V-ROX – самый восточный музыкальный фестиваль в России, который проходит во Владивостоке с 2013 года. За это время фестиваль открыл множество новых имён и познакомил зрителей с музыкантами из Азии, Америки и Европы, которые никогда не были в России и вряд ли приехали, если бы не приглашение на V-ROX. В этом году фестиваль впервые прошёл онлайн в официальном сообществе V-ROX во «ВКонтакте».
«Саундчек» – цикл прямых эфиров с музыкантами и организаторами музыкальных фестивалей. Одной из самых пострадавших от пандемии COVID-19 отраслей стала музыкальная. Отменены туры и крупные мировые фестивали – Glastonbury, Sziget, Sonar. Как отреагировала на глобальные вызовы российская фестивальная индустрия? Состоятся ли этим летом фестивали за пределами крупных городов, традиционно собиравшие десятки тысяч зрителей? Что ждёт индустрию в случае их отмены?
Идеолог и куратор фестиваля V-ROX – бессменный лидер группы «Мумий Тролль» Илья Лагутенко. Специально для очередного выпуска онлайн-цикла «Саундчек» Илья рассказал, с чего начинался фестиваль, что происходит сегодня и что его ждёт в 2021 году.
– Фестиваль V-ROX – уникальное событие для музыкальной индустрии в России. В связи с этим хотелось бы узнать его предысторию и сегодняшнее положение дел у организаторов и музыкантов.
– Спасибо за добрые слова в адрес V-ROX. Что касается истории создания фестиваля, то идея родилась из моих идеалистических представлений о месте Владивостока на культурной карте мира, вместе с ностальгическими воспоминаниями о времени владивостокского рок-клуба. Это было время, когда рок-н-ролла как такового в городе не существовало. С парой единомышленников мы попытались вырастить в домашних условиях что-то наподобие ленинградского рок-клуба или московской рок-лаборатории. Затем прибавился опыт выступлений группы «Мумий Тролль», моих путешествий. Мы принимали участие в фестивалях по всему миру, в большей части из них не ради коммерческой выгоды. Было желание перенять опыт, найти единомышленников. Были попытки создать рок-фестиваль во Владивостоке в 90-х на заре становления группы «Мумий Тролль». Я пытался придать этому форму, которая могла бы выжить во Владивостоке, и дать энергию для становления местной сцены.
– Как быстро федеральные или региональные власти откликнулись на идею фестиваля?
– Несколько лет в начале нулевых говорил об этом с представителями местной администрации. К 2012 году мы нашли понимание в лице главы города Пушкарёва. Лично я и команда группы «Мумий Тролль» отвечали за контент. У нас был спонсор – авиаперевозчик S7. Городская администрация помогала технически всё это воплотить. Фестиваль состоялся. Часть публики, которая воспринимала его как бесплатное выступление артистов отнеслась к нему настороженно. Но то небольшое количество людей, которые были погружены в тему, встретили фестиваль с большим воодушевлением.
Я пытался выстроить шоу-кейс-модель для азиатско-тихоокеанского региона. Были амбиции превратить Владивосток в платформу культурного обмена в области современной музыки между российским Дальним Востоком и странами Азиатско-тихоокеанского региона, скажем, от североамериканских и южноамериканских берегов до стран Юго-Восточной Азии.
– Как изменился фестиваль за годы проведения в офлайн? В чём особенность фестивалей последних лет?
– Да, фестиваль изменился. Меняться он стал буквально на второй год своего существования и, хотя мы получили поддержку, больше эмоциональную от наших коллег из разных стран, мы не получили должную поддержку и инициативу у себя. Дальше двигались с небольшой группой фанатов-энтузиастов фестиваля. Сейчас, оглядываясь в прошлое, могу сказать, что это связано с политическими и экономическими факторами. Если в 2013 году дебютный фестиваль вселил в нас уверенность, что мы запустили большое и благое дело, способное поменять культурную карту Дальнего Востока, то уже в 2014 году поняли, что оказались в тяжелом положении. Потихоньку начали отказываться спонсоры, потому что их заинтересованность начинается с «целевой аудитории» и они прекрасно просчитывают, выгодно им это или нет. Если ставки на восток в 2010-х были высоки, то потом, за несколько лет, всё это сошло на нет. За пару-тройку лет существования фестиваля стало понятно, что упор надо делать на деловую часть. Прежде всего на контакты между представителями индустрии.
