В Ельцин Центре в Екатеринбурге 10–11 октября санкт-петербургский театр «Суббота» представил спектакль «Море» по пьесе современного драматурга Ирины Смагиной.
Постановка Марка Букина о том, как двое влюблённых ждут прилива на берегу северного моря. В их живом ироничном разговоре под крики чаек разворачивается история любви длиною в жизнь. Море — лишь метафора их существования, полного тайн и недомолвок, невысказанных чувств и эмоций.
Трогательную пару пожилых людей с подростковым энтузиазмом играет звёздный дуэт: Софья Андреева и Виталий Гудков, именно в этих ролях номинированные на высшую театральную премию Санкт-Петербурга «Золотой софит» в 2025 году.
На сцене — минимум декораций. Валуны на пляже, рисующие в воображении скалистый берег. Задний план подсвечен полосой синего света. Предполагается, что это и есть море. Два венских стула. Один из них окажется в конце повествования инвалидной коляской. Над ними совместное фото героев — но они не пара, хотя могли бы ею стать. Весь вечер он и она пытаются понять, почему не стали, что помешало им быть вместе.
Справа граммофон. Настоящий, из ХХ века, с трубой и шипящим звуком. Из него звучит музыка Арво Пярта, прерываемая гулом прибоя. Он — старичок-бодрячок — совершенно слепой. Она — старушка-зануда — недотрога в инвалидном кресле. Однако это не мешает им общаться и предаваться воспоминаниям.
Зритель неожиданно узнаёт, что знакомы они более семидесяти лет, оба глубокие старики, живущие в доме престарелых у моря. И оба готовы умереть, выпив снотворное, которое он собирал несколько месяцев, чтобы предвосхитить естественную смерть. Она хоть и не согласна с его решением, но физически не может ему помешать, поэтому своими воспоминаниями оттягивает возможность исполнить задуманное. И он меняет свое решение, но не радикально: хочет не заснуть вечным сном на берегу, а утонуть в холодном море, чтобы оно поглотило его навсегда. В ожидании прилива они говорят о перипетиях судьбы.
Они любили друг друга со школы. Она вышла замуж за другого, но он всегда был где-то рядом. Зрение потерял в драке с её мужем. Она узнаёт об этом только сейчас. Чтобы наконец узнать правду, она предлагает ему сыграть в игру и раскрыть самые сокровенные секреты. Пообещав говорить правду, оба лгут. Она говорит, что никогда не любила его. И лишь из жалости поддерживала иллюзию взаимности. Он говорит, что убил её мужа, столкнув с крыши. Она рассказывает ему о своей инвалидности. Он — о своей слепоте. А ещё о том, что подсыпал снотворное сиделке, чтобы им никто не мог помешать совершить задуманное. Открытый финал не позволяет нам узнать исход. Изменила ли их откровенность отношение друг к другу? Она — одна и беспомощна, не должен ли он позаботиться о ней? Или они вместе уйдут в море?
Их перепалки так комичны и язвительны, что непонятно, могут ли они быть добры друг к другу. Дорого ли им то, что их связывает? Или оба находятся в отчаянии, погасить которое сможет только холодное северное море.
Критика высоко оценила режиссуру Марка Букина, называя его героев то Розенкранцем и Гильденстерном (героями пьесы Уильяма Шекспира «Гамлет», а может быть, пьесы Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы»), то Владимиром и Эстрагоном (героями пьесы драматурга Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо»), то просто двумя стариками, превратившимися в отчаянных клоунов. Об этом же говорят их магриттовские шляпы-котелки и широченные штаны на лямках. Будто оба только вышли из детской песочницы. Не успели оглянуться, а уже стоят на пороге вечности и вот-вот шагнут в неё.
Она когда-то служила в театре. Он назначает её то своим единственным зрителем, то свидетелем его ухода из жизни, то соучастником преступления, то партнёром по сцене, не давая понять, стоит ли эта игра того, чтобы сохранять жизнь.
Когда трагизм ситуации достигает своего пика, Виталий Гудков, играющий слепого старика, неожиданно выходит из роли. В зале включается свет. Он объявляет: «Мы заканчиваем театр!». Если она никогда не любила его, то ему незачем жить. Такой мир ему неинтересен, он легко покинет его. Но и оставить её в этом мире он тоже не может.
Актёры властвуют на сцене, только они решают, когда им покинуть сюжет. На фоне вечной и, кажется, бесчувственной природы актёры успевают накричаться, натанцеваться, наговориться. И даже горячо, по-юношески нацеловаться. Как будто не было всех этих лет. Как будто, несмотря на свою преданность, они никогда не предавали друг друга.
Аплодисменты зрителей всё же оставляют за ними право оставаться вместе ещё некоторое время. Стариков-клоунов вызывают на бис. Им легче быть клоунами, чем обнажать потаённые струны своей души. Ведь они уже привыкли к своей боли, и им неловко быть нежными, влюблёнными, счастливыми. Поэтому они нескончаемо дерзят и обвиняют друг друга в несбывшемся.
Санкт-Петербургский театр «Суббота» придал камерному сюжету вселенский масштаб, чтобы каждый мог подумать о том, что не сбылось в его жизни, что ещё можно наверстать, и, перешагнув через непрожитое, стать счастливым.
