Президент Международной шахматной федерации (ФИДЕ), председатель фонда «Сколково», бывший вице-премьер правительства России Аркадий Дворкович в онлайн-цикле бесед Ельцин Центра «Мир после пандемии» с большой долей уверенности называет точки роста инновационной экономики, прогнозирует приток инвестиций в направления, которые «выстрелят» в ближайшие 5–7 лет. Спикер отмечает взрывной рост интереса к шахматам и рассказывает о бурной жизни в этом виде спорта даже в условиях пандемии.
Интервью записано 6 мая 2020 года.
То, что сейчас происходит – это большой шок, это отказ от привычных устоев, образа жизни, традиций. Это касается каждого элемента жизни, и ничего в этом хорошего по большому счету нет, хотя именно этот шок вызвал появление массы новых идей и резкий взлет тех идей и тех компаний, которые предлагают решения, позволяющие жить даже в условиях, когда приходится отдаляться друг от друга физически. Прекрасно уже само по себе то, что у нас есть возможность общаться посредством информационных технологий, иначе все было бы совсем грустно. А так – мы имеем возможность заполнять вакуум общением, обучением, образованием, мы можем узнавать новости и работать. Хотя, конечно, не все, безработица уже высока и может быть выше.
Все что касается технологий, связанных с мониторингом жизни, мониторингом здоровья, здоровым образом жизни оказалось настолько востребованным, что то, что должно было быть сделано в ближайшие два–три года, будет сделано в ближайшие месяцы, и все эти разработки, конечно, улучшат качество жизни.
Много разговоров идет сейчас относительно того, все ли вернутся с «удаленки» на работу. Думаю, что изменится структура занятости после пандемии, то есть все-таки большинство вернется на работу, но структура рабочего времени изменится, будет больше электронного документооборота, меньше будем тратить времени на длительные поездки и так далее. Не думаю, что многие массово откажутся от возможности общения с широким кругом людей и будут работать преимущественно из дома, таковых будет 10–15 процентов, остальные немедленно перейдут на работу из дома.
В принципе, у людей есть свойство возвращаться. А вот правительства, мне кажется, уже не вернутся к прежнему, никуда не денется после пандемии онлайн-мониторинг состояния здоровья общества, и это коснется значительного числа людей, повседневный скрининг здоровья станет обыденностью. По-другому будут выстроены системы безопасности на транспорте, в других местах, где есть скопление людей. Но рестораны, кафе и магазины постепенно вернутся на круги своя. Другое дело, что люди сами будут долгое время бояться, и далеко не все сразу вернутся в точки общепита, поэтому привычка заказывать еду домой будет больше распространена, чем раннее. В какой-то отдаленной перспективе все это восстановится, потому что несмотря на то, что мир станет другим, люди все-таки будут пытаться вернуться в привычное состояние.
Есть еще макроэкономическая составляющая. И компании, и правительства станут более консервативными, будут в большей степени накапливать резервы (наше правительство и ранее вело такую политику), компании станут осторожнее относиться к новым проектам, будут более внимательно выстраивать производственные цепочки. Будут возникать «экономические острова», производство будет концентрироваться в отдельных странах, просядет торговля, хотя со временем, не быстро, она восстановится, ее структура может стать другой.
Пандемия – возбудитель новой экономики
Сейчас параллельно существует несколько трендов. Первый – это востребованность определенного класса инноваций: популярно все, что связано с мониторингом здоровья, телемедициной, средствами профилактики, раннего выявления, лечения, а также реабилитации после разного рода болезней, в том числе вирусных, с предупреждением побочных явлений и так далее. В этом секторе будет рост финансирования со стороны государства и внутри компаний. А другие инновации останутся без внимания, будет снижение востребованности, снижение финансирования. Второй – неизбежное изменение структуры инновационного бизнеса. В то время как у мировых гигантов существуют ресурсы, достаточный запас прочности, у небольших компаний такого запаса нет, в связи с чем для них существует вероятность двух сценариев: поглощение более крупными игроками или банкротство и уход с рынка. То есть мы в ближайшее время увидим усиление концентрации на рынке инноваций.
