В Ельцин Центре в Екатеринбурге 31 августа состоялась российская премьера фильма «Петровы в гриппе» по роману уральского писателя Алексея Сальникова. Представить фильм приехали его режиссёр и сценарист Кирилл Серебренников и исполнительница главной роли – Чулпан Хаматова.
Кинокритики уже назвали эту роль лучшей в фильмографии Чулпан. Актриса сыграла супругу главного героя, мирную библиотекаршу, которая по выбранным книгам вычисляет маньяка, забивает его до смерти и в состоянии гриппозной лихорадки продолжает убивать других мужчин. Мистический роман Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него» наследует традиции лучших произведений отечественной литературы, скажем так, мистического взгляда на мир, таких как «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Самшитовый лес» Михаила Анчарова, «Аптекарь» Владимира Орлова. Роль Чулпан словно вбирает в себя архетипы всех женщин – противоречивая, гротескная, демоническая, с множеством острых характерных оттенков.
Чулпан Хаматова рассказала о своём участии в проекте.
– Читали ли вы роман до сценария, и сразу ли согласились на эту роль, не было у вас никаких сомнений?
– Я прочла роман. Он мне очень понравился. Прямо в нём утонула. Он меня совершенно завоевал, и мне было очень странно, что находились люди, которым он показался мрачным, сложным. Мне, наоборот, он показался прекрасным, лёгким, прозрачным, воздушным, с невероятным русским языком. Когда мне Кирилл предложил играть Петрову, я была очень удивлена и не представляла себя в этой роли. Но сразу согласилась, потому что это Серебренников, и работать с ним всегда удовольствие. От такой радости не отказываются.
– Критики уже говорят, что это одна из лучших ваших ролей. Она сложная, многоплановая. Что было трудным в её освоении?
– Ничего. Кроме ночных смен. Кирилл уходил на суд, и нам приходилось снимать ночью. Но даже и это не было сложным. Хотя я ненавижу ночные смены. Когда ты занимаешься настоящим творчеством, когда ты чувствуешь себя художником, всё становится легко. Ты можешь преодолеть любые сложности, когда вокруг тебя команда таких же заряженных людей. Когда это сплошное удовольствие, невозможно вспоминать про что-то сложное. Наверное, со стороны это кажется сложным и тяжёлым, но внутри, в процессе, ты настолько горишь, настолько заряжен, что только ждёшь следующей смены, чтобы опять искать и пробовать.
– Как вам работалось с Кириллом Серебренниковым?
– Мы с ним вместе сделали два спектакля. Поэтому я Кирилла как режиссёра знаю. В кино это наша первая работа, ну, и это большая редкость, особенно в кинематографе – идти таким путём, которым идёт Кирилл: позволить себе оставаться художником. У меня кроме восклицательных знаков восторга о работе с ним ничего нет.
– В этой роли вы были ведомы или добавляли что-то от себя в эту роль?
– Когда я говорю про удовольствие работать с Кириллом, то имею ввиду, что, когда ты чувствуешь себя художником тоже. Если ты просто выполняешь волю режиссёра и тебя самого нет – я не знаю артистов, которые получают удовольствие, когда идут вопреки своим желаниям, наперекор своим ощущениям и чувствам. С Кириллом это всегда сотворчество. Что-то, что он не принимает, он укажет и объяснит почему это, на его взгляд, неправильно, но в этом никогда нет деспотизма, автократизма и тирании.
Интервью Чулпан Хаматовой для сайта Президентского центра Б.Н. Ельцина
Видео: Александр Поляков / Президентский центр Б.Н. Ельцина
– Роман и фильм рассказывают о советской и постсоветской действительности, совпало ли это с вашим ощущением?
– Не думала об этом. В романе, действительно рассказывается о 1990-х, но в фильме это время смещено в 2000-е. Есть два мира: упорядоченное, привычное советское прошлое и новая жизнь, просто новая, неважно – 90-е годы или это сейчас. Детская и взрослая жизнь главного героя. Герой в своём детстве, в несвободном мире, был абсолютно счастлив со своими родителями. Это снято с точки зрения маленького мальчика. Мы видим его первые страхи, комплексы. Первую новогоднюю ёлку, Снегурочку, которая обратила на него внимание. Это одна часть его жизни – детство. А потом наступает другая, в которой ты становишься взрослым, и всё перестаёт быть простым и лёгким. Я не стала бы делать акцент именно на нашей стране. Реакция зрителей каннского фестиваля показала, что им тоже это близко. В жизни каждого взрослого человека есть момент рефлексии по поводу своего детства, когда всё виделось совсем по-другому.
– Поскольку мы находимся в Ельцин Центре, а вы здесь не первый раз, хочется вас спросить, какими были ваши 90-е?
– Временем надежд. Казалось, что вот-вот наша страна вольётся в безграничное, в прямом смысле «безграничное»: когда мир без границ, международное пространство, что все мы будем полноценными членами всего сообщества Земли, всех цивилизованных стран, отменят визы и мы сможем учиться, работать и путешествовать по всему миру, что наша страна движется в сторону свободы и демократии. Тогда это было очевидным. Все понимали, что назад дороги нет, и не будет, и впереди только светлое будущее, которое будет связано со свободой, с уважением к личности каждого отдельного человека, и всевозможными формами свобод: свободой слова, свободой собраний, свободой ориентации.
