Основатель российского отделения международной организации Transparency International Елена Панфилова в очередном выпуске цикла «Мир после пандемии» утверждает, что пока эпидемия лишь усугубляет кризис доверия между российской властью и обществом, в котором растёт осознанная гражданственность.
Интервью записано 30 апреля 2020 года.
Мы видим, что власть в условиях эпидемии направляет значительные ресурсы на решение проблем в здравоохранении, на закупку медицинского оборудования, социальную поддержку людей, поэтому и встаёт вопрос прозрачности распределения средств в момент форс-мажора. Мне кажется, что сейчас необходимо разработать максимально четкие и ясные правила для подобных ситуаций, основанные на принципах прозрачности, чтобы мы не ужаснулись, когда пройдёт пандемия, сколько, кому и за что мы переплатили.
Сегодняшняя ситуация – рай для коррупционера. Одним росчерком пера, поскольку время не терпит, можно выделять большие суммы единственному поставщику, который внезапно брат, кум, сват. В период пандемии все болезни коррумпированного государства выпячиваются, поэтому перед властью и обществом стоит большая задача найти способы минимизировать эти вещи. Также, как правило, в коррупционных государствах существует очень жёсткий кризис доверия между обществом и властью, потому что общество считает всех во власти коррупционерами, а коррумпированная власть считает, что общество не имеет право на контроль. И это взаимное недоверие в период пандемии оборачивается довольно чудовищными вещами. Власть может быть даже хочет сделать всё правильно, но ей не верят, общество под лупой разглядывает каждое действие власти, и порой даже за разумными вещами видит скрытый смысл.
Если говорить про Россию, то становится ясно, что именно кризис доверия порождает огромное количество так называемых COVID-диссидентов и конспирологов, которые заполнили до отказа социальные сети. Все подозревают, что правда скрывается. Я склонна к анализу и разумной оценке всего происходящего, но даже у меня возникают вопросы к статистике, к тому, что нам говорят. В форс-мажорных обстоятельствах коррупционные страны здорово проседают именно из-за того, что отсутствует доверие между гражданами и властью.
Сияющий пик вертикали
Мы находимся в ситуации, когда власть практически вслепую пытается построить какую-то систему контроля за этим форс-мажором, вызванным эпидемией. Общество также на ощупь пытается приблизиться к пониманию того, что происходит, к какому-то сосуществованию, потому что жить и работать в сложившихся обстоятельствах абсолютно всем тяжело.
Казалось бы, перед политиками открывается окно возможностей. Ты можешь стать героем-спасителем, если возьмешь ответственность на себя и начнешь пахать до седьмого пота, но пока у нас по-прежнему коллективная ответственность и политическое поле, где все говорят об одном и том же. Вроде бы Сергей Собянин берёт на себя функции, которые больше чем функции мэра Москвы, он предлагает меры, которые регионы потом начинают копировать. Является ли это заявкой на какое-то отдельное политическое будущее? На мой взгляд, пока не является, потому что он делает ровно то, что должен делать любой мэр. Открытый мир позволяет нам сравнить, и мы видим, что делают мэры крупных городов в других странах, и все делают именно так, это норма. А вот подняться над нормой пока у наших политиков не получается, и вся политическая история идёт ни шатко ни валко.
У нас очень много вопросов к избирательной системе, люди не всегда выбирают тех, кто руководит регионами, городами, зачастую вообще получают назначенца, и поэтому отсутствует ответственность перед людьми. Всё у нас таким образом построено, что ответственность воспринимается не как ответственность и подотчетность перед гражданами, а ответственность и подотчетность перед вышестоящими органами внутри вертикально выстроенной системы. Конечно, это совершенно не соответствует форс-мажорному моменту, ведь люди должны сейчас знать, что делается.
Мне кажется, главы регионов, главы городов должны напрямую общаться, выступать перед гражданами регулярно, может, даже ежедневно, особенно на острых пиках роста заболеваемости или в момент введения или отмены каких-то мер. Это же касается главы государства. В этом проявляется ответственность, а пока всё, что происходит, выглядит сугубо иерархично и бюрократизировано. Мне кажется, всё могло бы у нас пойти значительно более безболезненно и более понятно, если бы в систему принятия и реализации решений были более активны включены муниципальные органы власти, но пока на карте принимаемых мер мы видим только сияющий пик вертикали.