Это будет час икс и для тех, кто вел достаточно рискованную политику и оказался невостребованным, они сейчас окажутся не у дел, и произойдет это быстрее, чем могло бы случиться в спокойной ситуации, к сожалению. И в этом смысле мы в «Сколково» сейчас стараемся сделать так, чтобы самый острый период кризиса был пройден более спокойно (насколько это возможно). Мы как раз сейчас с правительством обсуждаем, как можно было бы распространить меры поддержки на инновационные компании. Очень надеюсь, что это будет сделано, тогда все-таки не будет такого вала банкротств, такого вала ухода из инноваций. Когда острый период будет пройден, и можно будет восстановить деятельность, отсев будет происходить не из-за того, что все остановлено, а по естественным причинам – если бизнес-идея оказалась неправильной, бизнес-модель оказалась неправильной, а это все-таки лучший вариант.
С другой стороны, думаю, что это изменит во многом и отношение к инновациям со стороны инвесторов, как это уже происходило лет 15 назад с интернет-компаниями, когда сначала был такой хайп, подъем, а потом резкий спад интереса. Но здесь как раз я ожидаю быстрого восстановления, в отличие от возврата к привычному образу жизни, здесь года через два–три, думаю, и венчурный бизнес, и другие инвесторы возобновят свою активную деятельность.
Инвестиции пойдут по двум направлениям: в то, что перспективно сегодня, и в то, что «выстрелит» лет через пять–семь, но над чем надо работать уже сейчас. В этом смысле, например, нам сейчас вполне хватает технологии 4G (LTE), но чтобы обеспечить быстрый бесперебойный трафик, необходим переход на 5G, без этого невозможно говорить об интернете вещей, об автономном транспорте, о телемедицине и многом другом. То же касается искусственного интеллекта. Да, уже базовые какие-то технологии работают, машины помогают в работе врачам, помогают в бизнесе, но это еще не продвинутый искусственный интеллект (не уверен, что 100%-й возможен в этом поколении технологий), это еще зародыш. А вот через пять–семь лет, я уверен, все это будет гораздо более востребовано.
В настоящее время вокруг «Сколково» формируется достаточно мощный кластер, связанный с квантовыми технологиями. Сейчас пока это вроде бы мечты, пилотные проекты, прототипы, но уже через несколько лет это будет на передовой, и мы этим серьезно занимаемся.
Еще одно направление – это персонифицированная медицина, связанная с лечением конкретного организма – пока это все еще на уровне очень точечных проектов, еще, может быть, в районе 1% от того, что будет через несколько лет.
Если говорить о более «тяжелой» промышленности, то это дальнейшая автоматизация, внедрение информационных технологий в производственные процессы, замена ручного труда. Человеческий труд станет более творческим, профессиональным, связанным с управлением.
«Сколково» – инновации против коронавируса
У нас несколько сотен компаний работают уже на рынке, некоторые из них не востребованы сейчас из-за пандемии. Есть очень яркий пример, совершенно понятный – Samocat Sharing. Сейчас ездить на самокатах по улицам особенно нельзя, власти многих регионов и городов просто это запрещают сейчас, поэтому они остановили работу. А другие компании сейчас более чем загружены, в первую очередь это компании, связанные с дистанционным обучением, образованием, дистанционной помощью врачам, проведением скрининга, анализов – они работают на износ. Так же работают те, кто занимается обеспечением удаленной работы компаний, связанным с кибербезопасностью, информационной безопасностью – это все сейчас активно применяется. И у нас есть десятки примеров, когда компании, которые оказывают такие услуги, работают более чем на 100 процентов, днем и ночью.
