В Ельцин Центре 9 ноября в рамках цикла встреч «Журналистика 90-х» состоялась встреча с Дмитрием Муратовым – российским журналистом, одним из основателей и главным редактором «Новой газеты» с 1995 по 2017 годы.
Интерес к гостю был настолько велик, что в Медиазале Образовательного центра не осталось свободных мест. Дмитрий Муратов в свойственной ему энергичной и даже экспрессивной манере рассказал, как в современных условиях продолжать оставаться независимым СМИ, о давлении, которому подвергаются журналисты «Новой», о мести за убитых сотрудников и способах обезопасить деятельность корреспондентов, ведущих резонансные расследования или работающих в «горячих точках».
В перерыве между выступлением Дмитрия и ответами на вопросы был показан документальный фильм «Новая», повествующий о буднях редакции. Работа журналистов газеты беспристрастно и без какого-либо комментария зафиксирована на камеру, и это «закулисье» вызвало большой интерес в Европе: в сентябре фильм «Новая» победил на фестивале правозащитного кино в Берлине (Human Rights Film Festival Berlin).
В Екатеринбурге фильм представил режиссёр Аскольд Куров. Комментируя его работу, Дмитрий Муратов отметил, что сам фильм ему не понравился, но ему очень понравилось то, как лента снята.
Публичную дискуссию с Дмитрием Муратовым вела первый заместитель исполнительного директора Президентского центра Б.Н. Ельцина Людмила Телень. До недавнего прошлого она была коллегой Дмитрия по журналистскому цеху, до 2005 года работала первым заместителем главного редактора газеты «Московские новости», в 2012–2014 году – главредом газеты «Совершенно секретно». Понятно, что разговор между модератором и гостем шел на «ты».
(Встреча проходила накануне назначенных на 15 ноября выборов главного редактора «Новой газеты» – этот пост вновь занял Дмитрий Муратов).
– Скажи, когда ты принимал решение уйти из «Новой газеты», ты это сделал, потому что выдохся или были какие-то другие причины?
– Я, конечно, никуда не уходил из «Новой газеты». Я – председатель Редакционного совета и председатель Совета директоров. В газете у нас были запланированы 15 ноября выборы главного редактора, и на эти выборы множество глубоко мною уважаемых людей выдвинули меня на должность главного редактора. У нас выборы настоящие. Мы договорняк не гоняем, результат заранее не известен. У нас разные подходы к газете, но нет никакой разницы в идеологии: мы убежденные демократы. Мне нужно было поправить здоровье, и помочь моим самым близким людям. И кроме того, я 23 года отпахал на этом посту, пережил столько, что это невозможно описать.
Если мы внутри себя ни фига не меняем власть, то почему мы можем предъявить наружу принципы ее сменяемости? Если ты внутри своей компании живешь по понятиям, а наружу предъявляешь конституциональные ценности – ты шулер. Именно поэтому восемь лет назад были придуманы эти выборы в редакции. Каждые два года они проходят. За два года ничего развалить нельзя, это блок защиты от дурака. У нас неизвестен результат выборов, даю слово! Еще участвует всем хорошо известный Илья Азар, я приглашал его на работу, и сейчас очень рад, что он мой конкурент. Это же супер, вот про это – весь этот Ельцин Центр. Про то, что можно уходить с достоинством, и можно выиграть выборы с достоинством, и проигрывать нужно с достоинством. Между прочим, никто не оскорбил Горбачева в Ельцин Центре, понимаете? Потому что это про историю страны.
– «Новая газета» – одно из немногих СМИ, которое до сегодняшнего момента сохранило свою независимость. Кроме характера главного редактора и качества команды, это еще и вопрос взаимоотношений с деньгами и взаимоотношений с властью. Скажи, пожалуйста, до какой степени ты был готов идти на компромиссы, и где та грань, которую ты никогда не переступал? С властью, со спонсорами…
– Я думал, что когда содержание газеты восхитительно, а ее команда превосходна, и журналисты в ней работающие, абсолютно великие – от Юрия Роста до Ромы Анина и Ани Политковской, то можно не задавать вопрос про деньги. Я же не задаю Людмиле Телень вопрос о финансировании Ельцин Центра.
