«Уральский подпол» о тайнах 90-х

7 ноября 2018 г.Елизавета Журавлева
«Уральский подпол» о тайнах 90-х

Театральная платформа «В Центре» 2930 сентября во второй раз провела в Ельцин Центре творческую лабораторию «Уральский подпол».

Куратор проекта Маша Конторович предложила шести молодым драматургам написать сценарии на тему «Тайны 90-х». Также пригласила к участию молодых режиссеров, которые поставили одноактные спектакли по этим сценариям. И те, и другие оказались в жестких временных рамках. В результате зрителям было предложено шесть спектаклей, посвященных 90-м. Некоторые из участников лаборатории не имеют собственного опыта проживания в 90-х. Они либо только родились, либо были очень молоды в это время. Тем интереснее зрителям было наблюдать результаты их творческих исследований в этом направлении.

Открыли лабораторию драматург Катя Лёзова и режиссер Настя Чацкая спектаклем «Буду я», в котором были задействованы два актера – Валентина Сизоненко и Сергей Заикин. И если Валентина играла главную героиню, то Сергей исполнял все мужские роли, предусмотренные сценарием.

«Буду я» – трогательная история от первого лица девочки-подростка (трогательность усиливалась наличием лосин цвета фуксии и балетной пачки), у которой в бандитских разборках погибли отец и брат. Она случайно выяснила, что приятель матери причастен к смерти ее родных. Она хочет отомстить, мечется, выслеживает убийцу, поджигает его квартиру, но при этом она не уверена до конца, виноват ли ее будущий отчим, и был ли поджог актом правосудия. Зрители к завершению действия начинают сомневаться, а был ли поджог или все это происходит только в ее воображении.

Следующий спектакль лаборатории «Маша с Уралмаша» драматурга Екатерины Бронниковой и режиссера Александра Фукалова обращает зрителя к суровым реалиям Уралмаша 90-х. Главная героиня в исполнении Валентины Сизоненко отнимает шубу у дочки местного авторитета. Ее друг, в исполнении Игоря Кожевина (известного завсегдатаям Ельцин Центра по роли Геннадия Шпаликова в спектакле «Шпаликов), находясь в его банде, подключен к поискам дерзкой налетчицы. Маша, страшась разоблачения, не придумывает ничего лучше, как перевести стрелки на свою подругу (ее играет актриса Ирина Григорьева). С подругой расправляется Машин приятель и в ту же секунду понимает, что виновницей разбойного нападения была сама Маша. Теперь они, как Бонни и Клайд связаны одним преступлением и вынуждены либо сдаться авторитету, либо бежать. Авторы оставляют концовку открытой, предлагая зрителю самому выбрать финал.

Третьим спектаклем в афише первого дня лаборатории стал спектакль «Белый сад Рэмбо» драматурга Романа Дымшакова и режиссера Алены Тремазовой. История о жертвах черных риэлторов, собранных в одном заброшенном доме. Взаперти оказываются две немолодые женщины и ветеран войны. Их подкармливает подросток, каждый раз влезая и ретируясь из застенка через форточку. С ним находит общий язык бывшая учительница. Старики обсуждают свое положение, ищут пути выхода, ссорятся, делятся воспоминаниями. Кстати, «Белый сад Рэмбо» – реально существующее на Уралмаше место. В общем, история на все времена, которая могла произойти и в наше время. В ней участвовали артисты екатеринбургских театров: Алексей Шестаков, Сергей Заикин, Роман Дымшаков, Иван Шилко, Ирина Григорьева и Ольга Теслер.

По окончании показов состоялось обсуждение, в котором приняли участие Екатерина Рябова – критик, член отборочного жюри специальной программы «Маски-плюс» театральной премии «Золотая маска» и Алексей Кокин – журналист, театральный критик.

– Мне кажется, вас можно поздравить, – обратилась Екатерина к авторам и исполнителям. – Вы очень точно попали в атмосферу 90-х. Вам удалось поймать настроение и дух времени. К третьему отрывку я начала думать, что все ужастики 90-х надо выделить в отдельную тему.