Осознанная гражданственность
Меня очень трогают попытки сохранить малый и средний бизнес силами не власти, а граждан, и я стараюсь в этом принимать посильное участие. Это касается и производства, и сферы услуг, происходит онлайн и офлайн. К примеру, когда кафе начинают работать на доставку кофе, чтобы выжить и дожить до того момента, когда им разрешат снова работать. Я вижу, что люди более активно начинают покупать у них продукт, аргументируя тем, что надо помочь ребятам. То же касается отечественных брендов одежды, ресторанов. Знаю, что многие кафе и рестораны начали готовить для больниц, доставляя горячую еду в самые разные стационары, это посильная помощь медикам и возможность сохранить рабочие места поварам и многим другим людям, которые там работают.
Еще мы сейчас видим очень интересные формы гражданского взаимодействия, основанные на построении сетей контроля за сохранением прозрачности принятия решений и распределения средств, желании каким-то образом препятствовать или, как минимум, указать пальцем на переплаты за оборудование, за питание, спекуляцию средствами индивидуальной защиты для врачей. Также люди в огромном количестве начинают дома на своей швейной машинке в самоизоляции строчить маски и рассылать их знакомым, которые не успели закупиться. Я знаю, что значительное количество моих знакомых ходит в рукодельных масках, сшитых друзьями или родителями друзей. То есть гражданское общество скорее живо, чем нет, и в этой ситуации демонстрирует какие-то новые способы взаимодействия, и это весьма симпатично.
Мы начинаем двигаться туда, где живёт тот самый осознанный гражданин. Люди, которые сидят на карантине, подают пример осознанной гражданственности, с моей точки зрения, потому, что они сидят не ради себя, а ради своего сообщества, своего города, а еще тех людей, которые живут рядом с ними. Жертвовать своими свободами, жертвовать своим качеством жизни для того, чтобы не заболели другие люди – это и есть осознанная гражданственность.
Наше будущее сильно зависит от вызревания в обществе этих зёрен, которые сейчас оказались посеяны, но, конечно, за один лишь год они не взойдут. Однако мне кажется, что экономика во многом будет восстанавливаться после всего произошедшего, в том числе, на основе процесса поддержки гражданами малого и среднего бизнеса, о котором мы говорили. Люди будут и дальше стремиться поддержать любимые кафе и рестораны, бренды, поскольку прекрасно понимают, что возможно что-то сделать только через взаимодействие.
Я почему-то предполагаю, что эта пандемия делает общество значительно более зрелым, а власть не успевает за ситуацией. Зрелость и взросление перед лицом всего, что происходит сейчас за окном, у общества наступает быстрее, чем у власти. Власть, по-моему, по-прежнему считает, что приказным порядком можно поправить такие тонкие настройки, как жизнь граждан в условиях изоляции и экономических потерь. Многое в ближайший год будет зависеть от того, сможет ли этот разрыв между зрелостью общества и методов взаимодействия власти с этим обществом каким-то образом измениться.
Многие люди по-прежнему с симпатией относятся к общественным и благотворительным движениям, но почти все, кто финансово им помогал сейчас, испытывают проблемы с деньгами. Очень многие некоммерческие организации, которые призваны вовлекать людей в разные формы гражданского взаимодействия, довольно скоро могут остаться без финансовой поддержки, многие из них могут исчезнуть с карты страны, и это будет большой потерей для нас всех.
Все видео проекта «Мир после пандемии» на Youtube
Сегодня сложно давать прогнозы, но еще сложнее – их не давать. Как заставить себя не думать о том, каким будет мир после пандемии? Как изменится власть, отношения между странами, экономика, медицина, образование, культура, весь уклад жизни? Сумеет ли мир извлечь уроки из этого кризиса? И если да, какими они будут? В новом (пока онлайн) цикле Ельцин Центра «Мир после пандемии» лучшие российские и зарубежные эксперты размышляют над этими вопросами. Наивно ждать простых ответов, их не будет – зато будет честная попытка заглянуть в будущее.
Фото: Павел Головкин /AP/TASS
