БИЛЕТЫ НА КОНЦЕРТ ГРУППЫ «ЗВЕРИ» В ЕЛЬЦИН ЦЕНТРЕ В ЕКАТЕРИНБУРГЕ 13 ИЮНЯ 2021 г. на фестивале «Слова и музыка Свободы»
В Ельцин Центре 6 мая 2018 г. накануне всероссийской премьеры состоялся показ фильма режиссера Кирилла Серебренникова «Лето». Представил его зрителям исполнитель роли Майка Науменко – фронтмен группы «Звери» Роман Билык (Рома Зверь).
Фильм уже побывал на 71-м международном кинофестивале в Каннах. Вместе с двадцатью другими работами он был включен в основной конкурс кинофорума. Показ в зале «Люмьер» Каннского дворца 9 мая для трех тысяч зрителей стал европейской премьерой картины, которую Серебренников посвятил Виктору Цою и Майку Науменко. 19 мая музыканты Роман Билык и Герман Осипов получили премию Cannes Soundtrack Award за саундтрек к фильму «Лето».
Сюжет разворачивается в начале 80-х годов в Ленинграде, ставшем одним из центров развития русского рока. В центре картины – становление Ленинградского рок-клуба и запись первого альбома группы «Кино» – «45». За два часа до премьеры Роман дал интервью нашему сайту.
– Вы были на премьере в Каннах. Как принимали фильм?
– На удивление хорошо. Не зная контекста истории наших музыкантов, принимали очень тепло. Сравнивали с фильмом Франсуа Трюффо «Жюль и Джим». Там тоже любовный треугольник, соблюдена эстетика черно-белого кино, много музыки, и в целом романтическая, светлая, добрая история. Французским зрителям, прессе, критике фильм понравился.
– Ваше участие долго сохранялось в тайне?
– Сохранялось в тайне практически до создания тизера.
– Хотя это не байопик и не документальное кино, но ваше портретное сходство с Майком Науменко поражает. Как вы попали в проект?
– Кирилл хотел, чтобы хоть одного музыканта в фильме играл музыкант. Музыкантская тема и история в фильме довольно сложные. Музыкант почувствует больше, нежели актер, которому нужно перевоплощаться, профессионально играть на инструменте, естественно держаться на сцене. Ну, и фильм сам по себе музыкальный, Кириллу нужна была поддержка. Работа над музыкой должна была проводиться профессиональными музыкантами. Поэтому в феврале 2017 года Кирилл позвонил мне, предложил встретиться и обсудить мое возможное участие.
– Вы сразу согласились?
– Ну, нет. Я человек ответственный и прекрасно понимаю, что я не актер. Это сложная профессия, где нужно уметь открываться. У меня был небольшой актерский опыт и много друзей-актеров и режиссеров кино. Я имею представление о том, что это такое, и, конечно, высказывал Кириллу свои сомнения. Не был уверен в своих силах и спрашивал его: «Ты уверен, что это должен быть я?» Лично для меня играть Майка Науменко – большой груз ответственности. И Майк Науменко, и Цой – это кумиры моей юности. Кирилл смотрел мои клипы и говорил: «У тебя все получится! Не переживай! Я тебе помогу!» Он поверил в меня. А я поверил ему.
– Какой он режиссер?
– Никакого давления с его стороны я не чувствовал. Он не требовал точного воспроизведения реплик и все время меня поддерживал. Подходил, говорил: «Молодец! Отлично выглядишь в кадре, все правильно делаешь!» И не говорил: «А теперь давай еще разок!», когда становится понятно, что ничего не получилось. С Кириллом было очень легко. Он собрал потрясающую команду. Когда мы только начали искать актеров на роль Натальи и Цоя, все уже работало – от художников по костюмам до операторской группы. Он так всех заразил этим фильмом, так всех сплотил, что даже после его ареста мы на едином дыхании сняли без него несколько сцен. Мы заранее их, как это бывает в театре, отрепетировали. Я прекрасно понимал, что и фильм, и работа над ним – это нечто уникальное, потому что у нас в России так не снимают кино. Группа единомышленников – это большая удача. Для меня это был эталон того, как должно сниматься кино.
– Вам как исполнителю главной роли, конечно, приходилось погружаться в эпоху. Сделали ли вы для себя какие-то неожиданные открытия?
