В канун первомайских праздников, 28 апреля, в Ельцин Центре с большим успехом прошел музыкальный спектакль «Неизвестный друг» с участием звезд мировой величины Ксении Раппопорт и Полины Осетинской.
В зале – аншлаг. Билеты раскуплены задолго до мероприятия. Многие зрители в вечерних нарядах, с букетами цветов.
На сцене – полумрак. За роялем – Полина Осетинская. Чуть поодаль – старинное кресло, отбрасывающее причудливые тени. В нем сидит, непринужденно меняя позы, роскошно одетая красивая женщина средних лет – главная героиня малоизвестного шедевра Бунина, написанного в середине 1920-х годов, в исполнении Ксении Раппопорт.
Она – благородная замужняя дама, мать четверых детей, живущая на чужбине, – обращается в письмах к автору ее любимых книг, «неизвестному другу».
Постановка Валерия Галендеева – педагога, мастера художественного слова, – это одновременно и моноспектакль известной актрисы, и сольный концерт знаменитой пианистки, которые, словно две половинки единого образа – музыкальная и драматическая, две части внутреннего мира женщины, замершей в ожидании ответа.
Проникновенная чувственная музыка Чайковского, Рахманинова, Равеля, Дебюсси, Форе, Батагова, Карманова, виртуозно исполняемая Полиной Осетинской, – полноправная участница происходящего на сцене.
«С таким печальным и величественным видом лунной ночи у берегов Атлантического океана спешу написать Вам мою горячую благодарность за Вашу последнюю книгу. Эти берега – моя вторая родина, Ирландия». Так начинается повествование самой романтической истории, имевшей место в жизни Ивана Бунина. Началась она в сентябре 1901 года, когда Бунин получил из Ирландии письмо от незнакомки, написанное на русском языке.
У героини Ксении Раппопорт есть исторический прототип – Наталья Петровна Эспозито, русская жена итальянского композитора Микеле Эспозито.
В отличие от невидимого адресата в рассказе «Неизвестный друг» Бунин ответил Наталье Петровне. Сегодня известно десять ее неопубликованных писем, датированных 1901 – 1903 годами. Часть их почти дословно вошла в ткань рассказа.
Перед зрителем за полтора часа пронеслась вся история неразделенной любви, отчаянного одиночества вдали от родины, на краю земли – пронзительно трогательная и очень русская.
Накануне спектакля Ксения Раппопорт и Полина Осетинская посетили Музей первого президента России Бориса Ельцина. Они поделились своими впечатлениями о музее и эпохе 90-х.
Ксения Раппопорт:
– Давно стремилась сюда попасть, поскольку некоторые мои знакомые и друзья участвовали в его создании. Я сама имела возможность вложить свою лепту, слышала отзывы, хотела побывать, но так сложилось наше расписание в этот раз, что в распоряжении был буквально час и мы пробежали музей «галопом по Европам». Обязательно приеду специально, потому что даже из такого бега по нему сложилось ощущение, что все это невероятно важная штука. Сюда надо приводить детей, подростков, буквально заставлять, чтобы смотрели и думали. Здесь можно находиться часами, смотреть и думать. Музей – не просто пространство, где такая фотография, сякая фотография, там есть удивительные места, например, витрина со свадебным платьем Наины Иосифовны, очень трогательное. Но кроме того, это история страны. Здесь все настолько сделано с умом, с пониманием и правильным посылом не сделать фигуру Ельцина памятником, а рассказать о стране, ее пути, о том, какую роль сыграл Борис Николаевич в ее истории. Здесь видно, что были неуверенности и ошибки. Возникает странное ощущение, когда ты попадаешь в то время, когда тебе было 15–16 лет. Я поняла, что мне надо вернуться на несколько часов, погрузиться, все соотнести. Когда находишься вблизи, ты многого не понимаешь. И можешь это понять только через годы. Ну и, конечно, слезы подступают. Даже вот так, бегом-бегом, слезы подступали неоднократно. Хотелось и оплакивать родину, и восхищаться, и удивляться, и поражаться, и ностальгировать, и о будущем задумываться. Мне показалось, что это очень правильный посыл, я не просто смотрю на какие-то вещи, меня это очень активно провоцирует на мыслительный процесс.
