В Ельцин Центре в Екатеринбурге 2 ноября прошла встреча с Чрезвычайным и Полномочным Послом Королевства Дания в Российской Федерации Томасом Винклером. Господин Винклер рассказал о своих впечатлениях об августовском путче 1991 года.
– За несколько лет до тех событий я был молодым, честолюбивым, полным надежд и очень амбициозным молодым сотрудником посольства Дании в Москве, – рассказал Томас Винклер. – Приехал в Москву осенью 1990 года, не имея за плечами никаких знаний о России. С одной стороны, у меня был драйв, мне хотелось приключений и нового опыта, с другой – никто из сотрудников датского МИДа не изъявлял желания ехать в Россию. И я сказал себе «почему бы нет». Для любого дипломата события, подобные событиям августа 1991-го, подразумевают огромный объем трудной работы. У меня было ощущение, что я нахожусь в эпицентре серьезных и важных событий. Корреспонденты датских изданий говорили нам, что скоро что-то случится. Когда мы спрашивали что именно, они отвечали «не знаем, но чувствуем».
16 августа министр иностранных дел Советского Союза господин Шеварднадзе выступил и сказал, что существует попытка госпереворота, но как и что будет происходить, он пояснить не мог. Задача посольства – оказание консульских услуг. К счастью, был август – месяц отпусков, в это время в Москве находились немногие датчане и мы, сотрудники посольства, думали, что значительную помощь нам оказывать не придется. 19 августа в 5.30 мне позвонила датская журналистка, с которой мы встречались накануне. Она сказала: «Томас, я хочу срочно быть эвакуирована. Госпереворот, на улицах танки». Я ответил: «Спокойно». Включил радио и, несмотря на не очень хорошее знание русского языка, понял, что что-то происходит. Сразу пошел в посольство. Рядом находился пост милиции, и когда милиционер увидел встревоженного датского дипломата, в 6 утра заходящего в здание, тут же вышел и спросил: «Что случилось?». Мне удалось рассказать ему, с помощью небольшого запаса русских слов, что президент его страны задержан. Он сразу стал серьезен.
Далее Винклер обзвонил и собрал всех сотрудников посольства, включая посла. Затем сотрудники дипмиссии попытались успокоить по телефону встревоженных родственников, которые благодаря телевидению узнали, что на улицах Москвы танки. Кроме того, по понедельникам сотрудники посольства традиционно отправляли в Копенгаген диппочту.
– Мы говорили друг другу, что на улицах города танки, что мы должны пробраться через засады и отвезти нашу секретную почту в аэропорт Шереметьево, – продолжил рассказывать свою почти детективную историю Томас Винклер. – Но ничего не произошло, никаких засад не было, мы передали почту и вернулись с легким чувством разочарования. Одновременно все датчане, которые находились в Москве, устремились в посольство. Мы поняли, что количество людей, которых нам предстоит эвакуировать, существенно вырастет. Наша квартира находилась на Кутузовском проспекте, и мы пошли домой пешком. Когда вышли к мосту, который соединяет Белый дом с Кутузовским проспектом, увидели танки, на которых были российские флаги. И неожиданно один из танков начал совершать движение. Дипломаты – не герои, подвигов не совершают. И мы стали спрашивать себя, почему танк движется. Причина – CNN вела прямую трансляцию, телевизионщикам нужно было показать «живую» картинку, и танкиста попросили начать движение. Так что фейковые новости – это не изобретение нынешнего времени, это давняя история. Борис Ельцин в этот же день выступал на танке, рядом с этим мостом, и когда мы добрались до нашего дома, то у нас уже были листовки с его распечатанной речью. На одной из листовок было: «Таманская дивизия с нами». Конечно, нами овладело беспокойство, потому что мы поняли, что с обеих сторон – вооруженные люди и войска.
20 августа Томас Винклер, по его воспоминаниям, в посольстве были отключены все телефоны, охранников попросили приобрести одеяла, чтобы в случае необходимости разместить в посольстве людей.
– Из наших квартир открывался вид на Белый дом, – продолжил Томас Винклер. – Вечером 20 августа мы слушали «Эхо Москвы», потом оно прекратило вещание, и мы увидели из своих квартир следы от пуль. Мы понимали, что все это происходит рядом с нами, были напуганы и взволнованы. Мы смотрели по телевизорам пресс-конференцию членов ГКЧП и видели, что они не владели собой. С другой стороны, мы убедились, что москвичи свободно перемещаются по городу. Ощущение было амбивалентным: с одной стороны, было тревожно и страшно, с другой – у путчистов ничего не получится.
В эти же дни в Москве проходила конференция библиотекарей, в которой принимал участие 31 человек. Проживали библиотекари в гостинице вблизи эпицентра событий.
