Заменит ли кинокомпозиторов искусственный интеллект? Что должен делать молодой музыкант или режиссёр, чтобы состояться в профессии? Почему новый альбом группы Алексея Айги «4’33’’» получил название «Алкоголь» и было ли в 90-е свободнее творить?
В начале декабря на площадке Ельцин Центра состоялся 18-й международный фестиваль практикум киношкол «Кинопроба». Музыкальным гостем церемонии его закрытия стала группа «4’33’’» во главе с кинокомпозитором Алексеем Айги. Это было первое выступление в Екатеринбурге за 27-летнюю историю коллектива. Накануне выступления автор музыки к «Стране глухих», к выдвинутому на «Оскар» фильму I’m not your negro и ко множеству других популярных фильмов и сериалов посетил Музей первого президента России Бориса Ельцина и дал интервью для сайта Ельцин Центра.
— «Мы без конца ругаем товарища Сталина и, разумеется, за дело. И всё же я хочу спросить, — кто написал четыре миллиона доносов», — писал Сергей Довлатов. Как вы думаете, в девяностые годы удалось преодолеть наследие тоталитаризма и нет ли риска, что мы туда вернёмся?
— Мы не смогли его преодолеть, и уже спокойно туда вернулись. Вот девяностые годы были каким-то удивительным временем надежд, и при этом чудовищной бедности и нищеты. И как-то это всё исчезло, как будто и не было.
— Вы только что посетили Музей Б.Н. Ельцина. Какие у вас остались впечатления?
— Вообще ничего не ожидал и не знал, что увижу в Ельцин Центре. Для меня это был сюрприз. Мы в довольно быстром темпе просмотрели Музей Ельцина, и я очень многое вспомнил из своей жизни, что пережил в девяностые-нулевые годы. Впечатления очень хорошие, трогательные. Неправильное, наверное, слово, но кто-то из музыкантов сказал: «У меня мурашки побежали». Там действительно так хорошо подобрана экспозиция, что ты погружаешься в это время и заново это переживаешь.
— В одном из своих недавних интервью вы сказали, процитирую: «К сожалению, всё становится хуже и хуже, раньше было свободнее. То есть в двухтысячные, в начале девяностых годов ты был автор, соавтор, ты разговаривал с режиссером, писал музыку и как-то всё было хорошо, а сейчас тебя сжимают в узкие рамки и хотят сделать похоже на Голливуд». Как вам работается в таких условиях?
— Я говорил про кино, естественно, а не про общую жизнь. Работается, как и работалось. Ты же понимаешь только после, что у тебя было больше свободы в то время, когда ты начинал. А в тот момент ты не понимал свою ситуацию. Сейчас, сравнивая с предыдущими годами работы, понимаешь, что да, ситуация изменилась. Более всё запрограммированное, заквадратированное стало.
Ситуация не везде ухудшилась. Есть какие-то проекты, где дают свободу — некоммерческое кино, или, в кавычках, «арт-хаусное». Там больше свободы. Но понятно, что там и меньше средств, и меньше возможностей. И фильмов таких становится меньше. Посмотрим, что будет через десять лет. Может быть, уже будет музыку писать искусственный интеллект, а мы будем сидеть без работы. Это уже происходит — берут музыку из библиотек. Написанную, в общем-то, ещё людьми, но это уже поточное производство, которое ничего общего с творчеством не имеет.
— Вы считаете, что профессия кинокомпозитора может исчезнуть?
— Нет, она, конечно, совсем не исчезнет. Но кинокомпозитор уже не такой важный человек в индустрии. Наверное, будет ещё менее важный…
— А может ли искусственный интеллект заменить музыканта или музыкальную группу?
— Музыкальную группу на сцене нет. Но он может писать музыку. Уже пишет. И даже достаточно успешно. Есть такие программы, которые это уже делают. Но, конечно, это музыка ни о чем. Вообще, самое интересное в музыке — это «ошибки». Неожиданные композиторские ходы, которые ты никогда до этого не слышал. Наверное, интеллект сможет это воссоздать, даже ошибку, если её заложить. Но это будет неправильная ошибка. А композиторская «ошибка» — правильная.
