В кино-конференц-зале Ельцин Центра 7 октября прошла екатеринбургская премьера документального фильма «Нас других не будет» о Сергее Бодрове-младшем. Представить картину в Екатеринбург прилетели её создатели – режиссёр Петр Шепотинник и продюсер Ася Колодижнер. В этот же день лента вышла в прокат в кинотеатрах по всей стране.
«Нас других не будет» стал фильмом открытия 32-го кинофестиваля «Кинотавр». Её главный герой – Сергей Бодров-младший, обрётший всенародную популярность после фильмов Алексея Балабанова «Брат» и «Брат-2». Идея заново осмыслить феномен и масштаб личности актёра раскрывается через серию интервью с его близкими друзьями и соратниками. Среди них – продюсер Сергей Сельянов, художник Надежда Васильева, композитор Вячеслав Бутусов, оператор Сергей Астахов. Разумеется, важное место в картине занимают архивные кадры и снятые на плёнку беседы с самим Сергеем Бодровым-младшим и с режиссёром Алексеем Балабановым.
По окончании показа Петр Шепотинник и Ася Колодижнер рассказали о работе над фильмом и ответили на вопросы зрителей.
По словам Аси, фильм родился как прямое продолжение многочисленных встреч и разговоров с Сергеем Бодровым-младшим и Алексеем Балабановым:
– Фильм делался из пустоты, образовавшейся после их ухода. Эта пустота не заполнилась, их место никто не занял. А мы их много снимали, и это больше дружба была, чем работа. Мы часто шли к Балабанову в кабинет и беседовали, или на съёмочной площадке иногда снимали, и материалов осталось много. Когда они ушли, стало ясно, что материалы нам не принадлежат. Есть вдова, есть дети, близкие. Надо было что-то сделать, чтобы материалы не просто лежали в архиве, чтобы люди могли их увидеть. С отцом Сергея Бодрова мы обсуждали, что надо снять фильм. А потом разговор зашёл с продюсерами Евгением Никишовым и Валерием Федоровичем, и работа началась.
По словам Петра Шепотинника, в документальном кино наступает момент, когда становится не важно, что главный герой играл Данилу Багрова, был замечательным телеведущим или автором блистательной диссертации об архитектуре в венецианской живописи Возрождения.
– Важно то, что он просто был живым человеком. Его слава, культ, поклонники – это не имеет значения. И этого ощущения живого контакта сложно добиться. Нам хотелось создать ощущение пустоты вокруг героев. И это не фанатская история, а история о чём-то большем. Это фильм о памяти нашей, а не о том, что произошло в Кармадоне. Надо все время себя возрождать, память имеет свойство иссушаться, – сказал режиссёр.
По словам Аси Колодижнер, фильм изначально снимали для телевидения, и у каждого, кто работал на картине, была своя история взаимоотношений либо с Алексеем Балабановым, либо с Сергеем Бодровым.
– Было очень страшно, и не хотелось ошибиться. Мы почти не снимаем о тех, кто ушёл, а тут другая мера ответственности: надо быть максимально честным. Мы не хотели снимать о трагедии, шутили, что фильм этот заказали нам Балабанов и Бодров, и спорили, можно ли снять оптимистичный фильм о Сергее Бодрове. Получается, очень даже и можно.
По словам Аси, такие герои как Сергей Бодров, нужны любому поколению – этим и объясняется тот факт, что слава актёра надолго пережила его самого.
– Никто не собирался жить долго. Сергей курил одну сигарету за другой, как и его друзья. Он не думал ни о здоровье, ни о благополучии, и полностью отдавал себя делу, служению правде. И фальши в нем не было вообще.
По окончании премьеры Петр Шепотинник и Ася Колодижнер дали для сайта Ельцин Центра интервью о героях и событиях 90-х.
– Спасибо вам за фильм! Знаю, что во время показа вы посетили музей Бориса Ельцина. Расскажите, пожалуйста, о ваших впечатлениях.
Петр Шепотинник: Дело в том, что для нас это не музей – какой же это музей? Я иду и вижу собственную жизнь. Я был во всех тех местах, даже был на заседании какого-то горкома московского, где распинали Бориса Николаевича. Мы всегда очень ему сочувствовали. Я туда каким-то чудом попал, поскольку работал в журнале «Искусство кино». И Ася там была, мы тогда ещё не были знакомы.
Ася Колодижнер: Мы журналисты же.
Петр Шепотинник: Мы – журналисты, да, и 19 августа были, естественно, у Белого дома.
Ася Колодижнер: Я – 20-го.
Петр Шепотинник: Должен сказать, что для меня 19 августа, наверное, одна из памятных дат российской истории. Такая же, как 9 мая 1945 года. Переломная дата. Я вдруг почувствовал, что у меня за плечами тот самый российский народ – многоликий, странный, удивительный, талантливый, которому дали в полный голос говорить.
