В Ельцин Центре в Екатеринбурге 22 ноября прошла лекция Людмилы Новиковой, историка, заместителя директора Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий. Лекция стала продолжением специальной образовательной программы для школьных учителей. Тема лекции – «Российская революция: взгляд через столетие».
В ходе лекции Людмила Новикова напомнила постулат советских историков о том, что Октябрьская революция была результатом кризиса капитализма и классовой борьбы. В свою очередь историки из числа российских эмигрантов, по словам спикера, утверждали, что Октябрьская революция не была неизбежна, а являлась результатом заговора, кризиса власти и стихийного бунта «низов».
– Современные историки говорят о том, что ход Октябрьской революции нельзя объяснить теорией заговора или действиями сплоченных классов и партий, – сообщила Людмила Новикова. – Если мы проследим ход Октябрьской революции, то сможем обнаружить момент, когда ситуация могла развиваться по-разному. Чтобы понять причины революции, нужно понимать жизнь людей в городе и в деревне, их экономические нужды и культурные представления, религиозные взгляды. Некоторые современные авторы вообще пишут о калейдоскопе разных революций, которые происходили в разных регионах и в разное время.
Также Людмила Новикова упомянула о дистанции, сформировавшейся между последним российским императором и Государственной думой, а также дистанции между элитой и основной частью населения. Кроме того, важным фактором стало присутствие Николая II на фронте в качестве Верховного главнокомандующего в 1915 году, в то время, как ситуация в тылу развивалась без его контроля. Одновременно происходила дискредитация императрицы Александры Федоровны, формирование у императора репутации царя-неудачника.
– Разочарование в монархии даже тех, кто хотели, но не могли любить монарха, подтолкнула к Октябрьской революции, – рассказала Людмила Новикова. – Выступая перед Государственной думой, лидер кадетов Павел Милюков задавался вопросом, как объяснить поражение России в Первой мировой войне и дезорганизацию в тылу – является это глупостью или изменой? Впоследствии он признавался, что имел в виду глупость, а слушатели подумали об измене… Говорили также, что императрица Александра Федоровна, переписываясь с немецкими родственниками, якобы шпионит в пользу Германии, тогда как ее переписка была совершенно невоенного характера. Теория немецкого заговора в верхах увеличивало шансы либеральной оппозиции на успех.
Лекция Людмилы Волковой
Видео: Александр Поляков
Людмила Новикова дала интервью для сайта Ельцин Центра.
– Ельцин Центр потряс, это огромное здание, которое грандиозно сконструировано, – рассказала Людмила Новикова. – Музей Б.Н. Ельцина понравился. Прежде всего, понравилась экспозиция периода Перестройки и 90-х, особенно впечатлила реконструкция 1991 года, с баррикадами и видео – это замечательная идея. Это погружает человека в атмосферу тех дней и потрясает. Я тогда поступила в университет, так что эпоху 90-х в большей степени я стала переосмысливать, оглядываясь назад. Мои сокурсники в 1993 году пытались прорваться к Белому дому. Ребята хотели попасть туда через Московский зоопарк, который был тогда закрыт. Один из моих сокурсников шел по стене зоопарка, пытаясь рассмотреть, что происходит около Белого дома. Он увидел, что там стреляют, побежал назад, упал – и оказался в клетке, причем с одной стороны от него был медведь, а с другой козел. Сама я к Белому Дому не ходила. Помню, что мы, студенты, жили совершенно свободно, все было можно. Я преподавала английский язык школьникам, путешествовала в плацкартных вагонах...
– 1917 год был временем поливариантности и выбора – или же это была национальная трагедия?
– Все, что произошло в России в 1917 году, – это последствия Первой мировой войны. У Российской империи были шансы на эволюцию – в развитии экономики, народного представительства, печати. Неудачная тяжелая война подкосила российскую империю. Николай II сам немало сделал, чтобы путь империи не был плавным и удачным.
– А поражение в Русско-японской войне разве не ударило по авторитету царской власти?