Фрагмент выступления Алексея Айги и группы «4’33’’» в Ельцин Центре
— Группе «4’33’’» исполнилось двадцать семь лет. Вы как-то отмечаете это событие?
— Мы каждый год в мае–июне, а иногда и в апреле, делаем ежегодный концерт, отмечая день рождения. В 2020 году мы не отмечали, потому что всё было закрыто и не было возможности делать концерты. А в этом году мы сыграли как бы за два года.
— У вас в этом году были презентации нового альбома?
— Даже нескольких! В этому году так совпало, что я выпустил аж два саундтрека и три альбома. То есть пять альбомов выпустил в этом году. Но до этого альбомов группы не выходило девять лет, и накопилось материалов на два альбома. И благодаря пандемии мы их наконец доделали и выпустили оба в один момент.
— Почему один из них называется «Алкоголь»?
— Изначально это была шутка, конечно. Ситуация была сложная, денег ни у кого нет, концертов нет, — а музыканты живут часто концертами. И мы решили собрать средства с помощью людей, краудфаундинга, если я правильно выражаюсь. И я подумал — на что русский человек даст? Он, конечно, на алкоголь всегда даст. И написали, что мы собираем деньги на «Алкоголь» — потому что на такую цель легче собрать. И это как-то привязалось. Никакого отношения к музыке алкоголь не имеет, но название мы оставили.
— Что будете сегодня исполнять для екатеринбуржцев?
— Будет музыка из альбома «Алкоголь» и со следующего альбома, который вышел вслед за ним летом, «Палимпсест». И музыка за двадцать семь лет существования группы — какие-то старые, какие-то новые композиции. Такой немножко сборник. Может, не самого лучшего, но любимого музыкантами. Мы никогда не играли концерты в Екатеринбурге как группа. Как-то выступали со спектаклем, как часть спектакля, но концертов здесь мы не давали никогда.
— Вы приехали на фестиваль студенческих киноработ «Кинопроба». Удалось ли вам посмотреть какие-то фильмы из его программы?
— Увы, ничего не посмотрели, потому что мы прилетели в последний день фестиваля. Нам вообще с трудом удалось найти время для выступления: одна дата была свободна — у меня работа, у музыкантов, — все летели разными рейсами, потому что у всех были какие-то дела. Хотя мне кажется очень интересным, что делают студенты и вообще киношники. Я больше знаю кинодеятелей, чем музыкантов, мне этот круг поближе. Я даже читаю иногда мастер-классы для молодых режиссёров.
— В продолжение предыдущего вопроса. Актриса Варвара Шмыкова на творческой встрече сказала, что если ей предложат интересный проект, то она готова в нём принять участие даже бесплатно, если почувствует отклик. Возможно ли вот так поработать с Алексеем Айги молодому режиссёру?
— Да, возможно. Такие случаи бывали, и для коротких метров я давал музыку бесплатно. Написать уже сложнее, но в принципе, теоретически, всё возможно. Если мне прямо дико понравится проект, я приму все усилия, чтобы для него написать музыку.
— Какие у вас сейчас проекты в кино в работе и что можно увидеть в ближайшее время?
— Сейчас на платформе IVI идёт сериал «Везёт» Владимира Щеголькова. Он ещё до конца не вышел, премьерится, по две серии в неделю. В кино я начал работать для Татьяны Лютаевой — режиссёра и актрисы. Она сняла фильм, который называется «Единица Монтенегро». Буду писать музыку, я в самом начале работы. Пока всё — в этом году что-то уже успело выйти из того, над чем я работал раньше.
— В работе с режиссёром над сериалом или полнометражным фильмом — что для вас отправная точка для написания главной темы или дополнительных мелодий?
— Так нельзя ответить, что конкретно. Все фильмы разные — сколько режиссёров, столько мнений. Сколько снято фильмов — у всех есть собственное лицо. Я отталкиваюсь от картинки всё-таки. Мне надо, чтобы мне дали посмотреть уже что-то смонтированное. Смотришь — и музыка сама появляется. Не могу сказать, отчего это бывает. Какой-то кадр, какое-то движение, ещё что-то — всё может играть свою роль.