К чему это привело – другой вопрос. Страна была в сложном состоянии. Сразу собрать всё по кусочкам было довольно сложно – отсутствие экономики и так далее. Но я не хочу говорить на политические темы. Это совершенно, во-первых, не мой стиль, а во-вторых, эмоционально, для меня эта экспозиция показалась очень точно сделанной. Думаю, всё то, что надо было рассказать проблемного, там сказано. Может быть, что-то менее артикулировано, но безусловно, это очень интересный проект.
Ася Колодижнер: У вас очень точный выбор героев, которые Конституцию читают. Прошло много лет, и у многих людей меняются взгляды. Иногда те, кто поддерживал Ельцина, превращались в его врагов. Но когда эта экспозиция создавалась, вы выбрали людей, очень верных своим принципам и идеям. Там все остались равны себе. И это ценно. Вы собрали вокруг этого музея очень приличных и честных людей. И экспозиция очень хорошая, всё это талантливо сделано.
Мы же всех знали, мы участвовали в этих событиях, мы были во всех этих местах! Я вот с Валентином Юмашевым работала долго. Мы хорошо были знакомы, когда он был ещё совсем молоденьким мальчиком. Поэтому всё это сразу так захватывает, все эти воспоминания. Там Таня Малкина появляется на одну секундочку. И я помню, как она во время путча прокралась на пресс-конференцию ГКЧП и задала вопрос: «Вы понимаете, что совершили государственный переворот?»
А это была девятнадцатилетняя девочка тогда, училась на третьем курсе. Я про неё потом репортаж в «Огоньке» делала. Потом она стала взрослым, профессиональным человеком, училась в Америке. Мы смотрим на эти лица в музее, и у нас столько воспоминаний связано с каждым из этих людей.
Петр Шепотинник: Единственное, что мне не очень понравилось, точнее, совсем не понравилось, это анимационный фильм. Мне кажется, он сделан немножко «на живую нитку», там должен быть какой-то более личный комментарий. В нем как будто есть какой-то неправильно набранный тон. Но это не значит, что его не должно быть. Мы же, слава Богу, живём в свободном государстве. Пусть будет так. В конце концов, пусть будет кто-то с этим спорить.
– Какие воспоминания у вас остались о 90-х годах?
Петр Шепотинник: Что касается девяностых годов – мы это время хорошо знаем. Оно было очень тревожное, но эти люди, которые вдруг вырвались на волю, даже преступность… Собственно, их же не из-за границы завезли к нам. Это те же люди, которые учились в советских школах. Они были комсомольцами, платили взносы – и вдруг стали такими. Многие из них обрели вот эту волю, абсолютно разрушительную волю. А почему их тогда так воспитала наша замечательная власть? Наверное, это тоже её проблемы, что это всё вырвалось наружу. Это значит, что [предшествующее девяностым] время было фальшивое.
Но, с другой стороны, со свободой это был колоссальный креатив. Во всём. Я же прекрасно помню эти очереди. За бензином полтора часа. И вдруг я понял, что спокойно могу этот бензин купить. Другой вопрос, сколько он стоил, ну и так далее. Понимаете, это всё мелочи, это всё личный опыт, он здесь совершенно неуместен.
Я сам многие вещи категорически не принимаю в том, что происходило тогда. Но прекрасно понимаю, что это необходимо было в какой-то момент. Здесь у вас была премьера очень хорошего, на мой взгляд, фильма «Общага». И ваш замечательный писатель Алексей Иванов, который подробно описал ваш Ё-бург в своей книге, сказал, что Ельцин свою миссию выполнил достойно.
Достойно. И обвинять его во всех грехах нельзя. Невозможно было удержать на плечах одного человека такое количество проблем. И хотя многие вещи действительно вызывают споры – это сейчас легко говорить, а тогда говорить было гораздо сложнее. И я очень сомневаюсь, что те решения, о которых сейчас говорят, что они могли бы быть приняты, сделали бы лучше.
– Пётр, во время обсуждения вы сказали, что у вас есть фильм о событиях августа 1991 года, который вы бы хотели передать в коллекцию музея Ельцина. О чем идёт речь
Петр Шепотинник: Я помню этот день, 19 августа, когда мы все стояли на этой площади. Я тогда только-только пришёл на российское телевидение. Оно, собственно, начиналось с нашей программы в мае 1991 года, оно было единственное оппозиционное телевидение тогда. И я уже не помню, откуда взялся этот оператор, и вообще как это всё произошло. Совершенно невозможно объяснить, но в одном месте, около Дома кино, собралось сразу такое количество людей фантастических.
Ася Колодижнер: Мы все пошли к Дому кино, мобильных-то не было. Мы шли к каким-то местам, где можно своих встретить.
Петр Шепотинник: Там были Люся Гурченко, Игорь Кваша, Зиновий Гердт, господи…
Ася Колодижнер: Никита Сергеевич Михалков, который сейчас…
Петр Шепотинник: Никита Сергеевич Михалков, Марк Анатольевич Захаров. Понимаете, эти все люди. Думаю, они абсолютно искренне говорили, они почувствовали, что что-то изменилось в воздухе. Они ждали нас. Я застрял в пробке, потому что напротив… Навстречу мне шли танки. Я ехал на машине, она сломалась ещё по дороге. Это было 22, по-моему, числа, сразу после окончания этого всего. Они дали всем нам интервью. Я обязательно восстановлю эту копию и вам пришлю, она потерялась, потому что её уничтожили на телевидении, но кто-то записал её с экрана на VHS.