– Для меня сам Майк – большое открытие. Мы встречались с Натальей Науменко, которая спасла ситуацию. Многие прототипы, которые ныне еще живут, отказались работать с Кириллом. Кто-то боялся, кто-то начинал тянуть одеяло на себя и рассказывать свои истории. Наталья Науменко консультировала нас во время всего съемочного процесса. Я прочитал ее книгу воспоминаний. Открыл для себя много нового. И прежде всего музыкальный материал. Мы все больше знаем Цоя. Происходила смена музыкальных эпох. Майк – это чистый рок-н-рол. Цой – это новая волна. С приходом Перестройки мы видим, как уходит один и появляется другой, новый герой – сверхзвезда. Конечно, благодаря еще и фильму Сергея Соловьева «АССА», в котором снимался Цой. Благодаря Юрию Айзеншпису, который очень серьезно занялся группой «Кино». Творчество Цоя было на виду, а Майк оставался в тени. Несмотря на то, что он по-дружески много помогал Цою. Когда я жил в Таганроге, мы собирались на чердаке, играли на акустических гитарах, сборных барабанах, исполняли песни Майка. Ребята постарше нас на три-четыре года играли «Пригородный блюз», «Сладкая N», «Ты – дрянь». Я неожиданно вспомнил, как звучит эта музыка не на пластинках, а так, как ее играли ребята. Это был интересный флэшбэк. Было много интересных событий во время съемок, и даже с мистическим оттенком. Все это войдет в фильм о прототипах героев, и еще будет отдельный фильм о фильме.
– Расскажите о мистическом.
– Самая невероятная история произошла во время съемок в Заливе. Снимали сцену, в которой Цой и Рыба (Алексей Рыбин – музыкант, участник первого состава группы «Кино» – ред.) приезжают знакомиться с Майком. В фильме есть персонаж «Скептик», который все комментирует, он – человек не из этого времени, а как бы из будущего. У него по сюжету должна быть собака. И действительно, пока готовились к съемкам, вокруг крутилась большая черная собака. Пес был без хозяина, сидел рядом со Скептиком, и у всех создалось впечатление, что это специально обученная собака для кино. Он был явно воспитан, дрессирован и прекрасно существовал в кадре. Когда приехали кинологи с собакой, та даже не вышла на съемочную площадку, потому что черный пес вызывал у нее страх. Кинологи уехали. Пес снялся во всех дублях и, как появился внезапно, так внезапно и исчез. Когда осознали всю странность эпизода, всем стало как-то не по себе. В кадре Скептик гонится за собакой, и пес исчезает из кадра ровно в тот момент, когда в него входит Цой. И больше не возвращается. Мы все были в шоке, когда узнали, что это неигровая собака. И так весь фильм происходило что-то необычное.
– Фильм затрагивает период 1981-1982 года, вы исполняете ранние песни Науменко, которые известны не столь широкому кругу?
– Это начало 80-х. Период знакомства Науменко и Цоя. И запись первого альбома группы «Кино» «45» (альбом назван так по количеству минут в записи – ред.). Это единственный альбом, в котором принимал участие Рыба – один из персонажей фильма. Собственно, в тот момент это была еще не группа «Кино», а «Гарин и гиперболоиды». Майк договаривается с БГ. Так в сюжете появляется Борис Гребенщиков в исполнении Никиты Ефремова.
– Майк и Цой приезжали в Свердловск в 1983 году. Они были разительно не похожи. Майк выглядел интеллектуалом, эстетом, джентльменом, а Цой не вынимал жвачку изо рта даже во время выступления.
– Науменко из очень интеллигентной питерской семьи. Он переводил тексты любимых групп, после него осталось много тетрадей с переводами. Был начитан, образован, прекрасно владел языком. Перевел несколько книг о зарубежных рок-музыкантах на русский язык. Кое-что находится в небольшом музее Ленинградского рок-клуба, остальное – в частных коллекциях.
– В Музее Бориса Ельцина есть стена Цоя, фотографии с Майком Науменко. Вы были в музее. Какое он произвел на вас впечатление?
– Свежий, открытый, современный.
– И Цой, и Науменко предвосхитили ощущение свободы. Их песни стали манифестами эпохи 90-х. Чем стала эта эпоха для вас?
– Это была моя молодость. 90-е запомнились неким хаосом. Люди начали передвигаться, куда-то ездить за продуктами и вещами. Появилась коммерция. На каждом углу были ларьки и стихийные рынки. Торговали всем, чем только можно. Старое рухнуло. Новое еще не появилось. От этого происходил хаос. Появилось больше музыки. И ощущение воздуха и свободы. Конечно, мы это понимали. Мы играли музыку на чердаках и в подвалах. Как и предшествующее поколение, мы сторожили школы и котельные, где собирались все неформалы города, которые любили разную музыку. Играли «Кино», «Зоопарк», «АукцЫон», «Аквариум», «Алису». Все, что появлялось нового, мы тоже играли. Потом поняли, что можем играть на небольших площадках, начали выбираться из подвалов, обзаводиться аппаратурой. Рок-клубы заглохли. Если раньше играть можно было только там, предварительно залитовав тексты, то когда появилась свобода, все поехали зарабатывать деньги. Собственно, так и зарождался отечественный шоу-бизнес.
