Гостем выпуска «Скоро в кино» 4 июня стал сооснователь кинофестиваля о современной культуре Beat Film Festival Кирилл Сорокин. Что будет происходить с документальным кино, какие темы станут актуальными и уйдёт ли оно целиком в онлайн – об этом говорим с Кириллом Сорокиным.
Интервью записано 4 июня 2020 года.
Документальное кино редко смотрят наобум
– За время самоизоляции мы с «Кинопоиском» успели выпустить совместный проект по созданию виртуальной полки с лучшими фильмами и фестивалями. Сейчас там уже лежат 30 фильмов. Откровенно говоря, я был поражен, какое количество людей смотрит их сейчас. У меня нет абсолютных цифр, но по обратной связи, которую мы получаем в социальных сетях, я вижу, что людям это действительно нужно. Что касается кино, степень его проникновения в цифровые медиа достаточно велика. При этом, я один из тех, кто ждёт возвращения кинотеатров. Вся структура нашего бизнеса построена на продаже билетов, на классическом опыте киносмотрения. В этом смысле, я совершенно убежден, что то, чем занимаемся мы и Ельцин Центр, в этих объемах и в этих масштабах – это никуда не денется. Наоборот, мы предвидим волну повышенного внимания. За время карантина я посмотрел много всего онлайн, то, чего в обычное время не стал бы смотреть, включая сериалы, которые я в принципе не смотрю. Одно из сильнейших потрясений – сериал «The last dance» на Netflix про последний чемпионский сезон ChicagoBulls, который вышел очень своевременно, когда никакого спорта, кроме чемпионата по футболу в Беларуси, не было. Меня поразило, что даже в России в те даты, когда выходили премьерные серии, это был самый просматриваемый контент на Netflix. При этом, где Россия и где ChicagoBulls. Прошло несколько недель, у меня включился какой-то блок, и нет никакого желания смотреть фильмы через экран компьютера или телевизора.
При этом я не до конца понимаю, как будет выглядеть возвращение в кинотеатры. Судя по тому, как происходит возвращение на улицы, не понимаю, когда и как всё вернется на круги своя. Потребуется время для пересмотра каких-то общественных конвенций по поводу того, насколько людям комфортно существовать в новом формате. Это неизбежный процесс, который затронул весь мир. Решения вроде автокинотеатров, которые уже вызвали некоторый шум, это сугубо маркетинговая история, потому что гораздо больше лимитирует личный опыт смотрения. Этот формат для большой части кино в принципе не работает. От этого пострадают и прокатчики блокбастеров, и люди, которые делают кинофестивали или занимаются независимым прокатом. Очевидно, что в ближайший год уровень кинотеатрального смотрения будет ниже, если не случится чего-то экстраординарного.
То, что мы увидим, осуществит ревизию того, как люди ходят в кино, на что они ходят. В этом смысле цифры у документального и независимого кино, особенно в нашей стране, достаточно сильно лимитированы. Не думаю, что они пострадают больше, потому что, если говорить совсем цинично, то можно предположить, что те люди, которые ходят на авторское кино – это люди с уровнем достатка и образования чуть выше среднего, что позволяет им ценить такие вещи, как кино на языке оригинала с субтитрами и так далее. У них запас прочности выше, чем у среднестатистического населения. Люди, которые ходят на документальное кино, они очень редко ходят наобум. Как правило, они знают на что идут. Они прежде всего смотрят то, о чем знают, про что слышали, читали в медиа, видели в соцсетях. Это главный фактор того, как они выбирают кино, уровень их осведомленности и заинтересованности. Если им интересно, то они найдут способ посмотреть легально, нелегально, за деньги, бесплатно. Например, фильм «Рейв у парламента», который стал большим хитом BeatWeekend в прошлом году, в прокате собрал достойные цифры. Соответственно, всё это конвертируется, в том числе и онлайн-смотрение на каком-то сравнимом уровне.
Beat Film Festival 2020. Надежды на online
Мы надеемся, что большинство фильмов можно будет увидеть онлайн по всей России. Это поможет нам компенсировать те ограничения, которые очевидно возникнут в оффлайн-пространстве. Сейчас всё идет к тому, что момент открытия кинотеатров должен совпасть с началом фестиваля. Мы рассчитываем, что большую часть кинопрограммы сможем показать в кинотеатрах. Мы этого ждем, ждут кинотеатры и зрители.