– Можешь задать. Его финансирует по закону, прежде всего, федеральный бюджет.
– На какие компромиссы ты готова пойти? Могу ли я говорить всё?
– Конечно!
– Хорошо. Мы проверим уровень компромисса в Телень. Однажды моему любимому Петру Фоменко сказали, что он уже пожилой и превратился в нафталин. Он ответил: «Ну, среди моли это очень почетная позиция». Это очень важный принцип. Видите ли, можно идти на очень разные вещи, защищая газету и добиваясь для нее самостоятельности и независимости. Но идти надо на эти компромиссы самому, а не вставлять и не вмонтировать в эту схему газету. Деньги для газеты должны быть всегда безусловными, то есть выданными без условий.
Вы когда-нибудь обращали внимание на крупных наших бизнесменов, как они ходят? Им мешают памперсы! Потому что они обделались, все до единого. Нет, парочка есть, не буду называть имена, чтоб не спалить.
Расскажу такую историю. Долгие годы до конца 2013 года у нас был акционером замечательный человек – Александр Евгеньевич Лебедев. Он многим известен, потому что умело провел «двоечку» в Полонского, во время какого-то НТВшного никчемного сюжета, и это был лучший сюжет в этом эфире. Лебедев действительно воспринимал свободу как ценность. Он образован, знает множество языков, знает наизусть Мандельштама, Бродского и Пушкина, и из-за нас его начали разорять. И разорили. Его травили, у него отбирали активы, ему не давали возможности их продавать, отозвали все счета из банка, и, конечно, я ощущаю перед ним вину. А он никакой вины не ощущает. Он говорит, что свобода слова – это же ценность, а ценности надо защищать. Всеми активами, которые у тебя есть. Он считает, что мы были, и стараемся быть, лидерами в борьбе с коррупцией. Лебедев называет коррупцию «новым апартеидом». Это очень точное определение, апартеид – это же лишение будущего, коррупция лишает будущего всех: народ, Екатеринбург, страну. Лебедеву назначили переговоры, когда отобрали вообще весь бизнес, в ресторане «Vаниль» в начале Пречистенки. Назначил встречу один из силовиков, замминистра одного из силовых ведомств – Беззубов его фамилия. Сказал, что там будут люди, которым стоит продать акции. Лебедев приготовился поехать послушать, что ему предложат. И за час до переговоров в «Национальном резервном банке» началось «маски-шоу». Туда приехали силовики в полной выкладке, в униформе, положили всех мордами вниз, и когда он позвонил сказать, что не может приехать на переговоры, у него начались обыски, ему ответили: «Вы не поняли, Александр Евгеньевич, это переговоры начались». Замечательная фраза, я бы татуировки такие делал.
Мы сорвали эти переговоры. А Лебедев, понимая, что его бизнесу конец, приехал в редакцию и передал редакции весь свой пакет акций. А, извините, Михаил Прохоров, когда наехали на РБК, продал его некоему Березкину, а когда чуть-чуть покосились и цыкнули зубом на Мамута, он продал всё: и Ленту.ру, и СУП, и Газету.ру. Вы понимаете, каким надо было обладать мужеством, чтобы сказать – я просто бесплатно отдаю акции. Мы Лебедеву, как орден, оставили 14 процентов. Теперь структура газеты выглядит так: 10 процентов, как у физического лица, у Михаила Сергеевича Горбачева, 14 процентов у Лебедева, остальное контролируется редакцией.
– Это неделимый пакет?