– Русско-японскую войну все пережили, она стала толчком для Манифеста 17 октября 1905 года – и новому развитию. А вот Первая мировая война сломала империю. Потому что она длилась дольше, потому что проходила в европейской части страны, и враг был не где-то далеко, а рядом. Было огромное количество беженцев, военных и гражданских, то есть масштабы вовлеченности населения в войну были принципиально иными. Население было недовольно. Идеи февраля 1917 года были замечательными и светлыми, но они не имели шансов на реализацию в условиях войны. Временное правительство хотело сформировать Учредительное собрание, но не смогло его организовать, потому что если бы были объявлены выборы, и открыто обсуждались вопросы земли, войны и мира, то армия перестала бы воевать, воткнула бы штыки в землю и начала бы обсуждать волнующие вопросы. Если же было бы объявлено о разделе земли, то солдаты бы попросту разбежались по домам. Потому что женщин, оставленных на хозяйстве, односельчане могли обделить. Временное правительство оказалось в капкане. Стало ясно, что быстрой победы не будет, что население устало воевать. При этом росло влияние большевиков, которые были единственными, кто последовательно выступали против войны. Некоторые историки обращают внимание на окно апреля-мая 1917 года, когда можно было попытаться договориться о мире без победы. Эту идею могли бы поддержать, заключив мир и не добиваясь территориальных приобретений.
– Но большевики были заинтересованы скорее не в мире, а в обострении ситуации?
– Ленин да, но не все большевики так думали. Ленин, вернувшийся из Швейцарии и выступивший с «Апрельскими тезисами», не сразу был поддержан соратниками. Многие считали, что в Швейцарии он оторвался от корней и не знал, что происходит в России. И что все должны спасать Отечество. Нежелание Петроградского совета, меньшевиков, которые там доминировали, продвигать идею мира без победы, не позволило сделать решительные шаги.
– Как вы относитесь к точке зрения о том, что 1937 год был отчасти следствием событий 1917-го – или все-таки Большой террор связан с особенностями личности Сталина?
– С одной стороны, террор начал не Сталин. Был «красный террор», лагеря, которые появлялись еще в 1918–1919 годах, расстрелы кронштадтских моряков, тамбовских крестьян (Тамбовское восстание произошло в 1921–1921 годах – ред.) и других людей, среди них были те, кто уже сложили оружие, и в чьем физическом уничтожении не было необходимости. Я изучала Гражданскую войну на севере России, в частности, Холмогорский концлагерь, где содержались политзаключенные, священники, солдаты Белой армии, тамбовские крестьяне. Местный комендант был садистом, убивал людей. Летом я была в Холмогорах. Энтузиасты, которые восстанавливают древний Холмогорский монастырь, говорят, что пытаются, к примеру, забор поставить – и совсем близко от земли находят человеческие останки... Они собрали останки в 18 мешков, даже не проводя специальных раскопок. Мне встречалась информация о том, что в 1920 году некий человек, именовавший себя идейным большевиком Степановым, написал Ленину письмо о том, что невозможно строить советскую власть таким образом, что один комендант 8 тысяч человек только за год на той территории расстрелял. Сама репрессивная система – это не только расстрелянные в 1937 году. Это 18 миллионов арестованных, 6 миллионов ссыльных и депортированных. С другой стороны, именно Сталин придал террору масштабность и системность. Однако помимо диктатуры Сталина есть много других свидетельств того, что уничтожение классовых врагов считалось нормой уже с 1918–1919 годов. Если бы на месте Сталина был другой человек, то, возможно, таких масштабов террора не было бы. В общем, сталинский террор стал возможен и благодаря личности Сталина, и общему контексту.
– Как сегодня нужно преподавать историю, чтобы в ней не оставалось «белых пятен», чтобы она не подавалась тенденциозно, а молодежь, действительно, ею бы интересовалась?
– Российское общество, в том числе школьники, должны знать не только светлые, но и темные страницы российской истории. Они должны их почувствовать, пережить. Нельзя закрывать глаза на сталинские преступления и красный террор, потому что общество с неполной памятью не может идти дальше. Болезненные моменты истории важно прорабатывать. Важно читать мемуары людей, тех же узников ГУЛАГа. Мы должны понимать и тех, кто сражался за Родину, и тех, кто оказался в ГУЛАГе, и тех, кто сначала сражался за Родину, потом оказался в плену и за это попал в ГУЛАГ. Мы должны говорить и об индустриализации, и о том, какой ценой дались заводы. Мы можем говорить об энтузиазме людей, которые строили «светлое будущее», но не должны забывать о тех «палках», которыми в это «светлое будущее» загоняли. В советской истории ХХ века было много трагических моментов. Забывать о них – значит, растить неполноценных граждан.