С другой стороны, мы получаем много сообщений с вопросами о том, если кинопоказы будут идти в оффлайн, то будет ли возможность посмотреть их в онлайн. Это спрашивают те, кто живут в других городах, смотрят наш проект с «Кинопоиском»; или те, кто находится в группе риска, например, живёт с пожилыми родственниками, страдает от астмы или других отягчающих обстоятельств, которые заставляют относиться с максимальной осторожностью к своему здоровью и социальным привычкам. Именно поэтому для нас, несмотря на вероятность возвращения кинотеатров, было важно создать инфраструктуру онлайн.
Наш фестиваль – не премьерный фестиваль. Мы не площадка, куда приезжают со всего мира представлять свои фильмы. У нас никогда не было такой задачи и такой амбиции. В этом смысле мы более раскрепощены. Да, мы зрительский фестиваль, который базируется на запросе комьюнити. Комьюнити отчасти его и формирует. Нам важно иметь возможность неразрывной коммуникации с нашими зрителями. И мы прикладываем все возможные усилия чтобы люди могли посмотреть фестивальное кино. Сейчас, например, можно купить абонемент на фестиваль до 1000 рублей, дающий право просмотра пяти фильмов из программы фестиваля. В масштабах цен это в два с половиной раза дешевле номинала, но для нас важно, чтобы у людей была финансовая возможность эти фильмы увидеть. Когда вышел очередной блок на «Кинопоиске» там среди отзывов был рассказ девушки о том, что в прошлом году на BeatFilmFestival в Москве она потратила порядка десяти тысяч рублей. Это ощутимая сумма даже для жителей столицы. Это стоимость трёхдневной аккредитации на какой-нибудь фестиваль Primavera или Flow. Я был приятно удивлен, что есть люди, которые на себя, на свой опыт киносмотрения готовы потратить такие деньги. Мы сейчас не ждем, что количество таких людей увеличится, скорее наоборот. Но мы должны давать возможность разным людям смотреть фильмы без оглядки на то, сколько они стоят.
Безусловно, хочется провести открытие фестиваля не в окошке Zoom или GoogleHangout, а в физическом пространстве, без оглядки на социальное дистанцирование. Возможно, с меньшим количеством людей, но в живом режиме. Это для нас самих представляется критически важным, потому что, правда, это совершенно другое восприятие. Мы работаем над этим и, надеюсь, это случится.
Что касается большинства гостей, мы работаем над тем, чтобы использовать самые разнообразные медиумы, чтобы записывать, модерировать и моделировать круглые столы и прочие форматы.
Это один из самых кропотливых процессов – перемещение фестиваля в онлайн. Потому что не до конца понятно пользовательское поведение, нужно ли им это в каком-то другом формате. Когда ты приходишь на фильм и остаешься на Q&A (ревизию – ред.) после него, то не потому, что мечтаешь задать вопрос, а потому, что сидишь в середине ряда, а справа и слева сидят люди, которые не спешат выходить. Ты из чувства такта не спешишь выйти из зрительного зала, и в процессе можешь включится в диалог, узнать что-то интересное, заставляющее взглянуть на фильм по-другому. Но это не обязательное требование. Так ведут себя далеко не все зрители, и мы не можем их за это упрекать.
Но мы можем предложить новые форматы, которые рифмуются с медиа. С другой стороны, то преимущество, которое дает текущий момент в этом году, будет связано с показом фильма про группу Swans и Майкла Джира. Это американский музыкант, писатель, художник, единственный постоянный участник группы. Он, в принципе, не самый разговорчивый и общительный человека на свете и предпочитает коммуницировать со своими слушателями на выступлениях и концертах. Хотя сейчас понятно, что он, как все мы, сидит дома, слушает пластинки, читает книги, и времени у него значительно больше, чем обычно. Воспользовавшись этим, он записал для нас музыкальное вступление к фильму, которое он вряд ли бы записал в другой ситуации. Альтернативы этому нет, потому что Майкл Джира не приехал бы, чтобы представлять фильм и делать Q&A после него. Такое преимущество у нас сейчас есть, когда мы просто умудряемся цеплять людей калибром чуть выше обычного. Пользуясь тем, что у них сейчас больше времени, чтобы посмотреть фильм и сказать что-то про него, если он понравился. История с гостями решается таким образом.