– Этот новый опыт как-то отразится на ваших музыкальных проектах?
– Наверное. Этого я еще до конца не осознал. Мы долго работали. Болезненно без режиссера. Сводили звук чуть ли не вслепую. Было очень тяжело. Работу над фильмом закончили в апреле и уже после Канн в мае доделывали звук. Только сделали звук – начались премьеры. Езжу и не понимаю, кто я – актер или музыкант. Забыл, когда играл концерты. Из-за того, что мы так долго работали над фильмом, мне пришлось свернуть музыкальную деятельность. Я отвык и пока не понимаю, как и с чем буду возвращаться. Надеюсь, это скоро произойдет, – завершил разговор Роман.
На премьере фильма в зале аншлаг. Выставлены дополнительные ряды мобильных кресел. Много прессы. В зале не только те, кто пришел на фильм Кирилла Серебренникова, в зале – поклонники Цоя и Науменко, а вместе с ними – фанаты Романа и группы «Звери».
По окончании зрители выразили отношение к фильму долгими аплодисментами. Серебренникову удалось точно передать атмосферу Ленинграда эпохи 80-х: коммуналки, мрачные дворы-колодцы, бесконечные арки подворотен, разномастные крыши, лестничные марши. Но в этом нет безысходности или обреченности, несмотря на то, что каждый зритель знает, что и Майку, и Цою остается творить всего несколько лет.
Фильм светлый, тонкий, умный, по-хорошему бесшабашный, пронизанный грустью и нежностью к героям и времени, в котором они живут. Несмотря на монохром, фильм яркий, очень современный с элементами динамической анимации.
Иногда возникает ощущение сюрреалистичности, когда в обычной советской электричке вдруг дачники хором поют «Psycho Killer» Talking Heads. В троллейбусе, в котором героиня везет мужу горячий кофе в изящной фарфоровой паре, которую только что на блошином рынке ей продал Сева Новгородцев, пассажиры поют «The Passenger» Игги Попа. Под дождем на улице прохожие исполняют «Perfect day» Лу Рида. Эти сцены – словно клипы, органично вживленные в фактуру фильма. Они вполне могли бы стать отдельными музыкальными номерами.
Зрители отметили, что корейский актер Тео Ю невероятно похож на Виктора Цоя, а Рома Зверь, чье участие в картине вызвало шок у фанатов Майка Науменко, не просто напоминает прототипа, но и удивительно точно тембрально и интонационно исполняет его песни.
Всем ревнителям исторической правды Рома Зверь предложил не рассматривать фильм как биографический или документальный. Фильм – художественный. Но если кому-то захочется поискать правды, то она есть. Фильм консультировала супруга Майка Наталья Науменко, которая была свидетелем всего происходящего в далеком 1981 году с героями картины. Ее великолепно сыграла звезда фильма «Притяжение» Ирина Старшенбаум.
Все актерские работы замечательны. Мужичек в электричке – Александр Баширов. Он когда-то снимался с Виктором Цоем в фильме Сергея Соловьева «АССА». Убедительно выглядит Лия Ахеджакова в роли хозяйки квартирника. Роль почти без слов, но очень выразительная. У героини Елены Кореневой, наоборот, много слов. Она кричит, смеется и плачет. И благодаря ей фильм на минуту становится цветным. В мрачной питерской подворотне под проливным дождем ее платье приобретает пронзительно-красный цвет.
Таких эпизодов-жемчужин, говорит Роман, в фильме много. Они не спеша нанизываются на нить сюжета – это и есть почерк художника Кирилла Серебренникова, который заканчивал «Лето» дистанционно и монтировал его, находясь под домашним арестом.
Бориса Гребенщикова убедительно сыграл молодой Никита Ефремов. Опять же зрители отметили почти портретное сходство с героем.
Кинокритик Антон Долин назвал «Лето» «определенно лучшим фильмом Кирилла Серебренникова». Пресса никак не может определиться с жанром его кино. Фильм уже назвали постмодернистской рок-оперой и ностальгическим реквиемом по поколению последних русских дворников и сторожей.
Фильм Кирилла Серебренникова «Лето» можно посмотреть в Ельцин Центре до 20 июня включительно.
