В Ельцин Центре в Екатеринбурге 21-23 июня прошла XVI Международная научная конференция «История сталинизма». Тема конференции в 2024 году — «Советские регионы: политика, экономика, повседневность. 1930–1950-е годы».
Конференция состоялась при поддержке Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории, Президентского центра Б. Н. Ельцина, Государственного музея истории ГУЛАГа и издательства «Политическая энциклопедия».
За три дня в работе семи секций приняли участие тридцать докторов исторических, философских, экономических, юридических наук, сорок два кандидата наук, аспиранты, ведущие специалисты, независимые исследователи из двадцати четырёх городов России: Абакана, Белгорода, Бирска, Владивостока, Вологды, Геленджика, Екатеринбурга, Казани, Калининграда, Москвы, Новомосковска, Новосибирска, Омска, Перми, Петрозаводска, Санкт-Петербурга, Саранска, Томска, Трёхгорного, Тюмени, Улан-Уде, Челябинска, Якутска, Ярославля.
Обсуждали региональное измерение ключевых событий рассматриваемого периода, взаимодействие населения и региональных властей, унификацию и сохранение традиций, экономическое развитие и уровень жизни в регионах, социальную политику, возникновение новых и традиционных социальных структур, повседневность советской провинции, культуру, образ жизни, массовые настроения и практики социального взаимодействия.
Рассказать об итогах конференции мы попросили куратора проекта — научного руководителя Российского государственного архива социально-политической истории, главного редактора издательства «Политическая энциклопедия», члена комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий Андрея Сорокина.
— XVI Международная научная конференция «История сталинизма» завершена. Можно подводить итоги?
— Обычно мы подводим итоги на пленарном заседании, которое завершает работу конференции. Руководители секций доложили об итогах заседаний в каждой из секций, проводимых в рамках конференции. Если говорить о формальных подходах измерения конференции, то, как и в прошлые годы, конференция привлекла внимание большого количества соискателей, подавших заявки на конкурс, итоги которого подводил комитет на нескольких заседаниях. Нам пришлось столкнуться и в этот раз с большим количеством желающих принять участие в конференции. Всего было подано несколько сотен заявок. В итоге приняли участие в конференции 82 докладчика. При этом важно подчеркнуть, что конференция эта — шестнадцатая по счёту, и каждая из них носила международный характер. Так произошло и в этот раз. Тем более тема нынешней конференции — «Советские регионы, политика и экономика повседневности, 30-е и 50-е годы». Приехали участники из двадцати трёх субъектов Российской Федерации. Кроме того, в работе конференции приняли участие представители шести государств: Россия, Белоруссия, Республика Казахстан, Киргизская Республика, Узбекская Республика, и, особо подчеркну, был и продолжает работать на конференции представитель Республики Молдовы, из Тирасполя. Представительство довольно широкое, и хотел бы отметить важную особенность — Екатеринбург становится одним из центров изучения этой проблематики. В этом году из Екатеринбурга участвовали тринадцать докладчиков. Больше только из Москвы — девятнадцать. Третье почётное место занимает Новосибирск, от которого приехали семь человек.
Региональный аспект — тема, которая волнует все субъекты Российской Федерации. Докладчики на постоянной основе приезжают из многих субъектов. И мы чрезвычайно рады, поскольку это говорит об актуальности темы, её значимости с точки зрения общественного и научного интересов. Уже сформировались целые школы в местах, которые целенаправленно занимается этой проблематикой. Хочу отметить интересный момент: у нас сформировалась постоянно действующая секция, которая исследует государственно-церковные отношения. Оформился круг участников, которые на протяжении многих лет с разных сторон, в разные хронологические периоды изучают эту проблематику. И, что особенно важно, это преимущественно представители российских регионов. Только два участника из Москвы. Остальные с Урала, Сибири, Дальнего Востока. Мне кажется, это тоже очень важная история.
Так происходит и с другими секциями, но в отличие от той, которую я отметил, их работа выстраивается от случая к случаю, от конференции к конференции, в разных ракурсах. А религиозная жизнь советских граждан — это постоянно действующий элемент духовной жизни. Чему бы ни была посвящена та или иная конференция, в ней всегда парадоксальным образом наши коллеги находят возможность поговорить о религии, о государственной политике в отношении религии, о повседневности верующих. Все доклады, которые мне довелось послушать, носят чрезвычайно интересный характер.