История с программой – самая сложная за всю историю проведения фестиваля. Из-за тотальной неопределённости мы постоянно перетасовываем программу исходя из того, что в онлайн не всё можешь показать. Среди уже объявленных фильмов есть про Трумэна Капоте (американский романист, драматург, актёр, автор «Завтрака у Тиффани» и «Хладнокровного убийства» – ред.) – это один из объективных хитов года, такой highprofile, документальный фильм про последнею часть жизни героя. Мы точно понимаем, что онлайн мы не сможем его показать. У него намечен релиз в США на первый квартал 2021 года. Соответственно до этого момента он не будет показан нигде. Мы ждем возможности показывать его в кинотеатрах, все это оказывает постоянное давление: тебе кажется, что ты теряешь фильм, начинаешь искать новые фильмы. В итоге у тебя «замыливается» глаз, и ты теряешь контуры программы, в которых ты уверен. Мы почти всегда выбираем не из того, что возможно показать, а из того, что хотим. И выбираем действительно лучшие фильмы. Это первый год, когда сам процесс выбора значительно более непривычным.
В общем, нет какой-то единой стратегии, и главное, что нет единой стратегии, потому что для всех фильмов она разная. Есть фильмы, которые идут на Netflix. Их не стремятся показать на большем количестве фестивалей в принципе. Я видел реакции обвинительного толка, происходящие из эгоизма фестивальных отборщиков, которые не думают о судьбе фильмов. Они думают о коммерческой целесообразности, и TheSouthbySouthwest тому красноречивый тому пример. Гигантский фестиваль генерирует сотни миллионов долларов, которые идут в городской бюджет.
Уже не будет как прежде. Многие, кто связан с этим фестивалем, остались без работы, но всё это меркнет по сравнению с сотнями тысяч заболевших и пострадавших от вируса. Какие-то вещи будут пересмотрены, переформулированы, переведены в онлайн. Раньше я мог посетить десять фестивалей в год. Сейчас весь этот объём я получаю онлайн. Хотя есть вещи ни с чем несравнимые, которые тебе ничто не заменит. Фестивали – это по-прежнему общность людей, для которых ценность подобной коммуникации и социализации очень высока.
Общность эта никуда не денется, что позволяет говорить о том, что и фестивали, как формат, никуда не денутся, но часть формальных вещей, которые были для галочки, исчезнут.
Поддержки нет, как и расчета на нее
Насколько я знаю, наша отрасль не была включена в число наиболее пострадавших. Да, мы получили какие-то налоговые послабления, но совершенно точно не в полном объеме. Мы сохранили фестивальных партнеров, что на данный момент для нас самое важное. Мы за это им страшно признательны и предпочитаем работать на перспективу, думать о следующих проектах. Есть BeatWeekend, который нам очень хочется в этом году провести. Он будет знаменовать возвращение зрителя в кинотеатры, и это очень важная эмоциональная составляющая для нас.
То, что сейчас происходит не только в Штатах, но и по всей Европе: демонстрации, посвящённые борьбе с расизмом, показывает, как у людей меняется повестка. Что заставляет их выходить на улицы, несмотря на ограничения, за которые они сами же выступали. Просто на внутренней чаше весов появилось что-то очевидно более важное, чем меры предосторожности. Думаю, что ключевой момент здесь – психологический. Если ты ограничен социальным дистанцированием, то у тебя 25-м кадром вырабатывается нежелание без лишней нужды выходить из дома и, тем более, ходить в кино, где ты можешь сидеть, не дай бог, с человеком в соседнем ряду, который один раз чихнет, и половина выйдет из зрительного зала. С одной стороны, это связано с объективными факторами. С другой, лежит исключительно в плоскости психологии и комфорта. Не знаю, сколько потребуется времени, чтобы это как-то адаптировать.