Екатерина подчеркнула, что с точки зрения актерского существования к придуманным образам не возникало вопросов – они были со стопроцентно узнаваемым попаданием. Конечно, трудно воспринимается большой объем текста в читке. В пьесах прописаны объемные монологи и диалоги, их все сложно воспринимать «с листа», но формат лабораторной читки не мешает восприятию.

– Для меня все три сегодняшних показа складываются в какой-то путь и способ рефлексии, – продолжила Екатерина Рябова. – Мы начинаем с лиричного, монологического высказывания (спектакль «Буду я») и постепенно выходим на авторские воспоминания себя в детстве на самом деле или псевдо-воспоминания с общим ощущением 90-х. Затем идем от такого лирического высказывания к более широкой картине из трех персонажей. И, наконец, «Белый сад Рэмбо» – это уже многофигурная и многонаселенная история. Второй эскиз из читки вырос в полноценный театральный эскиз. Артисты выучили текст и сжились с ним. Конфликт довольно простой, но очень точно разложен на этих персонажей, то есть прямо всё – каждая интонация, каждая оценка. Если в первом эскизе тембр голоса актрисы немного не совпадал с образом героини, то во втором она была на своем месте. Там все очень точно, до поворота головы. До интонации у каждого. Это режиссерская заслуга Александра Фукалова. Все трое аккуратно попали в своих персонажей. Спрашиваете, почему все время всплывает криминальная тема? Потому, что она никуда не уходит из нашей жизни. Это составляющая, с которой театр соприкасается редко. По поводу того, что эти 90-е немного не настоящие, как заметили некоторые зрители, да, это следующее поколение пытается положить этот исторический период на полочку своей памяти. Но прежде как-то разобраться с ним. В том числе с его «страшилками», может, делая их еще более страшными. Так люди разбираются со своими травмами, стрессами и переживаниями, сознательно преувеличивая их. Это наш коллективный психоанализ.

Алексей Кокин отметил, что все три вещи первого дня – очень разные по жанру. Ему показалось, что они существуют независимо от привязки ко времени.

– Мне понравилось, как во время обсуждения фильма «Лето» остроумно сказал Миша Козырев: «Сейчас секта свидетелей Цоя подтянется». Мне не хочется уподобляться фанатам и отстаивать правдоподобность, но наиболее реалистичным был второй показ, максимально приближенный к реалиям и по способу существования актеров, и по органике исполнителей.

Меня немного напрягает, что из всех 90-х берется только эта черная сторона жизни, которая, конечно, присутствовала, но что-то мне подсказывает, что все, кто имел отношение к созданию этих спектаклей, на самом деле лично с этим никогда не сталкивались. Говорить о личном опыте не приходится, и это просто нынешнее представление о 90-х. Если честно, то довольно обидное. Криминальную составляющую никто не отменял, она была, в самом деле. Но она уже отрефлексирована в «Бригаде», «Бумере», в фильмах Лёши Балабанова в несколько романтизированном оптикой образе. Продолжать рефлексировать по поводу этой «чернушной» реальности уже не интересно. Может быть, еще мало времени прошло, но нигде не возникает другая, главная, на мой взгляд, тема 90-х годов – время обретенных и упущенных возможностей. Я понимаю, что это вопрос в большей степени политический, и он не для театральной площадки, но в этом была своя поэтика, которая никак не отрефлексирована ни в драматургии, ни в литературе по сей день. Мне этого не хватает, – подвел итог Алексей. – Я жил в 90-е, и с бандитами приходилось общаться. Но вспоминаю это время в большей степени как светлое и позитивное.

Во второй день "Уральского подпола" состоялось также три показа.

Первым зрители увидели спектакль «Северное, сектор 9» драматурга Олега Михайлова в постановке Даниила Безносова. В главной роли Валентина Сизоненко. Она играет девушку, которая ухаживает за могилами братков и их жертв из 90-х. Она цепляет посетителей кладбища и раскручивает их на выпивку и ужин, пока не натыкается на «заинтересованного» слушателя, который вроде бы навещает могилу отца, а натыкается на могилу одноклассника. Он понимает, что время 90-х было таково, что не «свали» он с матерью за границу, давно бы лежал на этом кладбище. История напоминает триллер, когда случайный слушатель кладбищенских баек становится участником и соучастником. Теряет деньги, телефон, документы, рискуя превратиться в кладбищенского приживалу. И лучшее, что он может сделать в этой мистической истории – это унести ноги, поставив крест на попытке узнать правду. Но только Северное кладбище и эта полоумная девчонка не отпускают. В спектакле блистательно сыграли Марина Гапченко, Вячеслав Хархота, Валерий Прусаков.

