В Киноклубе Ельцин Центра 17 марта актер Данила Козловский и продюсер Александр Роднянский представили фильм «Чернобыль». На закрытом показе зрители увидели режиссёрскую версию картины, в которой Козловский не только исполнил главную роль, но и выступил в качестве режиссёра и продюсера фильма.
Это вторая режиссёрская работа актёра. Первой стала драма «Тренер», выпущенная в 2018 году, к чемпионату мира по футболу, в которой он также сыграл главную роль, был режиссёром, продюсером и соавтором сценария. Оба фильма сняты кинокомпанией DK Entertainment, основанной Козловским четыре года назад. Бюджет фильма составил 690 млн рублей. Права на прокат «Чернобыля» уже приобрели около сорока зарубежных компаний. Фильм увидят в Китае, Японии, США, странах Европы и Латинской Америки.
В афишах фильма указаны и его альтернативные названия: «Опасная вода», «Когда падали аисты» и, наконец, «Чернобыль. Бездна». Картина должна была выйти в прокат в октябре прошлого года. И хотя она была уже готова, создатели решили перенести премьеру на весну.
Создателям хотелось, подчеркнул Козловский, чтобы её увидели как можно больше россиян, а не только те 30 процентов, которые допускались в зрительные залы.
К съемкам фильма команда DK Entertainment приступила в 2018 году, через месяц после выхода первой серии одноимённого сериала НВО. Но подготовка началась значительно раньше. И это совершенно разные фильмы, говорит режиссёр, их нельзя сравнивать.
Идея фильма принадлежит Александру Роднянскому, который, кстати, был и очевидцем, и участником чернобыльских событий. Он прислал синопсис будущего фильма. Козловского потрясла финальная сцена. Благодаря ей он понял, как мог бы рассказать эту историю.
«К своему стыду – говорит он, – я ничего не знал о катастрофе, кроме дурацкой советской мифологии о кабанчиках с двумя головами или младенцах с четырьмя руками!»
По мере подготовки к съемкам, режиссёр встречался с учёными-атомщиками и ликвидаторами аварии. Он принял решение, что пока досконально не изучит «матчасть» чернобыльской истории, не приступит к съёмкам. Чем больше режиссёр погружался в материал, тем больше история затягивала его. Он хотел, чтобы люди его поколения и младше узнали о мужестве людей, которые ликвидировали одну из самых страшных техногенных катастроф в истории человечества. Трагизм ситуации усугублялся тем, что в то время обычные люди мало знали о реальной опасности мирного атома. А власти хоть и понимали, какими могут быть последствия, предпочитали замалчивать происходящее.
Сюжет повествует о людях, которые принимали участие в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, произошедшей в 1986 году, в её первые часы. По сути они приняли удар на себя. Если бы не они, последствия катастрофы могли быть ещё страшнее, считают авторы фильма.
За две недели до трагических событий главный герой, весёлый и бесшабашный пожарный Алексей, узнаёт, что у него есть девятилетний сын. Он увольняется с работы и хочет с семьёй поехать к морю. Но его планам не суждено сбыться. Он одним из первых узнаёт об аварии на АЭС и присоединяется к своим товарищам на тушении реактора. Его сын фиксирует взрыв на любительскую камеру, подаренную отцом, ещё не понимая, чем обернётся авария для его семьи, друзей и всех жителей Чернобыля. В фильме много кинохроники, естественно перемежающейся с кадрами фильма.
Кроме Данилы Козловского в фильме снимались Оксана Акиньшина, Филипп Авдеев, Равшана Куркова, Николай Козак.
Костюмы, которые носят герои, абсолютно аутентичны. Их приобретали по объявлениям, в онлайн-магазинах, собирали по знакомым. Более тысячи единиц одежды и предметов быта из середины 80-х годов прошлого столетия – всё настоящее. Главный герой ходит в рубашке, которой 35 лет, в кроссовках 1984 года выпуска. Это не обсуждалось, говорит Козловский, поскольку было важно для правды.
