Дмитрий Якушкин: 90-е высвободили мощную созидательную энергию

В Ельцин Центре в Екатеринбурге прошел трёхдневный мастер-класс профессора Высшей школы экономики, журналиста Дмитрия Якушкина – пресс-секретаря первого президента России Бориса Ельцина.

Заявленная тема «Говорить или молчать: как выстраивать эффективные коммуникации в современном обществе?» в первую очередь адресована тем, кому интересны лучшие российские и зарубежные практики в сфере связей с общественностью с точки зрения их применения в будущей или настоящей профессиональной деятельности.

В течение трех дней через призму личного взгляда и на основе накопленного опыта Дмитрий Якушкин представил свое видение того, как можно эффективно вести диалог в сфере бизнеса и общественных организаций, на уровне государственных институтов, городов и стран. Он продемонстрировал, какие практические результаты приносит грамотно выстроенная информационная политика и управление репутацией.

Мастер-класс был подготовлен для деловой, профессиональной и студенческой аудитории, которой интересны яркие коммуникационные методы, показывающие, как надо действовать в различных ситуациях, выстраивая информационную стратегию.

Дмитрий Якушкин специально подобрал примеры эффективной публичности, удачных имиджевых кампаний, кейсы по выходу из кризисных ситуаций, прокомментировал коммуникационные вызовы «заинтересованных сторон», в которых прослеживается связь PR-концепций с политическими и культурными традициями страны.

Отвечая на вопросы слушателей, он проанализировал десятки эффективных моделей поведения в информационном поле, помог определить пути укрепления репутации, профессионально оценить влияние открытости на капитализацию и рыночные позиции компании.

По окончании лекций, буквально в ожидании такси в аэропорт, Дмитрий поделился впечатлениями о Ельцин Центре.

– Вы не впервые в Ельцин Центре. Были на открытии и приехали сейчас. Какие у вас впечатления?

– Очень сильные. Прежде всего потому, что здесь каждая деталь продумана и работает на общую цель. Все вызывает интерес, создает ощущение динамичности, того, что здесь постоянно что-то происходит, и что именно здесь можно узнать что-то новое для себя. Это происходит не агрессивно, а уважительно по отношению к интересам каждого человека.

Говорю о своем сильном впечатлении не потому, что работал с Ельциным. Хотя я даже принимал участие на первых этапах в создании концепции Центра, приезжал сюда, когда здесь ничего еще не было, кроме стен. Дело не в том, что я как-то с этим связан, смотрю на это как человек, попавший сюда впервые. Это уникальное место не только для Екатеринбурга, но и для Москвы, и для всей страны. Потому что президентские центры в Америке, от традиции которых изначально отталкивались, сами по себе скучны и статичны. Это собрания каких-то личных вещей, подарков и книг. Они не являются центрами притяжения. В них это никто не закладывал. Здесь, если мы вернемся к этапу разработки, я мог предполагать, что будет сделано хорошо и стильно. Но не мог предполагать, что это будет настолько наполнено жизнью. Я полагал, что это будет хороший, дорогой музей, но не думал, что помимо этого будет такая занимательная, интригующая и притягательная начинка. Я это ощущаю с того момента, как только переступил порог. Хочу, чтобы сюда приехал мой сын и мои племянники. Хочется пригласить моих знакомых и студентов. Кроме того, что это красиво, грандиозно, стильно, оно наполнено содержанием. Сам бы сюда с удовольствием приехал на недельку и походил на все мероприятия. А то параллельно с моим мастер-классом шли какие-то потрясающие лекции, фильмы, выставки. Люди, которые сюда приезжают, они как-то по-другому раскрываются. Интересно их послушать именно здесь.

– Чем стали для вас 90-е годы? Согласны ли вы с тем, что сегодня говорят и пишут о них?

– Что касается меня лично, то я работаю в такой сфере, которая очень выиграла в 90-е. Я работаю со словом. Я был в это время журналистом. Возможность писать, читать, говорить, обсуждать – это огромное приобретение для той социальной группы, к которой я принадлежу. Что касается отношения к 90-м, могу сказать, что, когда ты выезжаешь из Москвы, ты понимаешь, насколько сложная у нас страна. Сказать, что она большая – это ничего не сказать. Она очень большая! Это затрудняет диалог со страной. Люди живут в разных плоскостях, скоростях, измерениях. Материальное положение определяет идеологию и настроение. Все сегодня живут непросто. Кто-то ищет корень своих бед в 90-х. Мой взгляд на текущую жизнь, на перемены, на 90-е – он более сложный, чем 20 лет назад, когда все это происходило. Не такой радикальный. С возрастом появляется больше оттенков. Тогда мы думали, что перемены должны происходить быстро. Сейчас понимаю, что мы до сих пор находимся в процессе перемен. Этот процесс растягивается на десятилетия, и непонятно, закончится ли он вообще. Поэтому я бы не выделял 90-е. Мы боремся с предрассудками и стереотипами, историческим наследием, с некоторой культурной отсталостью, тяжелым материальным положением. Как-то сразу много всего обрушилось на нас. И в ближайшее время мы вряд ли определимся в отношении к 90-м. Должно пройти время.

– Изменило ли это время вашу судьбу?

– Конечно. До этого всё в моей жизни было предопределено и предсказуемо. И вдруг появилось огромное количество новых возможностей. 90-е высвободили мощную созидательную энергию, которая сохраняется до сих пор. Снаряд выпущен, и его не остановить. Кто-то использовал шансы, кто-то – нет. Но это вопрос к личности, а не ко времени.

– В сериалах про внутреннюю жизнь Белого дома мы часто видим, что у президента и пресс-секретаря очень доверительные, короткие отношения. Как это происходило у вас?

– Все опять же зависит от личности. Ельцин был очень нерядовым президентом и человеком. Не потому, что участвовал во всех этих событиях, о которых мы говорим, а сам по себе он был совершенно уникальным человеком. Он был нерядовым секретарем Свердловского обкома партии и Московского горкома. К моменту нашего знакомства он был человеком в другой весовой категории, к тому же старше меня, но это не мешало иметь нормальные, доверительные отношения. Главное было говорить правду. Ельцин ценил прямоту и честность, что располагало к диалогу. В американской системе взаимодействие секретаря с президентом существует давно. И там основная борьба происходит не за доверительность, а за информацию. Это справедливо для любой системы. Новость должна быть достоверной и из первых рук. Пресс-секретарь первого лица не должен быть отсечен от информации – наоборот, узнавать новости первым, чтобы формулировать правильно повестку дня. И, конечно, это зависит от отношений с первым лицом. У нас эта система только начала формироваться при Горбачеве. У нас и страна другая, и пресса другая. Только при Ельцине она стала более или менее независимой. Это правда, что у Бориса Николаевича было особенное отношение к прессе. Он, как никто другой, понимал ее роль. И надо сказать, что пресса платила ему тем же и очень помогла в момент его становления как политического лидера страны. В острые моменты они всегда были союзниками.