Затем состоялся показ спектакля «Пишите мне на Большакова 79» драматурга Юлии Ионушайте и режиссера Ирины Лядовой. Юлия Ионушайте сыграла еще и главную роль. Помогли ей в этом Николай Нечаев и Елена Таврина. Фабула не нова и не привязана только к 90-м. Провинциальная девочка отправляется учиться в Екатеринбург и традиционно проходит все «круги ада». В ее жизни происходят и первая любовь, и первое предательство. С бывшей подругой по переписке они пускаются во все тяжкие, познавая прелести столичной жизни. Заканчивается все банально: героиню отчисляют из университета, и она вынуждена бесславно вернуться домой.

Завершил работу лаборатории спектакль «Варя – Нэнси и назад» драматурга Екатерины Костровой и режиссера Павла Киева. Разыграли историю артисты Софья Соловьева, Леонид Голышевский, Олег Денисов, Иван Нечаев и Антон Кукаркин. Сюжет разворачивается вокруг молодой особы, которая ведет дневник, отражающий все фантазии, мечты и перипетии ее реальной жизни. Откровенные признания шокируют. Окружающие не догадываются, какие дерзкие мысли витают в ее голове.

После показа третьего эскиза состоялось обсуждение работ второго дня. Екатерина Рябова также приняла в нем участие.

– Интересно сравнивать два дня лаборатории. По длине отрывков было понятно, что сегодня будет другая история. Это сдвиг в поколениях драматургов: Олег Михайлов все-таки постарше и его волнуют другие проблемы – проблемы человека среднего возраста. Я считаю, что это полноценная работа, близкая к готовому спектаклю, – подчеркнула Екатерина. – В этом отрывке уже видно решение, определенный ход – игра с провалами в нереальность. Девушка на кладбище, которая оказывается мороком или смертью. Когда-то в 90-е она не догнала героя, и сейчас откуда-то из-за знакомых могил машет ему рукой.

Екатерина отметила небольшие пробуксовки в той части, где было неоправданно много текста. Кроме того, она предостерегла, чтобы не увлекались ненормативной лексикой. Новый театральный формат приучил нас к тому, что так можно. Но вопрос в том: нужно ли. Екатерина подчеркнула, что история и без того складывалась интересно. У нее возникли ассоциации с фильмом «Зеркало для героя» Владимира Хотиненко. Похожее состояние умов было в конце 80-х–начале 90-х годов прошлого века, когда пытались переосмыслить прошлое, найти точку опоры, еще раз к нему вернуться, проиграть заново, найти развилку, с которой все пошло не так. Она сказала, что ощущение поиска присутствует во всех работах лаборатории.

Зрители оценили сценографию спектаклей и видеоряд, который способствовал погружению в атмосферу 90-х. Кроме того, формат лаборатории наложил свою специфику – то, что делается быстро, делается на глубоком эмоциональном подъеме. В условиях лаборатории это подкупает, но и оставляет место для завершения. Один из шести отрывков, возможно, ляжет в основу будущего спектакля.

Екатерина Рябова выделила эскиз к спектаклю «Пишите мне на Большакова 79». Это адрес общаги – его знают все, кто учился в УрГУ им. Горького.

– В эскизе был представлен монолог человека из другой среды – книжной девочки с филфака – типаж вечный, они почти не меняются со временем. Начинают смотреть другие фильмы, может быть чуть раньше курить. Но в принципе девочка на филфаке – отличница с кучей книжек, фенечек и внезапным бунтом. Для драматурга и режиссера эта история исповедальная, она затрагивает личные вещи. Ее смотреть – всё равно что читать личный дневник. Каждая ситуация – прожита и дорога ему. Но с точки зрения композиции хотелось бы, чтобы она была более выстроена, - предложила Екатерина. - Хотя все эпизоды узнаваемы и добавляют ветра и воздуха времени.

