Спектакль Театральной платформы «В Центре» «Колымские рассказы» по одноименному циклу произведений Варлама Шаламова 11 ноября посетил известный французский журналист и театральный критик Жан-Пьер Тибода.
Он побывал в Музее первого президента России Бориса Ельцина и поделился своими впечатлениями о нём. Это особенно интересно потому, что свои 90-е Жан-Пьер провел в Москве, будучи корреспондентом газеты Libеration.
– Вы посмотрели спектакль «Колымские рассказы», что скажете о них?
– Всегда сложно говорить о спектакле, когда эмоции ещё не оформились. Это пока неосмысленные переживания. Но я хорошо знаком с «Колымскими рассказами» Шаламова и считаю их величайшим произведением XX века. Эти тексты – свидетельства радикальный важности. Не только в виду своей политической значимости, но ещё и потому, что это великое по своей пронзительности поэтическое произведение. Это культурное наследие, литературный памятник. И мне было приятно обнаружить, что молодое поколение сегодня открывает для себя эти тексты. Их поэтику. Делится художественным словом и доносит его до широкой публики. Шаламов после многих лет в лагерях сохранил всю физику переживания и передал во всех подробностях жизнь тех, кто был рядом с ним.
– Вы приехали в Россию подобрать спектакли для «Русских сезонов», которые возобновляются в Париже?
– Меня пригласила русская сторона как журналиста, хорошо знающего Россию и разбирающегося в театре. Не могу более подробно рассказать о самом проекте, потому что не являюсь частью комиссии, которая будет отбирать спектакли для программы. Но поскольку я уже был здесь много раз, знаком с театральным процессом, то для меня огромное удовольствие в очередной раз приехать в Россию и увидеть снова своих русских друзей. Посещая Россию, всегда пишу статьи об увиденных спектаклях. По приезду опубликую свои впечатления, напишу о том, что думаю. Возможно, это окажет влияние на организаторов фестиваля. Могу привести пример того, как я стал посредником культурного обмена. Познакомился с театром Николая Коляды много лет назад. После этого их стали активно приглашать во Францию. Они побывали там уже много-много раз. Мне это очень приятно, потому что впервые рассказал о них я.
– Вы сегодня побывали в Музее Бориса Ельцина. Какое он на вас произвел впечатление?
– Грандиозное впечатление. Хотя мне рассказывали, что изначально само здание не было предназначено для него. Особенно удачной мне показалась идея разделить экспозицию на семь важных дней из жизни президента. Мне нравится, что в экспозиции отдельно отражена связь общества и человека. Экспозиция посвящена не только биографии Ельцина. Здесь во всём прослеживается человеческий подход. Это очень здорово! Одно из наиболее любопытных наблюдений, которые я сделал, это, конечно, зал, посвящённый независимым медиа, которые появились в 90-е годы. То, что было во времена правления Бориса Ельцина, не сохранилось сейчас. Сегодня нет независимых медиа. И хорошо, что мы можем из сегодняшнего дня посмотреть назад и сравнить то, что было и не сохранилось до наших дней. Сильное впечатление произвёл его кабинет, завершающая точка в экспозиции. Там транслируется его последняя речь, завещание народу, которую мы сегодня воспринимаем совершенно по-другому. Очень важно, что мы имеем возможность вернуться к его словам и переосмыслить их.
– В 90-е вы жили в Москве, какими запомнили эти годы?
– Это было время больших надежд и устремлений в будущее. В то же время был ещё очень сильно ощутим дух Советского Союза. Самой примечательной чертой того времени, на мой взгляд, являлась амбивалентность – двойственность эпохи, которая выражалась, в том числе, и в отношении к иностранцам – отчужденным и отстранённым. Иностранец всё ещё мог оказаться шпионом. Сейчас это смешно, но тогда фантом советского времени ещё превалировал, несмотря на сильное желание перемен.
– Вы видели Бориса Ельцина. Какое он производил впечатление?
– Не был с ним лично знаком. Не был политическим обозревателем. Занимался вопросами культуры и социальными темами. Но однажды мне случилось подменять коллегу во время встречи Гельмута Коля, Жака Ширака и Бориса Ельцина. Это происходило в Подмосковье. Должен сказать, что впечатление от встречи было несколько сюрреалистическое.
– Почему?
– Помню, у Ельцина не было на тот момент выработанной привычки следовать протоколу. Встречи готовились, обсуждалась повестка дня. Все знали, о чём будут говорить. Борис Ельцин мог нарушить все планы и говорить о чём-то совершенно другом. Мог пуститься в импровизацию, если того требовал момент. Мы, журналисты, со стороны наблюдали, как лидеры недоумённо переглядываются друг с другом, пытаются подхватить на лету его импровизацию, вырулить ситуацию в логическое русло. В этом был его особый шарм. При этом он сохранял присущее ему природное обаяние, держался открыто и естественно.
– Это были люди одного поколения – Ширак, Коль и Ельцин. Они ввели такое понятие, как «встреча без галстуков». Вы ощущали в них эту близость?
– Несомненно. Было впечатление, что они хорошо понимают, о чём говорят. Когда начиналось обсуждение, они переглядывались, шутили. В какой-то момент происходила разрядка, и они начинали общаться гораздо живее. То, что они были живыми людьми, в них проступало очень сильно. Сейчас про политиков так не скажешь. Они закрыты и эмоционально холодны. Тогда было ценно всё живое, человеческое. Даже на политической сцене.
Жан-Пьер Тибода о спектакле «Колымские рассказы»
Александр Поляков
– Вам не кажется, что само время было более тёплым и человечным? И близость между нашими народами мы ощущали больше.
– Можно так сказать, особенно если сравнивать их с нынешними президентами. В них больше политики, строгости и расчёта. Дискурс Макрона очень регламентирован в отличие от Жака Ширака. Тот был похож на Ельцина своей человечностью и простотой. Мне кажется, именно в этом отличие. Сегодня они стараются защитить себя, выстраивают барьеры, отстраняются, защищаются. В них больше дисциплины, регламента и протокола. Они более уязвимы. В этом заслуга социальных сетей, которые ловят каждое движение, каждую чёрточку на фотографии, каждый взгляд, куда он направлен. Еще один важный момент роднит Ширака и Ельцина. Они оба были очень близки к народу, вышли из него. Их политическая карьера всегда была на виду. Народ видел их взлеты и падения. Оба проделали трудный путь к вершине. Сейчас, если мы посмотрим на нынешних президентов, совсем другая история. Они не из народа. Они были близки к другим социальным слоям.
– Приезжая в Россию, вы продолжаете удивляться?
– Россия настолько обширна и необъятна, что невозможно всё охватить в один раз. Сколько бы ты не возвращался, что-то новое есть всегда. Новые артисты, новые спектакли и режиссёры, новые театры. Поэтому она никогда не перестаёт удивлять. Ваша страна неисчерпаема.
