В читальной гостиной Музея Бориса Ельцина стартовал книжный клуб «Суета вокруг дивана». 27 апреля его заседание провела Елена Козьмина, профессор кафедры издательского дела УрФУ им. Б.Н. Ельцина, доктор филологических наук и страстный читатель.
Первые встречи клуба были приурочены к теме «Ночи музеев-2024» в Ельцин Центре и посвящены литературным произведениям в жанре научной фантастики. Участники обсуждали знаковые тексты ХХ века, знакомились с историей их создания, смотрели отрывки из фильмов, поставленных по их мотивам. Организаторы подобрали короткие произведения, с которыми легко познакомиться и интересно обсудить.
27 апреля желающих поговорить о рассказе Кира Булычёва «Можно попросить Нину?» было так много, что заседание книжного клуба перенесли в зал Свободы. Интерес к Киру Булычёву возрос с выходом на экраны кинотеатров фильма «Сто лет тому вперёд». Елена Козьмина поблагодарила всех, кто нашёл время посетить книжный клуб.
— Мне казалось, что это литература далёкого прошлого, она себя исчерпала, мы её научно расклассифицируем и благополучно забудем. Но оказалось, что это не так. Я безмерно рада, что могу поделиться удовольствием от чтения фантастики с другими людьми, и мы можем сегодня неспешно обсудить один из ранних рассказов Кира Булычёва, а потом и Станислава Лема, и братьев Стругацких. Спасибо Музею Бориса Ельцина, что организовали нашу встречу.
Сразу предупрежу, что буду вести себя как филолог. В филологии, литературоведении есть свои законы, поэтому мы будем соблюдать правила чтения и говорить не только о произведении, но ещё о методологических основах и интерпретациях, — пояснила ведущая клуба.
Начали обсуждение с тех реалий, которые встречаются в тексте. Всем ли они знакомы? Например, номера телефонов, которые начинаются с «Арбат-1».
— После того, как мой внук, познакомившись с дисковым телефоном, никак не мог взять в толк, как с него отправлять СМСки, я поняла, что есть вещи, которые надо объяснять. Булычёв написал свой рассказ в 1970 году. Он использовал в нём приём, который исследователи фантастики называют хронорадио — путешествие во времени с помощью телефона, радио, телевизора. Набираем номер телефона и оказываемся в другом времени. Романы о «попаданцах» — перемещенцах во времени в последнее время растут в геометрической прогрессии. Но рассказ «Можно попросить Нину?» — это такое неклассическое произведение, ведь на самом деле никто никуда не попадает, каждый остаётся в своём времени. И тем не менее, перемещение во времени есть.
Ведущая предлагает поработать с текстом и разобраться, кто куда переместился и что там произошло.
— Возвращаясь к автору, надо сказать, что он не писатель и не Кир Булычёв. Его настоящее имя Игорь Можейко, он — учёный, историк, и поэтому любит исторические сюжеты. У него не только в этом произведении герои перемещаются в пространстве и во времени, есть и другие произведения. Но, что любопытно, эти одиннадцать страниц, набранных крупным кеглем, пережили шесть экранизаций. — Елена Козьмина спрашивает своих слушателей. — Почему этот рассказ так востребован для интерпретаций?
Участники обсуждения посмотрели восемнадцатиминутный фильм по рассказу «Можно попросить Нину?». По мнению Елены, это одна из лучших интерпретаций.
— Нам надо понять, что в рассказе нет ничего лишнего. Это вещь в себе. Не приплюсовывая и не убавляя, можно так расставить акценты, что изменится смысл. Попробуем собрать наши впечатления и двинемся дальше. Помните, Нина говорит, называя номер телефона, «Арбат-1», а должна бы сказать «А-1». Почему? Потому что цифры были привязаны к районам. И, говоря «Арбат-1», Нина имеет ввиду, что живёт на Арбате. На всякий случай скажу, что в 1968 году все буквенные обозначения убрали, остались только цифровые. Ещё хочу обратить ваше внимание — у девочки Нины из 1942 года телефон стационарный и висит на стене. А у главного героя из 70-х телефон на длинном проводе, и его можно перемещать по всей квартире, чему Нина несказанно удивляется: как это — перейти с телефоном в другую комнату? Ещё одна реалия того времени: Вадим Николаевич едет к маме и находит у неё телефонную книгу. Были такие, их можно было купить и узнать адрес и телефон любого человека. Это была открытая информация.