– То, как представлена в музее эпоха 90-х, совпадает с вашим ощущением?
– Я как раз поступила в институт, уходила, возвращалась, училась. Благодаря учебе мы были изолированы, закапсулированы внутри аудитории, в которой реально пропадали сутками. Педагог уходил вечером, приходил на следующий день и не узнавал аудиторию, потому что мы там что-то строили, конструировали, придумывали и были настолько поглощены процессом, что не замечали происходившего за его пределами. Замечали только то, что в кафе напротив можно было что-то поесть или ничего нельзя было поесть. Или есть можно было только по талончикам. Помню, как прислали банку сухого молока и свитер с зелеными кожаными заплатками, как готовились к сессии у меня дома. Кто-то с бульонными кубиками приходил – кто с чем мог. Ораву в двадцать человек мои родители не могли прокормить. Еще помню, как сигареты продавали по одной. Я не понимала трудностей и не была на этом зациклена. Я была в своей норе, иногда «выныривала» на поверхность и удивлялась.
– Вы не воспринимали это время как трагическое?
– Нет. Когда тебе двадцать лет, ты этому не придаешь значения. Это сейчас смотрю на это и думаю: «Как же мы жили?»
Полина Осетинская:
– Музей производит большое впечатление. Не ожидала такого большого размаха. Это очень детальный и масштабный подход к делу – фактически большой музей страны, а не музей непосредственно Бориса Николаевича. Это музей истории, перелома столетий, смены вех. Мне очень жаль, что не смогла провести в этом музее целый день, потому что в него хочется вернуться, хочется пересматривать, передумывать. Кажется, что это было совсем недавно – наша жизнь, молодость, юность. У нас были какие-то надежды с этим связаны, выяснилось, что прошел довольно большой отрезок времени, что это было не вчера. Это уже тот материал, который доступен для осмысления в историческом контексте и для того, чтобы этим заняться с погружением, с возвращением в эту реальность и новым осмыслением этой реальности. Хочется еще вернуться в музей и провести в нем целый день. Уже вчера мы испытали большую гамму чувств, связанную с собственной машиной времени и возвращением в прошлое. Думаю о своей судьбе и биографии, о судьбе и биографии страны, которая была тогда и могла бы пойти по-другому, но история не имеет сослагательного наклонения, поэтому хотелось бы просто насладиться таким количеством информации, очень точечно подобранной, которая при этом дает большую ретроспективу.
– Какими были ваши 90-е?
– Это были мои детство и юность, становление, формирование меня как личности. Я родилась в 1975 году. Помню брежневские времена и день, когда умер Брежнев, помню Андропова, «сухой закон», бесконечные давки в магазинах. Помню Чернобыль. Это все прошло на моих глазах. Этот слом я успела застать. Мы испытали эйфорию много раз за свою жизнь: когда началась перестройка, когда пришел Горбачев, когда повеяло воздухом перемен. Потом мы испытали разочарование, когда после прекрасного, как нам тогда казалось, воодушевления в 1991 году вдруг пришёл ГКЧП, была хунта, «Лебединое озеро». Было так страшно, никто не знал, что будет дальше. Все боялись, что начнется война. Как отстояли свободную Россию, и что началось потом – неизбежные последствия, развал империи. Я формировалась в то же время, росла, занималась творчеством. Передо мной тоже открывались новые горизонты, и было непонятно, что делать, куда деваться: уезжать – не уезжать, оставаться – не оставаться. Мне казалось, что здесь гораздо интереснее. В 1996 году мы думали, что если сейчас не проголосуем, не отобьем свою страну, то завтра солнце уже не будет светить, и все в мире будет черным. Помню это очень хорошо, как и неизбежные разочарования, которые наступили потом, но связаны они были с другими факторами, с тем, как развивалась страна последние восемнадцать лет. Оказалось, это большой срок. У меня все происходило параллельно с моим становлением, с тем временем, когда человек наиболее активно впитывает и старается быть полезным миру. Сейчас уже нет иллюзий, мы можем смотреть на это отстраненно и непредвзято думать о конкретных моментах.
Помимо музея, Ксения Раппопорт и Полина Осетинская успели заглянуть в ресторан домашней кухни «БарБорис», SPA-салон «T.Y.ШЬ» и книжный магазин «Пиотровский».
