В Екатеринбурге 10 октября в рамках совместного лектория Ельцин Центра и Высшей школы экономики «Высшая лига» прошла лекция Александра Архангельского, известного журналиста, писателя, телеведущего, профессора Департамента медиа «Вышки». Тема лекции – «Культура цифровой эпохи: вызовы, трагедии и преимущества».
– Два самых консервативных института имеют прямо отношение к новым технологиям, это церковь и армия, – поделился парадоксальным выводом Александр Архангельский. – Любая религия имеет дело с миром невидимого, и его нужно предъявлять, а армия имеет дело со смертью, и нужны технологии, чтобы уменьшить потери.
Камера-обскура, фейк в виде якобы прижизненной фотографии А.С. Пушкина, гулявший по интернету, Первая мировая война, изменившая восприятие в начале ХХ века, диск Нипкова, проект «Гутенберг» студента Иллинойского университета Майкла Харта, который создал первую в мире электронную книгу, – это лишь малая толика того, о чем поведал публике Архангельский.
– Писатель Стивен Кинг поставил первый в мире эксперимент по выпуску книги в электронной среде, – рассказал Архангельский. – Он поступил примерно так же, как Пушкин, когда тот экспериментировал с «Евгением Онегиным». Пушкин печатал роман по главам, и это была новая писательская стратегия. Стивен Кинг также стал выпускать свой роман «Плющ» в интернете по главам, по подписке и без издателя. Первую главу можно было прочитать бесплатно, за остальные нужно было платить. Потом появлялись прогнозы, что бумажная книга исчезнет. Но книжный рынок существует и развивается.
Также Архангельский отметил всплеск творческого непрофессионального начала, реализующийся в проектах Проза. ру и Стихи.ру.
– Мультимедиа – это создание высказывания как минимум на трех платформах: видео, аудио и текстовой, – продолжил Александр Архангельский. – Трансмедиа – это другое. Приведу пример. В Англии есть неблагополучные районы. Документалисты снимают фильм о жизни бездомных. Раньше на этом история бы закончилась. Сегодня же возникнет сайт, на котором будет рассказываться о судьбе бездомных, потом движение, которое будет пытаться этим бездомным помочь, потом будет снят фильм о том, как изменилась судьба бездомных.
Применительно к книге возможна другая цепочка действий, добавил спикер, – написание книги, производство фильма по ее мотивам, создание игры. Таким образом, история продолжает развиваться, меняясь в зависимости от того носителя, на котором она излагается.
– Цифровая мультимедийная эпоха создает иллюзию, мы хотели убрать человека – и получили вместо реальности иллюзию реальности, – рассказал Архангельский. – Трансмедиа будет применяться в музейной жизни. Музей должен предъявить подлинность, картина должна быть оригиналом. В подлинность музея вмешиваться нельзя, но создавать оболочки вокруг него можно.
Во время диалога с аудиторией Архангельский затронул тему искусственного интеллекта, отметив, что финансовые и спортивные обзоры сможет писать машина, для этого человеческий интеллект не нужен, качественный детектив также способна сконструировать машина. Машине по силам даже написать «Войну и мир», при условии что в создании романа будут участвовать писатель уровня Льва Толстого и блестящий программист, что в сумме нерентабельно. Таким образом, все штучное останется за человеком, а все механизированное перейдет к машине. Кроме того, машины смогут заменить среднего юриста-консультанта и среднего терапевта. Что касается книгоиздания, изложил свою точку зрения лектор, то если раньше книги залеживались в издательствах, теперь их стало слишком легко публиковать, зато неясно, кто о них узнает и кто будет читать. Интересовала слушателей и вечная проблема «отцов и детей».
– Мне 34 года, ребенку восемь, и мы находимся в разных реальностях. Я занимаюсь кукольным театром и ввожу новые технологии осторожно. У моего сына другая реальность. Как будет развиваться взаимопонимание поколений?
– Разрыв существовал всегда, – напомнил Архангельский. – Конечно, вы пойдете туда, где будет ваш ребенок. Все ваши принципы рухнут из-за необходимости выстраивания диалога. Человеческие ценности, связи, родство, любовь – перед ними отступают все технологии. Если бы «Мимино» снимали сегодня, то в горах сидела бы бабушка героя и разговаривала бы с ним по скайпу. Когда мои знакомые интересуются биткоинами, они это делают для того, чтобы понять, о чем говорят их дети и внуки.
Видеозапись лекции Александра Архангельского «Культура цифровой эпохи: вызовы, трагедии и преимущества»
Помимо лекции и общения со слушателями, которые отмечали теплую и одновременно интеллектуальную атмосферу, созданную спикером в зале, Александр Архангельский нашел возможность поделиться своим мнением о ходе культурных процессов в интервью для сайта Президентского центра Б.Н. Ельцина.