Что нужно было дальневосточным начинающим группам? В первую очередь, возможность концертных выступлений, как в центральной части России, так и за рубежом. Мы сконцентрировались на приглашении фестивальных и концертных промоутеров. Люди, которые непосредственно работают в этом поле, могли бы дать не только дельные советы, но и рассказать о себе в неформальном общении. Артисты могли бы находить свою аудиторию. Это, конечно, единичные случаи, но эти случаи позволили фестивалю развиваться дальше. Владивостокская группа синти-поп жанра Starcardigan была абсолютно неизвестна не только в стране, но и своём городе. Они сами проехали все китайские и корейские фестивали, эти путешествия очень повлияли на их дальнейшее развитие, на уверенность в завтрашнем дне. Группы с Урала, из Москвы, Питера, добравшиеся до Владивостока, открывали для себя новые края и новых зрителей. Всё-таки живое общение, пусть даже на клубной сцене, западает в сердца зрителей. У нас были коллективы, широко известные в онлайн-сообществе, о которых много писали местные медиа, на их живые концерты собиралась пара сотен человек, но по факту это была самая преданная аудитория, которая такие концерты запоминает надолго. Было интересно видеть на одной сцене матерых российских исполнителей и группы из Японии и Кореи с многомиллионными армиями поклонников на своих территориях, о которых ничего не было известно местному зрителю.
– Стал ли фестиваль точкой притяжения туристов из России и зарубежья?
– Думаю, что в определенной степени V-ROX имел туристическую привлекательность, и были у нас конкретные истории, которые можно по пальцам пересчитать, когда люди в отпуске побывали на фестивале, получили незабываемые впечатления, приобрели друзей. Конечно, им интересно сюда возвращаться. Для них Владивосток – это отправная точка для дальнейших поездок в Азию или на Байкал. Всё это можно и нужно совмещать. Но пока никакой массовостью не пахнет. Мы обсуждали это много с зарубежными коллегами, с которыми возможен вариант короткой программы Fuji Rock (рок-фестиваль на горнолыжном курорте Наэба в Японии 19 июня был отменён, но фанаты поддержали его тем, что раскупили в онлайн всю рекламную продукцию – ред.). Экономика позволяет подобные фестивали делать во Владивостоке с меньшими финансовыми усилиями. Десятки тысяч поклонников из Азии могли бы приехать и быть гостями, но готов ли Владивосток принять столько зарубежных гостей за несколько дней – это другой вопрос. Думаю, пока нет. Потому что даже с таким массовым событием как Международный экономический форум, который проходил несколько лет на территории Дальневосточного Федерального университета, куда съезжались тысячи представителей бизнеса и политической элиты, город с этим еле справлялся. Нет гостиничного фонда, транспорта не хватает, я уже не говорю о том, что погодные условия во Владивостоке специфические. Мы сами проводили фестиваль в июне, июле, августе и в сентябре, и каждый раз смотрели на небо с большой тревогой. Конечно, подобные фестивали требуют больших вложений. У нас ресурсов и средств таких нет, чтобы коммерчески они были оправданы.
– Чем живёт фестиваль вне фестивального времени? Существуют ли дополнительные проекты, связанные с музыкальной индустрией, которые проходят в течение года: образовательные программы и специальные мероприятия?
– Мы мечтали и думали, что сама идея V-ROX как культурного обмена во Владивостоке рассчитана не на один уикенд в лето. Это должна быть постоянная образовательная программа в течение года. На базе Дальневосточного университета это можно было бы сделать. И понимание со стороны руководства университета есть, но понимание – это одно, а ресурсы – это другое. Команды энтузиастов – это третье. И цели благие, и хочется обмениваться информацией, и дружить, но однажды всё приходит к тому, что финансовая реальность и административные ресурсы не позволяют соблюдать интересы всех сторон и проводить фестиваль в том масштабе, каком хочется. Захотели делать граффити, включили стрит-арт в программу V-ROX. Вроде достаточно местных энтузиастов и голых стен, но чтобы превратить это в музей под открытым небом, нужен совсем другой ресурс. Дело даже не в краске, и не в кране, который поднимает. Вдруг пошёл дождь, некоторые умеют с этим работать, некоторые не умеют. Некоторым солнце глаза слепит и в эскизы попадает в самое производительное время для того, чтобы стать рисунком.
Существует очень-очень-очень много деталей, которые нужно учитывать. Ты их понимаешь только в процессе непосредственной реализации своей идеи. Получается, что ты должен всегда иметь запасной план и средства, если что-то пойдет не так. Нам не хватало ресурсов группы «Мумий тролль», чем я и занимался. Мы определили для себя, что часть доходов, которые получаем на гастролях, переводим в фонд V-ROX. И их, наверное, хватило бы на минимальный клубный формат без больших сцен. Мы знаем, что есть артисты, которым хватает энтузиазма самим добраться до города. Мы выстраиваем такой мини-план V-ROX, а затем уже с этим планом идём по проторенным дорожкам в администрацию и делимся мнениями.