Мощный стимул для документалистов
Сложно делать какие-то прогнозы именно с количественной точки зрения, но то, что это послужит темой для разговора – это совершенно точно. И не только у создателей фильмов-катастроф и документалистов. Это в принципе, очень мощный стимул для осмысления происходящего с нами, с нашими культурными привычками, базовыми потребностями. Как они видоизменяются, к чему мы готовы или не готовы. Мне кажется, это фундаментальный вопрос, и он уже сейчас осмысляется людьми в самых разных художественных формах. Не думаю, что будет волна фильмов, книг или театральных постановок. Просто потому, что, выйдя из карантина, люди не захотят возвращаться к этой пресловутой повестке дня. Если говорить про документальное кино, то по нему легко отследить, что происходит в обществе. Потому что его социально-политическая функция в глобальном смысле очень высока. Например, в оскаровской номинации на лучший документальный фильм в этом году было два фильма, посвященные врачам в Сирии. В этом смысле, конечно, количество фильмов и книг, посвященных пандемии и ее последствиям – это то, что нас ждет в ближайшем будущем. Это дало тектонический сдвиг. Я, например, слежу за тем, что происходит в образовании со стороны моей дочки-третьеклассницы. С другой стороны – некоторых моих друзей, которые работают в школах, управляют частными заведениями. Я вижу много проблем, которые существовали и до этого, но о которых проще было не говорить. Сейчас понятно, что откатить назад или пустить на самотек уже не получится.
Мы можем взять любую тему. От врачей и здравоохранения, очевидно, что изменения и в этой сфере должны быть глобальными. Мы должны воздать этим людям, которые тратят дни, ночи, месяцы жизни на то, чтобы помогать людям. Соответственно, их нужды и права должны быть услышаны, сама социальная группа должна стать более авторитетной. Понятно, что все это будет рефлексироваться в художественных произведениях. Истории конкретных врачей, конкретных городов, конкретных заболевших, всё это будет восприниматься иначе. Нас не удивляет, когда сейчас выходят блокбастеры, посвященные Второй мировой войне. Да, это по-прежнему тема, которая резонирует, является значительной и местами спорной. Думаю, что здесь речь идет о появлении совершенно нового водораздела в художественном воплощении. Люди берут камеры, чтобы рассказывать истории каких-то конкретных мест и людей. За время пандемии появилось много фильмов репортажного толка, посвященных конкретным героям карантина, которые нашли возможность пересмотреть сферу деятельности или же помочь врачам, используя собственные возможности, или помочь людям, запертым дома. Это уже происходит, и будут миллионы свидетельств, которые ещё не успели вылупиться.
Если б я был режиссером, вряд ли сидел дома и читал книжки. Искал бы возможность рассказать какую-то важную историю. Эти частные истории ещё всплывут, просто они ещё не завершены и не оформлены. Мы увидим много всего.
В каком формате пройдет фестиваль в будущем 2021 году? Например, один из крупнейших фестивалей документального кино CPH:DOX (официальное название Международного документального фестиваля в Копенгагене – ред.) в этом году прошел онлайн. Его перевели в онлайн буквально за неделю до начала, я сам должен был туда лететь. Это был один из самых востребованных кейсов, когда было понятно, что люди смотрят эти фильмы, им важно, они не махнули рукой, поддержали инициативу. У них увеличилась число зрителей, расширилась география показа по всей Дании, а не только в Копенгагене.
Директор фестиваля совершенно определенно сказал, что вне зависимости от эпидемиологической обстановки, он пройдет и онлайн, и оффлайн. Ситуация научила нас тому, что онлайн-измерение может быть востребовано, это не полумера, не сделка с совестью, не компромисс, и не попытка зацепиться за свою профессию. Это может быть абсолютно новым каналом для коммуникации, как в свое время таким каналом по сравнению с классическим теликом стали стриминги и новостные сайты вроде Vaso, которые стали инкорпорировать себя в вещательную деятельность.
Уверен, у фестивалей в глобальном смысле есть большой потенциал, чтобы дополнить часть своей деятельности таким образом. Чтобы оставаться востребованным, успешным проектом, ты должен все время расти. Кинофестивали – не исключение. Особенно современные кинофестивали, которые зарабатывают деньги, а не существуют на дотации и гранты. Они стремятся двигаться дальше, развиваться.
Фото: Евгений Разумный / ТАСС
