Общественный деятель Татьяна Знак 24 июня в рамках прошедшей в Ельцин Центре международной научной конференции «История сталинизма» представила свою книгу «Любовь в концлагере №1 города Екатеринбурга». Это история человеческих отношений за колючей проволокой и повествование о том, как советское государство строило безжалостную лагерную систему.
В основу документальной новеллы легли собранные автором по крупицам в архивах реальные истории людей, по разным обстоятельствам оказавшихся в 20-е годы прошлого века в ныне практически забытом губернском концентрационном лагере, который находился в городской черте Екатеринбурга. В книгу также вошли эссе известных уральских учёных Льва Закса и Дмитрия Москвина, помогающие понять важность памяти и осмысления «неудобного прошлого».
На презентации своей книги Татьяна Знак призналась, что до 2019 года не знала о существовании концлагеря в Екатеринбурге и впервые услышала о нём от историка Виктора Кириллова. Этот шокирующий факт заставил автора отправиться в Государственный архив Свердловской области, где в поисках артефактов о лагере она наткнулась на документы, вызвавшие бурю эмоций, – анонимную записку, рассказывающую об условиях содержания, и протоколы допросов, раскрывающие истории любви между охранниками и заключёнными.
Затем Татьяна Знак поехала в Москву, в государственный музей истории ГУЛАГа, чтобы больше узнать о системе концлагерей в молодом советском государстве. Сотрудники музея поддержали поиски уральского автора, а его директор Роман Романов в ходе презентации книги по видеосвязи поприветствовал увидевшую свет работу.
– Эта книга рассказывает о двух темах, которые мне кажутся очень важными, – отметил Романов. – Первая – это тюрьмы и лагеря, которые начали появляться после прихода к власти большевиков, и мало кто знает, что такие лагеря назывались концентрационными, поэтому важно понять, как они возникли и функционировали. Вторая тема – это любовь за колючей проволокой, любовь и дружба в заключении. Возможны ли чувства в условиях несвободы, к чему они могут привести? Это вопросы сложные и вечные, два бывших узника ГУЛАГа, два писателя – Варлам Шаламов и Георгий Демидов – спорили о том, нужно ли их освещать. Мне кажется, что эти две темы важно проговаривать, важно к ним прикасаться. Я благодарен Татьяне Знак и её соавторам за то, что они подошли к этой книге и создали её.
О системе концлагерей в Советской России в ходе презентации рассказал старший научный сотрудник музея истории ГУЛАГа Илья Удовенко, который подчеркнул, что период 1918-1922 годов очень важен для понимания становления лагерной системы в стране, поскольку ГУЛАГ возник не на пустом месте.
По словам Удовенко, весной 1918 года при наркомате юстиции был сформировал центральный карательный отдел, который выпустил инструкцию по управлению всеми местами заключения. В ней было два основополагающих принципа – самоокупаемость, невольно подводящая к использованию принудительного труда заключенных, и перевоспитание. А уже 5 сентября выходит декрет «О красном терроре», в котором прямо говорилось о необходимости создания концентрационных лагерей для изоляции классовых врагов.
– С апреля 1919 года к организации лагерей приступают органы госбезопасности, именно в этот период в стране формируется полноценная пенитенциарная система, – отметил Удовенко. – Концлагеря и трудовые колонии располагались не только в Сибири, но и в крупных городах – Москве, Петрограде, Екатеринбурге, Харькове, Красноярске. Принудительный труд под конвоем рассматривался руководством лагерей как вид возмездия и унижения бывших господ.
К 1920 году лагеря разделились на две части. В первой заключённые работали в небольших мастерских, которые были устроены непосредственно в лагерях, а вторая группа, где валили лес, добывали торф, выпускали стройматериалы, стала производственной.
– Проведя ревизию всех лагерей к середине 1922 года, госбезопасность пришла к выводу, что производственные лагеря вышли не только на уровень самоокупаемости, но и приносят существенную прибыль. Факт прибыльности производства в лагерях подтолкнул Дзержинского к идее о том, что заключённые могут колонизировать новые незаселённые земли и вести там полный цикл производства, что и случилось в 1923 году, когда был образован Соловецкий лагерь особого назначения, – резюмировал научный сотрудник музея истории ГУЛАГа.
Рассказ Ильи Удовенко о лагерной системе позволил автору книги «Любовь в концлагере №1 города Екатеринбурга» перейти от общего к частному, от истории страны к человеческим историям. Молодые люди, пришедшие на презентацию, зачитывали архивные документы – докладные записки и протоколы допросов, из которых складывались картины любви за колючей проволокой и сломанных системой судеб.
Одна из таких историй – про чувство, вспыхнувшее между надзирателем концлагеря Михаилом Перцевым и осужденной на шесть лет за «укрывательство бандитов» Елизаветой Кучеловой. Красноармеец получил записку с признанием от заключённой и в ответ написал ей о своей любви, за что оба были отправлены в особый отдел ВЧК с наказом от коменданта концлагеря Фёдора Попова применить к ним самую строгую меру наказания.
Из протокола, составленного комендантом, следует: «Красноармеец Михаил Перцев, стоя на карауле по охране заключенных лагеря, позволил себе производить любовную связь с женщиной-заключённой. Я считаю такие отношения недопустимыми и ненормальными, а потому составил настоящий протокол для привлечения Перцева к ответственности за нарушение устава караульной службы в местах заключения».
Комендант концлагеря был безжалостен и к судьбе надзирательницы Марии Козловой, полюбившей заключённого Ивана Кузнецова. Она была уволена и арестована, а её дальнейшая судьба неизвестна.
О месте, где в Екатеринбурге располагался концлагерь, рассказал кандидат политических наук, руководитель Центра авторских экскурсий «Екбгуляем» Дмитрий Москвин, написавший эссе для книги.
– Это сложное место с точки зрения современного контента. Сейчас там расположен жилой комплекс «Малевич», который смотрит сверху на те пространства, о которых идёт речь в первой части книги. В этом есть некоторая печальная метафора и ирония, – подчеркнул Москвин. – Понятно, что никаких мемориальных табличек, упоминаний и следов концлагеря мы там не найдём, поскольку только сейчас Татьяна Знак нам проявила это место, в том числе и художественно. Будем надеется, что в ближайшие годы у Екатеринбурга хватит культуры, чтобы обозначить его не только текстом.
В завершении презентации своей книги Татьяна Знак призвала не замалчивать неприятные страницы отечественной истории, искать и изучать артефакты, чтобы вновь не шагнуть в пропасть.
– Человечество давно пытается выйти из замкнутого круга зла и насилия, но куда мы придём в конченом итоге – это вопрос. Лично мне бы хотелось, чтобы мы шли по дороге любви, как завещал нам богослов Александр Мень, а не возвращались обратно в концлагерь.