— Вы могли бы выделить кого-то из авторов? Может быть, что-то показалось вам особенно интересным?
— Мне сложно говорить о конференции в целом, поскольку чисто физически я не мог присутствовать на всех секциях. Даже и десятой части из них послушать целиком не получается. Послушаешь один-два доклада в каждой секции, поучаствуешь в дебатах — и судить оснований, к сожалению, не имеешь.
— А в заявках на участие представлены только тезисы?
— Да, предварительно мы имеем только тезисы, которые не дают полного представления о докладах. Возможно, это одна из организационных проблем. С одной стороны, мы сталкиваемся с тем, что не всегда ровный состав участников получается в конечном итоге на каждой из конференций. С другой, если судить по тезисам, каждый из докладов заслуживает быть вынесенным в центр обсуждения. Однако общий уровень мне представляется очень высоким, и я, конечно, хочу некоторые доклады отметить особенно. Например, на пленарном заседании мы заслушали совершенно блистательный доклад «Советский регион Средняя Азия и Казахстан в исторической политике новых, независимых, постсоветских государств Центральной Азии» Вячеслава Меньковского, профессора кафедры истории России Белорусского государственного университета. Если судить по названию, это достаточно узкая проблематика. Но на самом деле Вячеславу Ивановичу удалось представить теоретические подходы — российские, международные, включая позицию ЮНЕСКО, — к проблемам и принципам регионоведения, а также отношение самих республик Средней Азии и Казахстана, и не только их, а всего региона Центральной Азии, который более широкий, чем тот, который прозвучал в названии доклада. И все эти подходы — теоретические, с практическими выводами из конкретных исследований — мне показались чрезвычайно интересными, и, насколько я понял, заинтересовали всех присутствующих на заседании участников и особенно наших коллег из этого региона.
Кстати, у нас четыре республики Центральной Азии были представлены в рамках конференции. В экономической секции мне показался чрезвычайно интересным доклад Елены Джалиловой из Москвы, из Российского государственного архива экономики — «Союзный центр, регионы, новая политика, экономические аспекты освоения целины в документах российских архивов». И чрезвычайно интересным мне показался вывод, который прямо контрастирует с устоявшимися не только в общественном, но и в профессиональном сегменте общественного сознания, — о том, что Хрущёв является отцом целины: он эту идею выдвинул, он её инициировал, оформил в политические и плановые документы. А на самом деле выясняется, что дело обстоит совсем не так. Оказывается, в повестку дня подъём целины — как очень конкретная задача, применительно к тем же самым регионам, где она была реализована, — вошёл не в 50-е, а в 30-е годы. Практические изыскания, специально направленные экспедиции в эти регионы начались в конце 30-х годов. В послевоенный период при Сталине, в 1947–48 годах, были сформулированы политические и практические задачи. Реальное освоение целины началось в 1948 году. В отчётах прозвучали слова о том, что 98% плановых заданий, поставленных на 1948 год по освоению целины, были выполнены. Эти практические исследования, которыми мы занимаемся, открывают во многом новую историю, новые представления о советской истории и зачастую очень сильно контрастирует с устоявшимися представлениями о том, что в нашей истории было.
Для меня также интересен был доклад Сергея Красильникова из Новосибирска, который участвует в конференциях начиная с самой первой, — пропустил, может быть, одну или две из них. Он давно занимается проблематикой спецпереселенцев и государственной политикой в отношении них. Очень любопытные истории о том, как в реальности всё это происходило, и особенно в агрегированных показателях. Доклад был построен на сопоставлении переселенческой политики досоветского периода и советской переселенческой политики 20-х и 30-х годов. Оказалось, во-первых, там есть не только радикальные различия, но и много сходства в подходах, что, наверное, тоже для многих покажется неожиданным. Другой момент, который тоже вряд ли окажется простым для восприятия в массовом сознании, в котором Сибирь представляется с досоветских времен регионом, куда ссылали уголовных преступникови политических осуждённых. Оказывается, что и это не так. Сергей Александрович доказывает, что в действительности, в соответствии с умозаключением Владимира Высоцкого, «из Сибири ссылали в Сибирь». Этот поэтический образ существовал в реальности. Основные спецпереселенческие контингенты по происхождению своему сибирские, уральские, — их переселяли с места на место в рамках тех же самых регионов. И то же самое происходит с Центральной Россией: оттуда выселяли не в Сибирь, а на север той же самой европейской части России.
