В Ельцин Центре в Екатеринбурге 22 декабря в рамках цикла «Семейные творческие вечера» прошла встреча с Гарри и Павлом Бардиными. Известный мультипликатор Гарри Бардин представил свои знаменитые мультфильмы «Брэк!» и «Банкет», а режиссер Павел Бардин – фильм «Россия 88».
Более года назад, за неделю до 75-летия, Гарри Бардин провел в Ельцин Центре премьерный показ своего анимационного фильма – «Слушая Бетховена». Екатеринбург стал третьим городом, где 4 сентября прошла премьера десятиминутной аллегории автора о свободе.
Знаменитый режиссер-мультипликатор Гарри Бардин 15 лет отдал работе на «Союзмультфильме», его творчество отмечено пятью премиями «Ника». Значительная часть мультфильмов «Союзмультфильма» – классика, которая ничем не уступала лучшим диснеевским творениям, так что в течение многих лет советские мультфильмы, можно сказать, были таким же национальным достоянием, как и знаменитый русский балет.
– Советские мультфильмы – шкатулка сокровищ, – рассказал Гарри Бардин. – Можно вспомнить таких режиссеров-мультипликаторов, как Ивана Петровича Иванова-Вано, Льва Константиновича Атаманова, Федора Савельевича Хитрука, Бориса Павловича Степанцева. У этих режиссеров был очень высокий уровень, каждый по сути создал свое направление, никто никого не повторял. Мультипликация была высокотехнологичной отраслью искусства. Советские мультфильмы собрали столько международных призов, сколько художественным фильмам и не снилось.
– Говоря современным языком, это была «мягкая сила»?
– Можно сказать и так. Советская мультипликация была по уровню выше, чем нынешняя российская, потому что в советское время существовала школа, а потом связь времен прервалась. В 90-е годы России было не до мультипликации, а потом все начали проводить обучение мультипликаторов на своих студиях, образно говоря, «на коленке». К сожалению, уровень советской мультипликации пока не достигнут, в современных мультфильмах нет одушевления. А одушевление – это главное.
– У кого учились вы?
– Ни у кого. Я самородок. Я попробовал, почувствовал, что могу, и начал усложнять поставленную перед собой задачу. Как, впрочем, и многие советские люди, которые изобретали препятствия, а потом их преодолевали.
– Почему вы выбрали именно мультипликацию, а не, скажем, художественное кино?
– Я больше всего люблю свободу, и мультипликация ее дает. В мультипликации нет границ. Конечно, мультфильмы цензурировались Госкино, и если цензорам казалось, что в мультфильме, например, проглядывает враждебная идеология или обнаруживались другие «блохи», то это должно было быть устранено.
– Стремится ли современная молодежь постичь советскую школу мультипликации, перенять мастерство?
– Как академик Российской академии кинематографических искусств «Ника» я отсматриваю мультипликационную продукцию. Меня огорчает, что я не вижу новых идей, что после просмотра не остается того послевкусия, которое должно возникать, когда выходишь из зала. Вообще я за авторскую мультипликацию. Если оценивать российские мультфильмы, то для меня показатель качества – сериал «Маша и медведь», который сделан профессионально.
«Россия 88» – можно сказать, нравственный диагноз, поставленный современному обществу. В эпицентре фильма – жизнь банды НС-скинхедов. Члены банды проводят опросы на улицах, требуя прохожих произносить фразу «Россия для русских», обучаются боевым приемам и сводят счеты с теми, кто вызывает их раздражение своей непохожестью. На деятельность банды сквозь пальцы смотрят правоохранительные органы, а оборотистые политтехнологи пытаются подкупить молодых людей и использовать для решения своих задач. Кульминационный момент фильма: согласно сценарию, главный герой, лидер банды по прозвищу Штык, выясняет, что его сестра встречается с инородцем. Штык убивает друга сестры, девушка совершает самоубийство, а затем то же самое делает и ее брат. Фильм стилизован под документальное кино, причем съемку с позиции не вмешивающегося в дела банды наблюдателя, согласно сюжету, осуществляет привязавшийся к главному герою «добровольный оператор» Абрам, который пытается адаптироваться среди скинхедов.
