28

Москвы огромный билборд, на котором должно было быть написано слово «Какисто-

кратия», что в переводе с греческого означает «власть худших». Однако московские вла-

сти наложили прямой запрет на проведение этого мероприятия. 

Фотограф Борис Михайлов в своей серии Case History — «История болезни» — произ-

водит погружение на самое социальное дно. Страшны даже не сами тела бомжей, изуро-

дованные и покрытые язвами. Страшнее то, что создания, давно уже перешедшие грань 

отчаяния, никакой боли и страдания не испытывают. Напротив, они охотно включаются 

в предложенную фотографом игру, даже откровенно куражатся над странным пришель-

цем из внешнего мира, демонстрируя устрашающие язвы или выкладывая из своих тел 

некие подобия сюжетов из классической живописи на библейские темы. В кадр попали 

не только собственно бомжи, но и люди просто очень-очень бедные, которые оказались 

на дне в результате скоропостижного распада социального государства. Это и есть са-

мые страшные язвы капитализма как таковые. Вот в этом случае Борис Михайлов и вы-

ступает как истинный социальный критик, «передвижник», который от имени Толстого  

и Достоевского указывает на социальные язвы и пути их излечения, то есть способ не по-

терять человеческое лицо. 

Сергей Братков — ученик и соавтор Бориса Михайлова — на грани фола и полити-

чески некорректно снимал детишек, прикованных к батареям центрального отопления, 

гиперсексуальных военнослужащих женского пола и «секретарш», одетых в бикини  

и экспонирующих свои «профессиональные достоинства». Но это все же в основном 

были постановочные съемки, хотя некоторые из его героев выглядят опасно, как те же 

юные «Токсикоманы». В серии «Птицы» (1997), где съемки, сделанные в детском доме, 

перемежаются с изображениями чучел различных птиц, никакой социальной критики не 

видно, детки выглядят упитанными и здоровыми, одеты тоже вполне добротно. Но ведь 

они смотрят на приехавшего дяденьку с фотоаппаратом! В одном интервью на вопрос  

о его политических позициях Сергей Братков ответил: «Я в душе чуть левее середины»

29

.

Дмитрий Гутов посвятил свой проект пенсионерам, другой заброшенной категории 

российского общества. Основная часть его проекта «Мама, папа и телевизор» — пре-

старелая пара в ватниках; они стоят в чистом поле и угрожающе размахивают вилами  

и косой перед фотокамерой. Присмотревшись, понимаешь, что это вовсе никакие не на-

родные мстители, а всего лишь мирные и милые интеллигентные дачники-пенсионеры, 

родители художника. В экспозиции галереи Гельмана, где впервые демонстрировался 

этот проект, ситуация была не столь идиллической — по стенам были развешаны пор-

треты людей «из телевизора» — от Павла Бородина и Дмитрия Диброва до Михаила 

Леонтьева и Бориса Немцова. Некоторых персонажей трудно было узнать — художник 

сначала снял изображения с экрана плохонького телевизора, а потом разогнал их в мону-

ментальный масштаб. Получалось, что новые партизаны грозят своими орудиями всему 

медийному бомонду. Выдающийся современный философ Валерий Подорога, сопрово-

дивший выставку вместо пресс-релиза обширным методологическим текстом, очень 

тонко отметил, что «рассматривать эту инсталляцию как вид политического текста про-