Важным мне показался вывод представительницы Республики Казахстан, который тоже противоречит общим выводам профессиональных историков об экономической эффективности системы предприятий ГУЛАГ. На основе тех исследований, которые она провела на материалах северного Казахстана, Карагандинского региона, можно сделать вывод, прямо противоположный общим представлениям о неэффективности ГУЛАГа. Исследовательница утверждает, что в 50-е годы система лагерей главного управления мест заключения работала на принципах самоокупаемости и самообеспечения. Это не противоречит общему выводу, потому что по стране, вероятно, в среднем эта система действительно перестала себя окупать и, может быть, была неэффективной с самого начала. Но при этом мы видим, что были очаги вполне экономически эффективные, и мы должны скорректировать своё представление о мотивах, которыми руководствовалось советское политическое руководство, принимая решение о закрытии системы ГУЛАГ. Руководствовались они не только представлениями об эффективности или неэффективности, но и некоторыми моральными соображениями, которые требовали реконструировать пенитенциарную систему, выстроить её на других основаниях, трансформировать в сторону гуманизации, что в реальности и стало происходить в середине 50-х годов. Хотя исследователи отмечают, что послабления в этой сфере начинают происходить уже в конце войны. В послевоенный период, ещё при Сталине, мы замечаем признаки этой гуманизации. Радикальный перелом произойдет уже после смерти Сталина в 1953 году, но до Хрущёва, до ХХ съезда в 1956 году. Советское политическое руководство единым фронтом членов президиума ЦК, как тогда называлось политбюро, приняло решение о пересмотре итогов целого ряда уголовно-политических дел, открытых в последние годы жизни Сталина. Проводят знаменитую амнистию 1953 года. Гуманизация пенитенциарной системы началась не с Хрущёва, которому приписывают все основные заслуги, она началась раньше, с осознания всеми членами коллективного советского руководства невозможности продолжать жить в том режиме постоянных репрессий разного уровня и разных форм, с которыми государство существовало предшествующие тридцать лет.
— На прошлой конференции были участники онлайн, а в этом году были такие?
— Да, мы используем все современные формы коммуникации. Отдельное спасибо Ельцин Центру за то, что предоставляет нам совершенно замечательную инфраструктуру и логистику, в рамках которой мы можем функционировать на самом высоком уровне. Мы можем заслушивать наших участников и вести с ними полноценную дискуссию в онлайн-режиме, это всё практически присутствует в каждой секции. Меня радует, что большинство участников предпочитает приезжать лично, благо такие возможности предоставляет опять же Ельцин Центр, оплачивая и приезд, и проживание. Мне представляется важным, когда люди имеют возможность собраться, посмотреть друг другу в глаза, обменяться докладами и сообщениями, пообщаться неформально, устанавливая вот такую сетевую взаимосвязь людей, которые занимаются проблематикой истории советского периода. Я бы, на самом деле, это подчеркнул, потому что мы уже давно вышли за рамки только «истории сталинизма». Мы уже давно рассматриваем проблематику и раннего советского периода до установления режима личной власти Сталина, мы посвящаем конференции периоду после Сталина и последствиям результатов этой политики. Мы всё больше выходим за рамки узкого представления об этом периоде, в том числе потому, что профессиональные историки относятся к этому по-разному. Например, известный немецкий историк Йорг Баберовски пятнадцать лет назад в одной из своих книг утверждал, что со смертью Сталина эпоха сталинизма в СССР завершилась и весь послесталинский период — это другое общество, которое нужно изучать немного иначе, интерпретировать немного иначе, чем это устоялось в западной историографии. Другой, уже не историк, а практический деятель, — доктор наук, помощник Горбачёва по международной части Анатолий Черняев, дневники которого были нами изданы. На последних страницах своего пространного дневника, который он вёл с конца 40-х годов, он прямо пишет о том, что советский строй до конца остался сталинским.