– Библиотекари были в панике, требовали, чтобы сотрудники посольства немедленно приехали к ним и спасли, – вспоминает Томас Винклер. – Но чтобы добраться до гостиницы, нужно было преодолеть баррикады. Мы сказали библиотекарям, что это невозможно, поскольку мы, дипломаты, должны оставаться в надежном убежище, то есть в посольстве. Все-таки мы пообещали прибыть к библиотекарям в гостиницу. Мы почувствовали себя героями, когда, показывая всем наши дипкарточки, продвигались через баррикады к гостинице. И я хорошо помню это чувство: когда входишь в помещение, где три десятка человек, и все охвачены паникой, и говоришь: «Посольство с вами». Они с облегчением выдыхают – все будет хорошо. Помню свое ощущение: я совершил поступок с большой буквы. Остаток дня мы провели в ожидании. То, что было связано с переворотом, постепенно сворачивалось. Также мы ждали, что Михаил Горбачев вернется в Москву и предпримет некие действия в отношении путчистов.
Дипломаты решили организовать вечеринку в честь того, что они благополучно пережили путч. На мероприятии присутствовали сотрудники посольства, журналисты и датчане. К слову, в ту пору в Москве находились всего примерно 30 граждан Дании. Оценивая путч, дипломаты тогда пришли к выводу, что стали свидетелями исторического события, которое будет иметь большое значение.
Лекция Томаса Винклера в Ельцин Центре
Видео: Александр Поляков
После рассказа наступило время вопросов.
– Как после событий августа 1991 года изменились российско-датские отношения?
– Ощущения того времени – Советский Союз был страной-противником, и теперь это уходит в прошлое, – ответил Томас Винклер. – Во времена СССР в Москве нам были запрещены контакты с советскими гражданами. После распада Советского Союза нам хотелось экспортировать демократию, права человека, капитализм, наши продукты и товары. Было ощущение больших ожиданий, как со стороны России, так и со стороны Дании.
– Вы сказали, что дипломатам нельзя было общаться с советскими гражданами. А о чем вы хотели их расспросить?
– Мы находились на территории противника. Я, конечно, посещал некоторые советские семьи. Запрет на отношения с советскими гражданами касался не только датской стороны, это относилось и к советским гражданам.
– Общались ли вы с представителями других посольств, и как находили новости?
– Мы читали между срок статьи в газетах «Известия», «Правда», «Красная звезда». Смотрели, кто за кем и в каком порядке стоит на трибуне Мавзолея. Конечно, было и взаимодействие между посольствами. Даже маленькая новость в сообщениях ТАСС могла стать сенсацией.
Чрезвычайный и Полномочный Посол Королевства Дания в Российской Федерации Томас Винклер нашел время для краткого интервью для сайта Президентского центра Б.Н. Ельцина.
– Мне очень понравился Ельцин Центр, – сказал Томас Винклер. – В нем происходит много событий, он очень современный и очень открытый. Здесь не просто рассказывается история, но людей также заставляют задуматься о ней. Это очень хорошо. Екатеринбург приятный город, как и все города, расположенные на реках. По его центру приятно гулять. Музей Б.Н. Ельцина современный, интерактивный, в нем представлены разные периоды истории. Тем, кто не помнят 1991 год, музей дает полное впечатление о том, что тогда случилось.
– Одна из героинь, которая является общей для российской и датской истории, – супруга императора Александра III – Мария Федоровна, датская принцесса, урожденная Мария София Фредерика Дагмар, мать Николая II. Известна ли она в Дании?
– Она и ее история очень хорошо известны в Дании. В 2006 году она была погребена в Санкт-Петербурге, и это было знаковым для наших отношений. Мария Федоровна – фигура историческая. Она, думаю, больше известна в России чем в Дании, потому что в России прошла главная часть ее жизни.
– Однажды вы сказали, что в России вам не хватает датского черного хлеба. Почему?
– Я знаю, что в России есть черный хлеб, но датский черный хлеб от него немного отличается. Российский хлеб более пряный, в нем больше вкусовых оттенков. В датском черном этого нет.
– Есть ли у датчан и русских сходные черты характера?
– Русские и датчане похожи. И те, и другие любят сидеть в кругу друзей, есть, слушать музыку. При этом, к примеру, в России не используют свечи, как в Дании. И Россия, и Дания – старые страны, у нас древняя история и давние традиции, история наших дипломатических отношений насчитывает много лет. У нас много отличий, но существуют общие ключевые элементы.
– Сейчас мы находимся на Урале, где проходит символическая граница между Европой и Азией. По вашим впечатлениям, Россия в большей степени – часть Европы или Азии?
– Считаю, что русские в основном европейцы. Это подразумевает европейскую культуру, европейскую историю, европейскую литературу, исторические связи. Я был во всех частях России, во Владивостоке, Салехарде, Ростове-на-Дону – эти города в основном европейские.
– Но, тем не менее, вокруг мы видим не так много туристов из Дании…Особенно в Екатеринбурге.
– Это так, к сожалению. В основном туристы бывают в Москве и Санкт-Петербурге, путешествуют по Волге в круизах. В Дании не очень хорошо знают Россию. В Дании я рассказываю, какая большая Россия, а полет от Копенгагена занимает всего два часа. Некоторые же датчане все еще думают, что Москва находится так же далеко как Бангкок.
