какой-то диалог с пассажиром, и их становилось все больше и больше. Потом некоторые мои знакомые начали писать, и в какой-то момент мне показалось, что надо это все собрать и сделать из всего этого какой-то единый объем, возможно книгу, и я решил попробовать. Я этого делать не умею, но я надеюсь, что у меня получится скомпоновать какую-то такую – страшное слово для меня – рукопись, с тем чтобы эту рукопись кому-нибудь показать, и может быть, она кого-то заинтересует в плане публикации.
– Как раз мой вопрос связан с этим: как вы думаете, в данный момент вы сможете найти издателя и, что еще важнее, покупателя своей будущей книжки? Я вам искренне желаю это сделать и надеюсь, что у вас получится.
– Спасибо. Я тоже на это надеюсь, поскольку я же всё-таки что-то делаю, а если делаю – значит, надеюсь. Рассчитываю ли? Нет, скорее, нет. Потому что, наверное, сейчас вообще очень плохой момент. Я этого точно не знаю, но предполагаю, что у издательств сейчас тоже довольно трудные времена, они надолго остались без своих покупателей-читателей, сейчас публикация каких-то книг не самая простая для них идея и затея, я так думаю. Я на самом деле настолько далек от этой истории, от этой тематики, что не могу ничего прогнозировать. Но если вдруг это кто-то скажет: «Здорово! Давай напечатаем», то это для меня будет очень приятная неожиданность.
– Вы уже нашли себе литературного агента?
– Мне рано искать литературного агента, я не литератор и не умею производить некий продукт, который потребовал бы агента, который бы это профессионально каким-то образом продвигал. Но жизнь меня, и я очень благодарен за это жизни, свела с несколькими людьми, профессионалами, которые в теме, которые знают и понимают, и которые дают мне очень правильные и ценные советы, которые помогают в этой истории, и вот это очень здорово. То есть у меня есть несколько «литературных агентов», это писатели крутые, хорошие и настоящие, и они меня подталкивают и подбадривают даже очень. Без них я бы не сделал ничего, я даже не приступил бы и не попытался бы, а вот с их помощью надеюсь что-нибудь получится.
– Задумывались ли вы о том, чтобы сделать профессию писателя основной? Вы были фотографом, таксистом, консультантом, а возможно, что станете писателем? Вы задумывались на этот счет?
– Я могу, конечно, ради смеха представить себе, как я иду где-нибудь по набережной канала в Венеции, на голове у меня кепка, вокруг шеи шарф, и я пью кофе и пытаюсь родить какой-нибудь очередной сюжет. То есть это такая весёлая история, но нет, всерьёз я об этом не думал. Я на самом деле делать этого не умею, пишу я чудовищно, я делаю жуткие ошибки, я очень косноязычен, катастрофически просто, поэтому конечно же нет. То, что я делаю, это, может быть, и не самое худшее, но это графоманство, безусловно. Мучить мир тем, что я пишу, было бы слишком жестоко по отношению к миру. Мир несовершенен, но он этого не заслуживает. Это хорошее времяпрепровождение, это очень хороший способ заставить себя больше думать головой. Это то, чего не хватает, когда ты работаешь в такси, так что я просто свой мозг отчасти стимулирую вот этой писаниной. Но от этого ты не становишься профессиональным писателем, нет. Для этого нужно писать совершенно по-другому, на абсолютно другом уровне, я этого не умею, к сожалению. Мне очень жаль, но не умею.
– А если придет некий успех и ваша книжка «зайдет», как говорят. Вам предложат хороший контракт, книжка получит хорошую критику, и так далее. Поменяете ли вы свою точку зрения в этом случае?
– То есть, если эта весьма посредственная средняя писанина вдруг станет популярной, то я задеру нос и скажу: «Вот теперь я куплю себе ещё одну шариковую ручку и ещё одну толстую тетрадь», как герой Стасик Потоцкий у Довлатова? Самое жуткое – это оценивать себя по, ну не знаю, какой медийной шумихе. Я понимаю, что, слава Богу, мне это не грозит, но если вдруг это случится, это будет для меня тяжелым испытанием, потому что оставаться в трезвом уме, когда к тебе приходит какая-то такая медийная шумиха, это испытание, это тяжело. Но нет, если серьёзно, мне комфортнее, когда я за баранкой в такси. Тут я в общем и целом понимаю, что я делаю, как я делаю, и оцениваю себя гораздо адекватнее, чем когда я что-то пишу.
– Расскажите, пожалуйста, какой-то интересный, забавный или страшный случай за время вашей работы в такси?
– Да много было разных забавных, были и страшные. Вернее, было несколько историй, которые начинались как довольно страшные, и в какой-то момент я начинал по-настоящему волноваться. Мне казалось, что происходит что-то опасное, а ближе к концу поездки вдруг вырисовывалась картина довольно забавная. Это был такой микро-сценарий, когда главный герой сначала видит какую-то картину и представляет себе совершеннейший ужас, а через несколько минут выясняется, что он сам себя накрутил, что он напридумывал, а действительность совсем не такая страшная, уродливая или опасная.
Один раз, когда я работал на минивэне, на микроавтобусе, где шесть посадочных мест для пассажира, ко мне в автобус сели 6 мрачных хмурых мужиков. Поехали мы куда-то на Дорохова, это такой страшноватый промышленный район, и свернули мы с улицы в довольно страшную ночную неосвещенную узкую улочку, такой проезд, и поехали по очень плохой дороге. И тут я начал думать о том, что может быть нужно этим людям? Вот мы сейчас заедем куда-то, мы в какой-то жуткой промышленной зоне, мы у подножия каких-то гигантских труб, уходящих в небо… а может быть им просто нужно моя машина? Потому что вряд ли их привлекла моя одежда или мой телефон, а уж денег у таксистов обычно не очень много. Это было страшновато, особенно когда мы протискивались между каких-то заборов таких прогнивших, остовов разных кранов, бетономешалок и тому подобного. Мы приехали к ангару, где, как выяснилось, жили эти мужики, эти работяги, они в складчину заказывают такси, чтобы съездить и купить продукты, а то, что я принял за мрачность, было обычной усталостью. Это вот такие, знаете, абсолютно нормальные трудяги, которые пахали весь день, дико устали, вызвали такси и съездили в магазин, чтобы купить пожрать. И когда я их высадил и они рассчитались, они позвали меня к себе за стол, понимаете. То есть люди, которых я вез и в первые 5 минут гадал, что же им может быть от меня нужно, похожи ли они на черных трансплантологов, оказались совершенно замечательными мужиками, которые просто устали, потому что пашут по много часов в день на очень тяжелой работе.
– Как пандемия повлияла на ваш образ жизни и то, чем вы занимаетесь повседневно? Что вы переносите тяжелее всего, а что может быть, наоборот, стало приносить больше удовольствия?
– Больше удовольствия вряд ли, а в повседневность пандемия внесла массу неудобств, связанных с тем, что нужно сделать пропуск, нужно следить за тем, чтобы его не аннулировали, нужно проверять пропуск пассажира. Это не нравится пассажирам, это не нравится и мне, потому что мне тоже абсолютно это не нужно.
Работа в повышенных классах такси почти пропала, пришлось уходить на самый недорогой тариф, на самые недорогие поездки. Пропали импозантные клерки, которым компании оплачивают такси для езды туда-сюда по хорошему тарифу, в такси это довольно сильно поменяло работу и только сейчас чуть-чуть начинает возвращаться к прежнему уровню, но в общем и целом стало тяжелее. Стало мрачнее, стало менее сытно, ну и заработки упали, конечно.