Съёмки подводных сцен проходили в Будапеште, в специальной декорации, где снимаются голливудские фильмы-катастрофы. Все сцены под водой выглядели грандиозно, отмечали зрители во время обсуждения. Несмотря на все отиты и насморки, которые актёры заработали, снимаясь под водой, Козловский назвал это лучшим временем в работе над фильмом.
Кроме того, зрители отметили музыку, написанную к фильму близким другом режиссёра Олегом Карпачевым. С ним было легко и приятно работать, признался Козловский.
– Когда Олег принёс первые наброски к фильму, они были замечательные, но не про нашу тему. К счастью, он не убеждал меня в том, что это та самая музыка, которая нужна фильму, как обычно делают все композиторы, – рассказал режиссёр фильма. – Наоборот, с интересом выслушивал замечания, уходил и переписывал музыку.
Александр Роднянский сравнил фильм по высокому эмоциональному накалу с вышедшей в 2005 году драмой «9 рота» Фёдора Бондарчука. Именно поэтому фильму присвоен возрастной ценз 18+. Не потому, что там есть сцены жестокости или слишком откровенные сцены, а потому, что при просмотре фильма эмоции зашкаливают. Однако все мы должны время от времени выходить из зоны комфорта, считает продюсер, и задавать себе неудобные вопросы: «Мог бы я, как эти парни, пожертвовать собой?».
Российская премьера фильма состоится 15 апреля. Участники киноклуба пожелали Даниле Козловскому удачного проката, высоких рейтингов и осуществления дальнейших творческих планов. В октябре 2021 года ожидается выход его третьего фильма – по рассказу Максима Горького «Карамора».
Пока зрители смотрели фильм, Данила Козловский и Александр Роднянский отправились музей (Александр уже не первый раз – ред.).
Семь лет назад при создании мультимедийного наполнения Музея первого президента России Б.Н. Ельцина многие политики, писатели, спортсмены и артисты записывали для экспозиции отдельные статьи и пункты основного закона страны – Конституции, а также свои представления о свободе и демократии. Среди них был и Данила Козловский. Эти записи транслируются на интерактивных колоннах в Зале Свободы музея. Ежедневно эти обращения видят сотни и тысячи людей.
Данила Козловский посетил музей впервые. Экскурсию провёл директор музея Олег Лутохин. Позже Данила Козловский рассказал корреспонденту сайта о своих впечатлениях и о том, что полтора часа это ничтожно мало для знакомства с музеем такого уровня.
– Это абсолютно бессмысленно – полтора часа ходить по этому музею. За такое малое время ничего не увидишь и не поймёшь. Это – как ощущения Ельцина в хьюстонском универмаге, когда он увидел изобилие продуктов. Я точно так же сейчас стою и обалдеваю от такого количества экспонатов, выставок, параллельных экспозиций, громадного количества мультимедиа. Полтора часа – это так мало. И всё так интересно! Я 90-е не очень хорошо, но всё-таки помню на каком-то эмоциональном, информационном, генетическом уровне. Есть фрагменты экспозиции, где экспонаты меня эмоционально очень задевали. Например, гостиная, где телевизор с «Лебединым озером». Или те кадры, где Влад Листьев берёт интервью у Мстислава Ростроповича… Это потрясающий музей и совершенно невероятное пространство. Не знаю другого такого современного музея, в России – точно, и в мире. Допускаю, что немного видел, хотя и не так мало. Я сейчас не сравниваю его с классическими музеями – Эрмитажем, Прадо или Пушкинским. Среди современных музеев это абсолютно уникальное пространство. И как круто, что оно находится в Екатеринбурге, а не в Москве или Санкт-Петербурге.
– Павел Лунгин, создавая сценарий экспозиции, предполагал, что будет происходить эффект погружения в эпоху. У вас оно состоялось?