Ася Колодижнер: А вы знаете, есть потрясающий фильм совершенно, который вам надо иметь. Он называется Out of the Present. Режиссёр – Андрей Ужика (Andrei Ujică – ред.). Он румын, профессор философии. И он решил снять фильм о том, как космонавты улетели из Советского Союза и, пока они там летали, вернулись уже совершенно в другую страну.
Петр Шепотинник: Out of the Present – это очень сложно перевести. «Вне Настоящего».
Ася Колодижнер: Он жив, этот Андрей Ужика, живёт в Германии, и он великий человек. Например, сделал потрясающий фильм про Чаушеску. И вот он придумал такой проект. С одной стороны, собрал всю стрингерскую хронику – и я даже ему помогала эту хронику искать. А с другой стороны, космонавты должны были снимать в космосе в это же самое время. И там должно было время совпасть.
Вадим Иванович Юсов, великий оператор, специально учил космонавтов снимать. И режиссёр объединил в этом фильме то, что видели космонавты оттуда, и то, что происходило в этот момент на Земле: они улетели из одной страны, прилетели в другую. Вы можете его даже позвать сюда в Ельцин Центр.
Знаете, вы большое дело делаете, потому что есть центр, где могут собираться такие материалы, потому что всё время что-то выплывает. Например, фильм Сергея Лозницы про Витаутаса Ландсбергиса (литовский политик и общественный деятель, исполнял роль главы государства после обретения независимости от СССР до 1993 года – ред.).
Петр Шепотинник: Да, «Господин Ландсбергис» очень интересная картина, которую, конечно, вам надо будет показать. Сергей Лозница снял фильм про то, как отделялись советские республики, там очень много интереснейших хроник, причём, хроники-то мы знаем великолепно.
Боже, какое счастье, что это сохранилось! Хроники съездов народных депутатов, вот эта вся, помните, межпарламентская секция [Петр Шепотинник имеет ввиду Межрегиональную депутатскую группу – ред.], – всё там показано.
Ася Колодижнер: Там один герой – Витаутас Ландсбергис. Хроника хорошая, и он и рассказывает, как он это видел, как понимал. Действительно, вы здесь можете собрать разные мнения, мнения сторон.
Петр Шепотинник: Надо понимать, что сила в правде, как говорил Данила Багров. Но сила ещё и в свободе высказывания. Надо быть готовым к спору. В конце концов, наш личный опыт мало что решает. У всех свои представления о том времени. Кому-то было гораздо сложнее, чем нам. Но об этом вслух говорили, это не замалчивалось. У всех была возможность говорить. Поэтому вы молодцы. С этим, ещё раз повторяю, будут спорить, негодовать. Но то, что это есть, –замечательно. И то, что Павел Лунгин, тоже наш очень хороший друг, на себя взвалил ношу организовать это пространство, по-моему, прекрасно.
Ася Колодижнер: Это, конечно, сверхпозитивный опыт.
Петр Шепотинник: Это вещь, которая направлена в будущее, она будет жить в будущем, а не в прошлом. В прошлом, в принципе, уже более-менее всё понятно.
Ася Колодижнер: Она будет жить. Так что вы молодцы, огромное спасибо. Собственно, прецедентов-то нет, вы же единственный такой центр в стране. И это большое счастье, и он живой, и публика у вас живая, и… Может, у вас поэтому такой зал прекрасный.
– В заключение задам в какой-то степени личный вопрос, связанный с вашим фильмом. Недавно в Ельцин Центре был показ первого «Брата». И у меня сложилось ощущение, что этот фильм символически закрывает девяностые. Он вобрал в себя всё, что тогда в стране происходило. А вот «Брат 2» открывающий – он как будто выплеснул российские девяностые и во внешний мир, и в какое-то новое время. Можете это прокомментировать?
Петр Шепотинник: Абсолютно правильная формулировка. Кроме того, что он блестяще сделан и сыгран, с великолепной интеллектуальной иронией. Эта картина о народном герое. А народный герой всегда держит в руках дубину. Он не целится, он просто стреляет и бьет наотмашь. Но мы всё равно этих людей любим. Эти люди нам очень важны. И там всё равно чувствуется за кадром Алексей Балабанов.
Ася Колодижнер: Он же, Балабанов, очень умный человек. Он же не вкладывает свои мысли. Не даёт ни одному герою выступать от себя. То есть, как бы это всё очень амбивалентно, и трактовок миллион. Не случайно вся эта практически детективная линия с героем Серёжи Бодрова, – писарь, стрелять учили, ходили в тир и так далее. Мы же тогда смотрели, это не прочитывалось сразу. Очень многие не поняли, о чем речь и кто он. То есть его фильмы пересматриваешь каждый раз и открываешь что-то новое.