– Почему, делимый. Схема такая: люди владеют пакетом, пока работают в редакции, потом передают следующим людям. Они не имеют права им распоряжаться или его продавать, пакет остается в распоряжении газеты. Поскольку юридическое лицо не может само таким образом ничем владеть, пакет должен находиться в распоряжении физических лиц. Мы их не раскрываем. Это схема «белый рыцарь», чтобы никто из них не оказался под дополнительным давлением.
Экскурсия по Музею Ельцина для Дмитрия Муратова
Александр Поляков
– Как ты выстраиваешь отношения с властью? Ты назвал Горбачева, я знаю, вас связывают дружеские отношения, у тебя были хорошие отношения с Ельциным. Как ты выстраиваешь отношения, чтоб они не использовались для влияния на тебя и редакционную политику?
– Весь смысл газеты для меня сводится к принципу: газета контролирует власть от имени общества и в интересах общества. У нас в стране построена другая система: власть контролирует общество с помощью медиа. Но моя принципиальная позиция, как и всей «Новой газеты» – это медиа должны контролировать власть в интересах общества.
Когда мы готовим к выпуску очередное расследование с очень влиятельными фигурами, мы героям этого расследования направляем запросы «А правда ли что?», «А верно ли, что это ваш счет?» Это очень тяжело. В промежуток между тем, когда запрос направлен, а ответ на него не получен, возможно абсолютно все, любые степени давления. И такое часто приходится выносить. Я не буду врать, иногда я это вынести не мог, когда непосредственно стояла угроза безопасности сотрудника редакции. У нас были вещи, когда перед публикацией арестовывали человека и кидали в каталажку. Это касалось деятельности Пригожина. Андрей Сухотин из отдела расследований.
– И что ты делал в таких ситуациях?
– Находил варианты, я же тоже не обо всем расскажу, что касается безопасности сотрудников.
– Когда ты видишь, что твоим журналистам угрожает опасность, что ты делаешь? Помню однажды ты сказал, что всё, Политковская в Чечню больше не поедет, я устал за неё бояться. А через две недели её не стало. Когда ты понимаешь, что человека надо остановить, остановить расследование, заставить его пойти на компромисс, чтобы сохранить его жизнь?
– Никто на велосипеде с танком Т-34 не сталкивался? Вот я с Политковской столкнулся. Очень сильно поругались, у нас была жуткая ссора. Я отказался выпускать ее в Чечню. Она говорила: надо, ждут люди, а я говорил: «Почему ты заступаешься за тех, кто сначала вешал таблички «в этом доме ночевала Политковская», а теперь просят тебя ни в коем случае не называть своих фамилий? Почему ты ценой своей жизни должна спасать людей, которые даже боятся тебе про себя открыто сказать? А нафига спасать тех, кому хорошо?». Сильный аргумент же? Она мне ответила еще более мощным: «В первой войне все те, кто мог что-то сказать и не согнуться, погибли».
Боюсь сглазить, но все-таки уже десять лет мы живем без боевых потерь, несмотря на то, что у нас 12 военных корреспондентов работали в районе боевых действий на востоке Украины. В редакции есть внутренний протокол. За безопасность сотрудников у нас отвечает, кроме главного редактора, еще два специально обученных человека. И у нас все, кто работает в особых условиях, кроме того, что они застрахованы, они очень опытные.
Мы теперь знаем, как правильно сложить рюкзак, куда убрать аккумулятор, как прикрыться подошвами для сапог. В театре «Современник» идет спектакль «Скрытая перспектива», и там два журналиста спорят между собой о том, что нужно делать – сначала надо фотографировать, а потом помогать, или наоборот, вечный спор. Муж и жена, вернувшись с войны, спорят. И вдруг я смотрю, на сцене уникальным способом собирают рюкзак. Ровно так, как должен себя вести специальный корреспондент в горячей точке. Думаю, ничего себе, Чулпан, даже это ты знаешь! Я очень люблю Хаматову, это мой друг близкий. Откуда? Оказалось, ее консультанты – наш фотодиректор Юрий Козырев, великий фотограф, обладатель шести премий World press photo, и майор Измайлов.