– Оно не просто состоялось, а состоялось в квадрате. И это ещё раз убеждает меня в том, что полтора часа это мало. Сюда надо приходить, даже если у вас есть 15–20 минут, и изучать. Вам повезло, что у вас есть такой музей. Если есть час свободного времени, вы можете прийти сюда и посетить экспозиции «Второй» или «Третий день», в троллейбусе посидеть, фильм посмотреть, детские, юношеские фотографии, личные вещи, какие-то репортажи, послушать радиостанции того времени.
– Вы в Ельцин Центре первый раз, какое он на вас произвёл впечатление?
– Феноменальное впечатление, замечательное, самое прекрасное. Я человек, который приехал на премьеру фильма и впервые увидел это пространство от кинозала до по-европейски корректного персонала, от маленьких кофеен и ресторанчиков до авторских магазинчиков и апартаментов. И как апофеоз этого дня – этот музей. Ещё раз говорю, что это очень круто, что он есть в Екатеринбурге. Отчасти это музей политической истории, потому что Борис Николаевич – прежде всего политик и президент. Наверняка он вызывает споры и даже конфликты, идеологические, мировоззренческие, философские, личные дискуссии, но так и должно быть. Музей должен провоцировать на размышления, диалоги и споры. Это нормально и правильно. Независимо от того, коммунист ты или демократ, и какой выбираешь путь для России, это пространство и этот музей абсолютно невероятны.
– В эти годы вы были очень молодым человеком, каким у вас сохранился образ 90-х?
– Для меня образ 90-х – мой двор. Это было время, когда дети много гуляли во дворах. До темна, до самого позднего часа, гоняли на своих великах – «Камах» и «Салютах». Помню, мама высовывалась из окна и кричала: «Марш домой!». И мы нехотя отвечали: «Ладно, идём!». Сейчас это невозможно. Детей опекают до тридцати лет. Я жил на «Соколе» и с семи лет самостоятельно ездил в актёрскую студию на Шаболовку. Это сейчас кажется не расстояние, а тогда для семилетнего ребёнка очень даже большое. Помню садился на 59-й троллейбус и ехал до конечной станции час. В общем, 90-е – это наш двор и дерево, на котором мы строили шалаш. Я видел истребители, которые пролетали очень низко, и это, как раз, был октябрь 1993 года.
– Расскажите о фильме, почему вы взялись за эту историю?
– Изначально у меня не было задачи снимать фильм о Чернобыле. Во всём виноват Александр Роднянский. Он прислал мне текст, это даже не был синопсис, и попросил посмотреть. Я прочёл, и он меня очень эмоционально тронул. Попросил прислать ещё что-нибудь. Он прислал мне первый драфт. В нём я увидел одну сцену, после которой определённо понял, как рассказывать эту историю. Мы встретились с Александром Ефимовичем Роднянским и поговорили о том, как это можно сделать. Обговорили условия, поняли, что хотим продюсировать вместе, и полетели. Это его идея, не моя.
– У вас не было опасения не справиться с историческим материалом, напутать в деталях? Ведь с одной стороны, это историческое кино, а с другой – ещё живы те люди, которые были свидетелями событий?
– Не было опасений, потому что с самого начала было решено относиться к этому максимально честно. Я сказал, что не начну, пока не разберусь, как устроена атомная станция, как работает атом, что такое стержни, ТВЭЛы и ядерное топливо. Зачем я буду делать клюкву, снимать глупое кино и рисковать своей репутацией. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что я готов начать подготовку к фильму.
– Где вы нашли такую убедительную советскую фактуру?
– В Курчатове. Спасибо «Росатому», который пошёл нам навстречу, пустил нас и разрешил снимать на действующей атомной станции, пятом энергоблоке Курской АЭС, сделанном по одному проекту с Чернобыльской. Поэтому все сцены, связанные со станцией, выглядят реалистично. Как и Припять с Курчатовым очень похожи. Тот же конструктивизм, тот же молодой город в своё время.
– Какой аудитории адресован ваш фильм?
– Это кино для всех.