При всей противоречивости этих выводов важно понять, что мы в конечном итоге занимаемся не Сталиным в рамках этого проекта, мы давно уже занимаемся историей советского общества. И потребности в выходе за эти рамки, хронологические и тематические, с течением времени только возрастают. Возрастает актуальность проблематики позднего советского общества. Чтобы делать выводы, о которых я говорю, что это было за общество, нужно посмотреть на него так же объективно, так же пристально, как мы это сделали применительно к сталинскому периоду, к первой половине существования СССР. Мы так же пристально должны посмотреть на вторую половину ХХ века затем, чтобы понять, сравнив эти два периода, насколько эти две фазы, эти два общества, отличались или не отличались друг от друга.
Подобные параллели проводились в очень многих докладах из числа тех, о которых я говорил сейчас. Причём, как мы видим, применительно не только к советскому периоду, но и к досоветскому: эти длинные волны социально-экономического и политического развития — очень важный аспект исследования, который позволяют нам взглянуть на развитие социума в рамках определенных географических и государственных границ, вне зависимости от того, какой был политический режим на этой территории в тот или иной короткий отрезок времени.
Понять, что является профилирующим направлением развития того или иного государства, того или иного региона, а что является частным случаем, случайным фактором или фактором, привнесённым субъективно той личностью, которая стоит во главе государства и творит историю.
Так что проблематика, которая здесь у нас звучит, мне кажется очень интересной и продуктивной. Она позволяет во многих аспектах по-другому взглянуть на историю ХХ века.
— Среди участников было много молодых людей, есть кому передавать эстафету?
— Есть кому передавать, и я очень надеюсь, что это будет происходить. У нас есть не только молодые люди, но и среднее поколение, так что преемственность присутствует. Есть люди старшего поколения, среднего и младшего. Помимо возрастного среза, следует отметить то, что профессионально участвуют в конференции разные люди. Сотрудники академических институтов истории, сотрудники и преподаватели университетов, сотрудники федеральных и местных архивов, музеев, а в этой конференции, например, даже участвовал преподаватель средней школы из Челябинска. То есть проблематика интересует не только узких историков, но и представителей разных социогуманитарных дисциплин, и представителей экономических профессий. Среди участников был шеф-редактор издательского дома «Коммерсант», который параллельно занимается наукой, но тем не менее основное место его работы — известное средство массовой информации. И таких примеров разнообразия можно приводить очень много, и лично меня это радует с разных точек зрения. Поскольку мы видим, что в разных слоях российского и не только общества продолжается сохраняться интерес к российской и советской истории. Ну и взгляд профессионалов, каждый из которых, как мы помним от Козьмы Пруткова, «подобен флюсу», позволяет создать такую более объёмную картину, когда она рисуется с использованием методов большого комплекса социогуманитарных наук. Надеюсь, эти особенности нашего цикла сохранятся, позволят ему развиваться дальше, я очень надеюсь, что ему суждена долгая жизнь, хотя и так мы уже, по-моему, живём очень долго. Я не припомню ни одного тематического цикла конференций, который бы продолжался на протяжении такого длительного времени.
Сам проект «История сталинизма» начался в 2007 году выпуском нескольких книг в одноимённой книжной серии, в рамках которой сегодня выпущено более 260 монографий, что, на самом деле, тоже рисует беспрецедентный размах этого проекта.
Существенную часть этого научно-издательского проекта занимает выпуск сборников материалов наших конференций. И эту часть издательского проекта продолжает поддерживать Президентский центр Бориса Ельцина. Я искренне надеюсь, что здесь, в Екатеринбурге, мы сможет отпраздновать двадцатилетие нашего проекта, я бы во всяком случае этого хотел. Всем, кто сюда приезжает, здесь очень нравится — и с точки зрения организации, и с точки зрения того впечатления, которое производит сам Ельцин Центр на приезжающих, и количества людей, которое здесь каждый день присутствуют в будни и выходные дни.
Ельцин Центр в Екатеринбурге на наших глазах стал общепризнанной городской площадкой, куда приходят обычные граждане, далёкие от общественно-политической проблематики. Им нравится, что здесь происходит: и общественные, и научные чтения, и самая обычная жизнь в многочисленных кофейнях, магазинчиках, арт-пространствах. Всё это производит сильнейшее впечатление на людей, которые приезжают сюда в первый раз. Я сам каждый год приезжаю сюда с большим удовольствием. Получаю не только эстетическое удовольствие, но и от того, как всё организовано.