Читатели предположили, что путаница с номерами и буквами — это и есть механизм перемещения. Однако это только предположение.
Говоря о сильных позициях рассказа, Елена подчеркнула, что рассказ начинается с диалога — разговора по телефону. Главный герой поговорил с Ниной и начинает рассуждать не про неё, а про голоса. Целый абзац про то, какими они бывают. В конце у нас тоже голос, но только в письменном виде. Есть письмо от Нины, но её самой нет. Давайте заглянем в название. Заглавие называют свернутым содержанием всего произведения. Это такой заархивированный файлик, в нём всё произведение. Что значит «Можно попросить Нину»? Пригласить к телефону? Само заглавие говорит, что её нет.
— Теперь обратимся к середине текста. На шестой странице абзац, который начинается словами: «Слушай, Нина, и не перебивай, я знаю лучше…» Главный герой рассказывает Нине из 1942 года, что Берлин возьмут 2 мая, Гитлер покончит с собой, примет яд и даст его Еве Браун. Его тело вынесут во двор, обольют бензином и сожгут. Сталин умрёт. Потом о Юрии Гагарине и о новом Арбате, брюках-клёш и мини-юбках. Мы читаем: «Я потерял чувство реальности. Девочка Нина и мальчик Вадик сидели передо мной на диване и слушали. Только они были голодные, как черти, и дела у Вадика обстояли хуже некуда. Хлебную карточку он потерял, и до конца месяца им с матерью придется жить на одну её рабочую карточку. Он потерял её во дворе, и только через два десятка лет вдруг вспомнил, как это было. Карточку можно было найти даже через неделю, она, конечно, свалилась в подвал, когда он бросил на решетку пальто, собираясь погонять в футбол». Он рассказывает это девочке Нине и мальчику Вадику, потеряв чувство реальности. А в реальности Нины нет. Она в его памяти. Они оба голодают в 1942 году и живут рядом. Он — в Сивцевом Вражке. Кстати, Игорь Можейко там и жил, в том доме, который описывает. Он через Нину рассказывает о себе. Поэтому и не находит её, что её нет, — предполагает Елена, — для него это возможность рассказать о себе.
Ведущая предлагает не выходить за пределы текста, оперировать только его структурой. Слова «я выпал из реальности» существуют. Более того, отсутствие героини — это очень сильный момент, который заложен в структуре произведения. Но с какой-то Ниной он всё же разговаривал, какая-то Нина написала ему письмо. Это же не он придумал такой двойственный образ — мальчика Вадика и девочку Нину, которые не пересекались в 1942 году.
— Меня не покидает мысль, как Кир Булычёв придумал себе псевдоним. Кира — имя его жены. Булычёва — фамилия матери. Две любимые женщины слились в одном псевдониме. Две ипостаси и похожий принцип объединения мальчика Вадика и девочки Нины. Двойной персонаж рассказывал себе, а не Нине. Почему автор не предъявляет её в конце? Почему предъявляет только письмо? Вы говорите, что вам не хватило их личной встречи. А её и не могло быть. Письмо — это провокация для читателя, заимствованная из литературы XIX века. Вот вам письмо, но Нины нет, она где-то в его воображении. Я Гофмана за это люблю. Это он привнёс моду на фантастично-романтические сюжеты. В них был важный структурный момент, они заканчивались так, что читатель оставался с двумя ответами на один вопрос, и оба были неправильными. Давайте вспомним „Пиковую даму“. В эпилоге Герман сидит в лечебнице и повторяет: тройка, семёрка, туз… тройка, семёрка, дама. Он не понимает, что произошло: то ли он положил не ту карту, то ли графиня ему сообщила не ту комбинацию. Вот и у Булычёва происходит что-то близкое к этому. Письмо есть, но самой Нины нет, — подытожила Елена Козьмина.
Формат книжного клуба оказался востребованным. По завершении заседания читатели переключились на кулуарное общение. Они выразили надежду, что встречи и обсуждения продолжатся. А также расширится список обсуждаемых книг и авторов.
