Есть немало общего в способах использования прошлого в России и США. В обеих странах на протяжении долгого времени сосуществуют разные «символические вселенные», отличающиеся друг от друга историческими нарративами. В Соединенных Штатах это варианты прошлого, культивировавшиеся на Севере и Юге, в России — коммунистическая и посткоммунистическая коммеморация. Однако в последнее время мы видим, как эта ситуация приводит ко все более ожесточенным конфликтам.
Обострение «исторической политики» и «войн памяти», свидетелями и участниками которых мы стали в России и в США, – проявление более общего перехода. Еще недавно прошлое принадлежало сильным, – государствам, национальным элитам, «великим державам», европейским метрополиям. Обладание историей было привилегией, которую поддерживала институционализированная историческая наука и разнообразная коммеморативная практика. Теперь же вчерашние «слабые» обрели способность и желание получить собственное прошлое, а современная историческая наука, внимательная к разноголосию, поддержала их в этом стремлении. Угнетенные классы и расы, зажатые между великими державами малые страны, бывшие колонии и нынешняя периферия национальных государств формулируют собственные рассказы о прошлом, которые вступают в конфликт со «старой историей» и вынуждают ее защищаться.
Иван Курилла — доктор исторических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, с