Помимо грантов мы хотим сделать особый акцент на поддержке компаний в так называемой «посевной» стадии, когда им требуются уже не гранты, а инвестиции, но достаточно ранние инвестиции, когда есть уже прототип продукта или услуги, но нет еще бизнес-модели для ее распространения и внедрения на рынке. Сегодня такой инструмент, к сожалению, отсутствует не только в «Сколково» но и в России. И это один из уроков, мы сейчас вместе с нашими партнерами это активно обсуждаем (речь об РБК, ВЭБ-инновации, где я тоже председатель Совета директоров, есть интерес и у других инвесторов). Востребованы сейчас и услуги акселерации – это услуги выращивания компании примерно на той же стадии, от момента наличия разработанной услуги до момента востребованности со стороны рынка. Это не деньги, не прямые инвестиции, а именно помощь в разработке модели, бизнес-планов в начале реализации идей.
Еще одна часть работы касается более активного выхода «Сколково» в российские регионы. У нас уже есть 12–13 региональных операторов, и это очень востребовано. Мы сейчас работаем над тем, чтобы распространить эти услуги на всей территории страны.
Мы стали более активно работать с нашей системой здравоохранения, у нас запущен Центр инноваций и интернета вещей в здравоохранении. Это возможность распространения наилучших практик по ранней диагностике, лечению и реабилитации по разным нозологиям, разным заболеваниям. Мы работаем с ведущими медицинскими центрами, с ведущими специалистами и клиниками с тем, чтобы наилучшие как российские, так и зарубежные практики широко распространить.
Пока Московский международный медицинский кластер в «Сколково» – это израильская клиника Хадасса, туда были вложены деньги и московского правительства, и частных инвесторов. Сегодня там проводятся исследования, там проводится проверка состояния здоровья, то есть диспансеризация, регулярные чек-апы и, конечно, берутся анализы, в том числе на наличие коронавируса и на антитела. Там используются сингапурские тесты, но именно в «Сколково» их разрешено использовать, поскольку у нас особое законодательство в кластере, и многие люди этой возможность пользуются. Кроме того, мы рассчитываем, что услуги этой клиники будут востребованы и по другим заболеваниям. Строится вторая очередь, уже хирургия, надеемся, что через несколько месяцев она откроется. Еще три центра находятся в стадии проектирования, два французских и один корейский: через 3 года у нас будет достаточно мощный медицинский кластер.
Помимо этого, еще десятки компаний в «Сколково» ведут разработки лекарств, оборудования, средств диагностики и реабилитации – экзоскелет, кстати, является одним из ярких примеров. Мы эти компании сегодня поддерживаем особым образом, принято решение, что им гранты будут выделяться в первоочередном порядке, и сейчас этот процесс запускается.
Матч состоится при любой погоде?
Структура работы головного офиса ФИДЕ никогда и не предполагала необходимости нахождения в одном месте. У нас есть центральный офис в Лозанне, но там работает всего пять человек, остальные разбросаны по всему миру. Мы всегда работали дистанционно, так что в этом смысле мало что поменялось. А вот что касается непосредственно шахматной жизни – поменялось практически все: турниры сейчас проводятся только в онлайне. Это не те же турниры, которые были бы в обычной жизни: у нас приостановлены все официальные циклы, надеюсь, что не более чем на полгода, и что мы сумеем наверстать упущенное. А пока мы, пользуясь благами цивилизации, проводим онлайн-семинары для арбитров, для тренеров, для организаторов соревнований. Постепенно разворачиваем шахматный всеобуч, пока еще в небольших объемах, но уже стараемся помогать региональным шахматным организациям.
Мы объявили, что в этом году не будем поддерживать офлайн-активности, а на онлайн выделяем значительные средства. Благодарны очень нашим партнерам, которые не остановили поддержку ФИДЕ и шахмат в целом, это и российские компании – РЖД, Россети, Росатом, ФосАгро, так и зарубежным – CISCO, Coca-Cola. Так что как работали, так и работаем с очень многими компаниями, и таким образом имеем возможность продолжать шахматную жизнь. В ближайшее время мы ожидаем очень интересные онлайн-турниры: буквально после Кубка наций по шахматам у нас в России будет благотворительный турнир, который организовал Владимир Крамник вместе с Российской шахматной федерацией. Участвуют шахматисты из восьми регионов, собранные деньги будут переданы медикам в эти восьми регионов. Потом у нас будет очень интересный блицтурнир «Мемориал Стейница по шахматам», в двух секциях которого будут участвовать десять женщин и десять мужчин, а за этим, надеюсь, последуют уже и массовые турниры, которые вовлекут тысячи шахматистов.