– Вспоминаю опыт работы вместе с писателем Виктором Ерофеевым, который неоднократно привлекал меня в качестве эксперта в свою программу «Апокриф». Во времена расцвета этой программы ощущалась востребованность интеллектуального телевизионного продукта. После ухода Ерофеева с экрана к узкой прослойке интеллигентной аудитории апеллирует в эфире только ваша программа «Тем временем». Не опасаетесь, что аудитория телепередачи может сузиться, и, как вы полагаете, интересны ли молодежной аудитории такие программы, как ваша?
– Это драматический вопрос, потому что аудитория телевидения стареет, аудитория «Культуры» тоже. Нас смотрят или образованные люди, или обеспеченные. Иногда это совмещается, иногда нет. И те, и другие не пускают измерителей себе домой. Мы предполагаем, что наша аудитория, скорее, сужается, чем растет. Но появились и другие способы журналистского поведения, которые не всегда предполагают экран. Да, структура аудитории меняется, есть часть молодежной аудитории, которая к телевизору больше не вернется. И это значит, что или нам придется уснуть вместе с привычной аудиторией, или искать другие ниши.
– В связи с этим как вы оцениваете потенциал YouTube в качестве альтернативы телевидению?
– На YouTube появилась возможность создания своих каналов. Несколько лет назад этого не было. Также появились проекты «1917» и Arzamas. Сколько просуществует моя программа, не знаю, не уверен, что очень долго.
– Если почитать форумы, то создается впечатление, что внутри части общества обострились противоречия, лакмусовая бумажка – фильм «Матильда» Алексея Учителя и противоречивое к нему отношение, причем это противостояние – почти Свифтовское в некоторых абсурдных проявлениях. Например, когда УАЗик с газовыми баллонами въехал в кинотеатр «Космос» в Екатеринбурге, потому что водителю не по душе была та самая «Матильда». Каково ваше мнение?
– Ситуация с «Матильдой» – скорее, следствие, чем причина. Это фантом, который родился из сгустка отрицательной энергии, уже бродившей в обществе. Никто не давал поручения выступать против «Матильды», это художественная самодеятельность. Но такая художественная самодеятельность, которая попала на хорошо подготовленную благодатную почву. Я верующий. Если вы уважаете верующих, то не лезьте в их жизнь. В жизнь Церкви, как делалось при советской власти, лезть не надо, и этого достаточно. Но при этом некий запрос на безобразие сформирован. И в обществе возникают конфликты, основанные ни на чем.
– Какое место на культурной карте России занимает, на ваш взгляд, Ельцин Центр?
– Ельцин Центр – один из лучших центров в стране. Знаю Еврейский музей и Центр толерантности в Москве, больше сопоставимых с Ельцин Центром центров не знаю. Здесь кипит жизнь, реализуются детские и взрослые программы. Приходят и сторонники, и противники Ельцина, и это важно, потому что живая жизнь возникает там, где есть спор. Музей Б.Н. Ельцина мемориальный, его задача – создание легенды, но эта легенда не скрывает ни 1993 года, ни Чечни. И это правильно. Что касается ролика: он сделан блестяще, но мне он не нравится, и отчасти экспозиция Музея опровергает ролик.
– Ваши лекции вы адресуете молодежи. Если сравнить современную молодежь с молодежью 90-х: можно ли говорить, что поколение «десятых» живет без идеалов, во всяком случае, без идеализма?
– Молодежь разная. Поколение «десятых» более прагматичное, но как оно повело бы себя в 1991 году – кто знает? В 1991 году против ГКЧП выступила не вся молодежь страны, а жители трех-четырех городов-миллионников. Они все решили за всех.
– С вашей точки зрения, на каком языке высокая культура должна разговаривать с молодежью, которая большую часть времени проводит в соцсетях и гаджетах?
– Информационная культура – это тоже культура, культура переписки. Когда сегодня говорят, что люди не читают и не пишут, это ерунда, читают и пишут так много, как никогда в истории. Мне кажется, что разговаривать с молодежью нужно живо и откровенно и ни кем не притворяясь. Также нужно дать молодежи возможность самим поговорить с собой.
– А молодая интеллектуальная элита нужна обществу, есть ли на нее запрос?
– Без элиты – конец. Разница между элитой и начальством простая: начальство думает о дне сегодняшнем, элита думает о будущем. Для того, чтобы вырастить элиту, нужны лифты. В Советском Союзе это были спорт, наука, искусство и культура, комсомольская карьера. Спорт сегодня предполагает вложения, наукой заниматься проблематично, нужны деньги на те же химикаты или оборудование. При этом наука – дело молодое, все большие открытия делались в молодом возрасте. Но это вопрос того, какой выбор мы делаем. Если мы делаем ставку на будущее, то обязаны вкладываться в настоящее.