У меня были и разговоры с федеральными чиновниками, вплоть до министров. Мы пытались объяснить всю значимость такого фестиваля на Дальнем Востоке. В ответ слышал, что у них есть свои планы, и свои бюджеты, в которые не входят подобные начинания. И само понятие «рок-фестиваль» ассоциируется у чиновников администраций не то что с прошлым веком, а с прошлой страной. Это непотребная музыка, непотребное поведение, и они не могут это контролировать, поэтому зачем давать деньги?
Бизнес всегда смотрит на массовые мероприятия с точки зрения выгоды. Поэтому у нас особо никогда и не было значимой поддержки от местного бизнеса. Прошло несколько лет прежде чем возникло взаимопонимание с барами и ресторанами и понимание того, что подобные мероприятия всё-таки вдыхают жизнь в их существование. Но каждый год происходит что-то новенькое. В этом году пандемия, и вот тебе раз, весь этот малый бизнес просто испарился, а вместе с ним взаимопонимание и поддержка.
– Были объявлены даты V-ROX 2021, и переход в онлайн в этом году – вынужденная мера. В чём главная цель проведения V-ROX online?
– Мы решили в этом году провести фестиваль онлайн. Договориться с онлайн-платформами было несложно. Но пока без какой-то конкретной идеи. Просто очень важно показать и фанатам фестиваля, и артистам, которые побывали или которые собирались побывать на «V-ROX» в ближайшем будущем, что мы не расходимся в разные стороны, наоборот, мы умеем дружить, мы помним друг о друге. Это такой знак взаимной поддержки, не более того. Конечно, радостно ощущать, что онлайн-аудитория расширилась, показала хорошие цифры в несколько сотен тысяч реальных просмотров. Это сотни тысяч потенциальных гостей Владивостока. Они где-то есть, и с ними стоит поддерживать контакт и развивать дело дальше. Но понятно, что других шансов на существование, кроме как воплощать эти шансы самим, не существует.
– Музыкальная индустрия пострадала от пандемии. Спасают ли музыкантов стриминговые платформы? Что поможет музыкантам, организаторам и площадкам по всему миру: поддержка государства, донаты, онлайн-концерты?
– Мы общаемся со всеми музыкантами, которые выступали у нас организаторами фестиваля, промоутерами о том, как складывается обстановка в Японии, Китае, Корее, что думают участники музыкального рынка, на что надеются. Картина, к сожалению, довольно пессимистичная. Вернуться в те времена, когда мы могли позволить себе массовые мероприятия с тысячами людей, никто не планирует. Смотреть музыку на больших экранах из авто или сидеть в десятитысячном зале через пять человек – это, конечно, интересный опыт, но плату за аренду залов и аппаратуры никто не отменял. Те реалии, которыми мы оперировали вчера, к завтрашнему дню не применимы. Безусловно, онлайн-платформы – это будущее. Собственно, все на них и работают. Конечно, опыт живых выступлений – это совершенно другое. Пока твой стриминг не будет измеряться в восьмизначных цифрах, вряд ли музыкальная группа сможет полноценно существовать. Записывать контент в домашних условиях – это уже не гастролирующий коллектив. Это карьера видеоблогера, веб-модели. И как стать такой рок-веб-моделью – тоже другой вопрос. Вы апеллируете к несколько разным подходам. Если непосредственное общение в онлайн каким-то образом ещё можно монетизировать, то песни на рок-фестивале – это нечто другое.
– Главный минус карантина для музыканта – отсутствие живых концертов. Как вы отреагировали на вынужденную самоизоляцию? Оказалась ли она продуктивной для вас как для музыканта и куратора крупного фестиваля?
– Мы уже сейчас с тоской вспоминаем «Я был на этом концерте, был на том концерте, вы, дорогие друзья, больше никогда на них попасть не сможете». Думаю, через два-три года мы помчимся на площадь, стадион, в поле, в клуб послушать живую музыку. Или мы так думаем сейчас. А послезавтра уже забудем, как это было, и настолько привыкнем к новой реальности, что нам уже не захочется в палатку под дождь, по колено в грязи получать удовольствие от живой музыки. Может быть наше представление о том, как получать впечатления, которые потом остаются с тобой на всю жизнь, кардинально изменятся. Наверное, стоит готовиться к разным сценариям будущего. И определенно, самоизоляция – это повод заняться виртуальным пространством вплотную. Теперь то, что нам удавалось запросто на сцене с живыми людьми, надо перенести в онлайн. Сегодня, когда мы все находимся на вынужденной удалёнке, нам предстоит спрограммировать ближайшее будущее. Это и есть задача следующего V-ROX.