Летом у нас должна была пройти Шахматная олимпиада в Ханты-Мансийске и в Москве, но мы, видимо, проведем цифровой двойник этой олимпиады, то есть 200 стран будут соревноваться в онлайне и выявлять победителя. А настоящая Олимпиада пройдет в следующем году, если, на что я искренне надеюсь, не произойдет ничего подобного текущей ситуации.
В шахматах мы не прошли еще точку насыщения, мы видим огромный спрос на онлайн-платформы, каждый день на этих платформах находится несколько миллионов человек, играются миллионы партий, и это действительно бум. Компании, владеющие этими онлайн-платформами, закупают сейчас дополнительное оборудование, чтобы обеспечить растущий спрос и интерес.
Мы начали организацию профессиональных онлайн-соревнований, уже прошли первые туры Кубка наций. Я являюсь капитаном одной из команд, сборной Остального мира, наша команда проиграла Китаю и выиграла у Индии. Я следил также за партиями российской команды, которая после ничьей с командой Европы, где капитаном является Гарри Каспаров, проиграла, к сожалению, американской команде. Пока Китай впереди, но я надеюсь, что и наша команда Остального мира, и российская команда смогут подтянуться.
Во время поединков нервы на пределе, это настоящая спортивная борьба, это все-таки профессиональные шахматы. Другое дело, что в онлайне есть свои определенные ограничения: нет таких же эмоций, как когда соперник находится перед тобой, но тем не менее они достаточно сильны. И если играешь много партий, то этот азарт нарастает и эмоции захлестывают. Есть, конечно, риск мошенничества, но на таком уровне, о котором я сейчас говорю, а это ТОП-30 шахматистов, мошенничество очень маловероятно. Репутация этих людей, этих спортсменов выше любых выгод от минутной компьютерной подсказки. Но когда массовые турниры проводятся, там уже вероятность мошенничества достаточно высока, и мы сейчас разрабатываем подходы, как с этим бороться. Есть уже определенные методы, и программные, и на основе видеонаблюдения, но они несовершенны, и мы работаем над этим.
Самоизоляция не отменяет жизнь
Большую часть времени я провожу на даче, с семьей, с детьми, считаю, что повезло тем, у кого есть возможность выехать за город. Судя по разного рода опросам и мониторингу, около 20 процентов москвичей также могут пользоваться этой возможностью. Маловато, конечно, но такова жизнь. Больше гуляю, больше провожу времени с семьей, играем в мини-футбол, бросаем баскетбольный мяч в кольцо с детьми. Очень много видеоконференций и по линии «Сколково», и по линии шахмат, очень много переписки, работы со срочными документами и в той, и в другой части. Надеюсь, что результаты по тому, о чем я говорил ранее, будут видны уже в ближайшее время, это касается и сколковских проектов, и шахматных турниров, поддержки шахматной жизни.
Больше читаю, больше смотрю сериалов… Не сказал бы, что уже перешел на стадию приобретения новых знаний, какого-то обучения, потому что работа все-таки не оставляет сил еще и на образовательную активность, но у кого есть возможность самообразовываться – всем настоятельно рекомендую. Языки, другие навыки – все это очень важно.
Запись от 6 мая 2020 года
Все видео проекта «Мир после пандемии» на Youtube
Сегодня сложно давать прогнозы, но еще сложнее – их не давать. Как заставить себя не думать о том, каким будет мир после пандемии? Как изменится власть, отношения между странами, экономика, медицина, образование, культура, весь уклад жизни? Сумеет ли мир извлечь уроки из этого кризиса? И если да, какими они будут? В новом (пока онлайн) цикле Ельцин Центра «Мир после пандемии» лучшие российские и зарубежные эксперты размышляют над этими вопросами. Наивно ждать простых ответов, их не будет – зато будет честная попытка заглянуть в будущее.
Фото: Донат Сорокин / ТАСС