— Мне отозвалась история из ваших интервью, где вы говорили про свои чувашские корни и шаманизм, который в вас присутствует по семейной, генетической линии. Подпитывает ли это ваше творчество?
— Не знаю, что подпитывает творчество. Творчество — это загадка. Нот, как говорили, всего семь, но, конечно, больше, чем семь. И все пишут, в общем-то, одно и то же сейчас в киномузыке. Но кто-то эти четыре-пять нот сложил в мелодию, и это всех трогает. А у кого-то вроде бы почти те же ноты, но не трогает совершенно никого. И в этом, в общем-то, основная загадка. А дальше шаманизм — не шаманизм, но есть, конечно, какая-то мистика в музыке и какая-то история, которую нельзя описать словами.
— Это страсть или…?
— Не знаю, у кого-то страсть, кто-то что-то глубокое выкапывает — и это трогает других. Вот в этом и есть прелесть музыки, что она может какими-то простыми средствами людей трогать или не трогать.
— На HBO вышел сериал Рауля Пека с вашей музыкой…
— «Уничтожить всех дикарей», да. Он вышел в этом году в январе на HBO. Это большая-большая работа, я год над ней трудился. Тоже были проблемы из-за пандемии. Там есть часть документальная, часть художественная. И такая долгая работа, с остановками, и огромный масштаб — четыре часа почти фильм идёт. Что мне сказать о работе? Я все свои работы люблю, и это для меня важно. Сейчас стали публиковать все главные киножурналы: там, Variety или Time, свои списки фильмов года — и он там почти везде в этих списках есть. Он очень хорошо прозвучал — в первую очередь в Америке. Но он и нацелен на американскую аудиторию, у нас его никто не видел.
— Вас стали после этого успеха приглашать поработать на международных проектах?
— У меня до этого был популярный даже проект того же режиссёра — I’m not your negro 2016-го года, он был номинирован на «Оскар». Да, мне писали, звонили, люди интересовались. Не скажу, что это дало кучу работ, но интерес и отсюда, и оттуда — из Бразилии и из Аргентины появлялся. Сейчас там есть какие-то возможности новой работы, но так как её нет ещё физически, я, чтоб не сглазить, конечно, не буду говорить.
— В такое непростое для творческих людей время, как сейчас, какой бы вы дали совет музыкантам, режиссерам, особенно молодым, которые не знают, куда идти и что делать?
— Главное — ничего не бояться. Про режиссёров мне сложнее говорить. Про музыкантов — если уж ты выбрал путь музыканта, то будь готов к тому, что ты никому не нужен. Никто не обязан тебя содержать, никто не обязан покупать твою музыку. И это твой выбор. Некоторые думают: «Я музыкант, несите мне сокровища!» Нет, никто ничего не обязан. Будь готов ко всему. Будь смелым. Работай. Пиши музыку, показывай людям, — если у тебя не берут музыку где-то в работу, запиши дома. Теперь есть интернет и можно делать дома всё-всё-всё. Есть стриминговые сервисы. Если ты будешь что-то писать и тебе повезёт, то тебя услышат и всё сложится.
Когда я начинал, ничего такого не было. Даже клубов не было. Я не знаю, как люди могли узнать про музыку: тогда было большой проблемой компакт-диск записать, не то что уж, там, в интернет выложить что-то — в начале 90-х годов. Поэтому сейчас, с одной стороны, возможностей у людей меньше, а с другой стороны, мир открыт для творчества. Главное, ты сделай и заинтересуй людей. Ну а режиссёрам… Да то же самое! Когда все начинали, у нас была плёнка, и это было очень дорого. Сейчас процесс стал абсолютно демократичным: можно снимать на айфон, на что угодно, на телефон мобильный. Если у тебя есть идея, то сними её на телефон. Придумывай, в общем! Развивайте воображение, смотрите хорошее кино — и может быть, вам повезёт.