– Это история о нацмене-интеллектуале, который пытается примкнуть к силе и отрицает свою национальную идентичность, – пояснил режиссер Павел Бардин. – К слову, на показ фильма приходили националисты, а потом в кулуарах выяснялось, что у многих из них четверть крови одного народа, четверть другого…
– В проявлениях жестокости членов банды в вашем фильме больше театральности, чем настоящей агрессии. Что вы хотели этим сказать?
– Что совесть в людях умирает не сразу. Мы показали путь от театрализованной жестокости к настоящей.
– Главный герой фильма испытывает выраженную антипатию к мигрантам. Проблема отношений коренного населения и приезжих является достаточно непростой для современного глобального мира, вопрос миграции также становится все актуальнее для России. Как вы оцениваете эту проблему?
– Я не вижу в обществе правого поворота. Там, где есть цивилизация и прогресс, попытки националистов и ксенофобов навязать свою игру заканчиваются неудачей. В немецкое общество, к примеру, замечательно интегрированы турки. Турецкая культура обогащает Германию, один из моих любимых режиссеров – Фарис Хаким. Нужна система не запретов, а возможностей для роста. Я знаю историю о том, как в Дрезден на встречу с антифашистами приехали неонацисты, а обычные горожане – третья сторона, пришли под предводительством мэра на вокзал и не пустили нацистов в город. И те уехали. Для меня Германия – прежде всего уважение к памяти, я видел таблички на улицах, свидетельствующие о том, что людям стыдно за то, что было содеяно в прошлом. Это напоминает нашу акцию «Последний адрес», к которой отношение в обществе неоднозначное…
– Можно ли сказать, что добровольный уход из жизни лидера нацистской банды – своего рода показатель тупиковости выбранного им пути?
– Финал фильма «Россия 88» говорит именно об этом. Однако также и о том, что ксенофобия – не стихийное явление. Есть ксенофобия, которая живет в отдельных людях, – и ксенофобия финансируемая, – говорит Павел Бардин.
– Все же при этом мигранты должны понимать, что они приезжают в страну со своими традициями, и они или их приемлют, или …скатертью дорога, – добавил Гарри Бардин.
– Мне кажется, что культурные нормы меняются, традиции не всегда являются благом, законы должны ограждать людей от насилия, но не друг от друга, – возразил Павел Бардин. – Мы с супругой жили в квартале Сен-Дени в Париже, и агрессивных носителей ислама я ни разу во Франции не встречал. Глобального кризиса, связанного с миграцией, я не вижу.
– Однако я недавно был в Лондоне, который не видел 20 лет, и это многоликий Вавилон, – отметил Гарри Бардин.
– Мир становится глобальным.
– Это нужно признать, с этим нужно работать, и в этом сила мира, – подтвердил Павел Бардин.
– Интересно ли молодежи социальное кино, кино, которое затрагивает болевые точки?
– Молодежи интересно все живое, самодеятельное, сделанное не по заказу. В нашем фильме «живая камера» не была заигрыванием со зрителем. Востребовано именно живое кино, зритель кино на социальное и не социальное не делит, – считает Павел Бардин.
После того, как фильм «Россия 88» был снят, режиссер Павел Бардин продал квартиру. По его словам, это было разовой акцией, потому как нельзя каждый раз после съемок фильма продавать жилье. Сейчас, говорит Павел Бардин, он пишет сценарии фильмов на заказ, при этом выбирает только близкие по духу сюжеты.
Поделились гости впечатлениями от посещения Ельцин Центра.
– В Музее Б.Н. Ельцина очень хорошая атмосфера, именно поэтому сюда тянутся люди, – сказал Гарри Бардин. – Музей стал для них центром притяжения. Концепция музея замечательная, он будит эмоциональную память. Я люблю строки поэта Константина Батюшкова, который писал: «О память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной». Ельцин Центр олицетворяет именно память сердца. Я хорошо относился к Борису Николаевичу Ельцину. Молодцы, что вы сделали Ельцин Центр.
– В Ельцин Центре мне кажется, что мы находимся на базе землян на Арканаре, – продолжил Павел Бардин. – Здесь замечательный книжный магазин, приятное кафе «1991», работает ночной клуб. Здесь можно провести время с удовольствием, сюда даже приезжают свадьбы, а это знак качества. Вообще 1991 год – это лучшее, что случилось с нашей страной.