Екатерина проанализировала все работы. Этого и ждали участники лаборатории.

– Последний отрывок очень подкупает – совершенно новая тема и взгляд, продолжила Рябова. – Подкупает ход, когда оказывается, что это всего лишь чтение дневников, словно матрешка в тексте. Зритель становится над текстом. Мне нравится, что есть какая-то игра в режиссерской части с современным языком театра. Смесь пластического театра и очень яркого визуального ряда, который создает параллельную реальность – чуть-чуть галлюциногенную, чуть-чуть игровую. Но именно последняя составляющая импонирует, потому что в ней есть юмор и интерес. Про реалистичность персонажей мы всё понимаем, а как раз обыгрывание заинтересовывает. Стоит продолжать и думать в этом направлении.

Своими впечатлениями от показов второго дня поделилась Лилия Немченко – кандидат философских наук, организатор Международных кинофестивалей-практикумов киношкол «Кинопроба».

– Для меня 90-е – особая тема. Мы несколько лет подряд совместно с Ельцин Центром делали такие десятиминутные документальные зарисовки в рамках «Кинопробы». Поэтому выбранная сегодня тема ожидает своего представления: все гости, приезжающие в наш город, первым делом хотят попасть на кладбище и своими глазами увидеть аллею с надгробьями криминальных авторитетов. Когда несколько лет назад издательство TATLIN хотело делать новый путеводитель по городу, один мой студент сразу сказал, что в первую очередь нужно делать историю 90-х. Мне понравился главный посыл первого показа: 90-е – это морок. В пьесе это не артикулировано, и в этом есть определенная прелесть, потому что оценочное отношение пропадает, и мы не рассуждаем плохо это или хорошо. Это ничего не проясняет. Прошлое кажется сном. И эта история в другом спектакле, наверное, потребует разъяснения, здесь эта задача морока, воспоминания и кладбища, как главного героя и, в то же время, которое тянет и заставляет возвращаться. Здесь каждая история, в конечном счете, превращается в личную историю. Актеры блестяще справились с этими частными историями. Я – фанатка Валентины Сизоненко. Что жена Шпаликова (в одноименном спектакле «Шпаликов» – ред.), что девушка с Северного кладбища, у нее потрясающая достоверность и высокое актерское мастерство. Хочу отметить Марину Гапченко, которую мы все прекрасно знаем. И она знает, о чем говорит. Вы нашли такую интонацию, в которой ужасное и страшное рассказывается как повседневное. Дегероизация 90-х необходима. Всем желаю успеха!

Евгений Исхаков – актер, режиссер, представитель молодого поколения, сказал, что в его голове сложился образ 90-х – в стиле Уэса Андерсона (американский актёр, кинорежиссёр, сценарист, и продюсер – ред.).

– Так и должно быть в лаборатории: поиски, эксперименты, альтернативные взгляды. Криминальная тема в 90-е была доминирующей, и кто-то любит именно такой реализм. Но мне интересно не это. Встречаю часто шаблонный взгляд на 90-е. Сегодня, мне кажется, случился глоток свежего воздуха. Это привлекает внимание к 90-м.

Наталья Санникова – руководитель театрального направления в Ельцин Центре, во время обсуждения припомнила, какими были ее 90-е. То, что она увидела в работах молодых коллег в большей степени совпало с ее личным восприятием 90-х.

– Может, я не тот человек, у которого надо спрашивать про эти годы. Мы круглосуточно пропадали в театре, – рассказала она. – Во всяком случае, свою юность я провела там. Когда на улице были бандиты, а дома было нечего есть, в театре, наоборот, было очень уютно. Зашел в театр и спрятался от окружающей действительности. Я вот думаю, почему так мало режиссеров этого поколения, тех, кому сегодня ближе к пятидесяти и которые могли бы показать нам то, что происходило тогда? Часть из них ушли в бизнес, надо было выживать, кормить семью, а в режиссуру – почти никто. Один из моих приятелей до сих пор говорит: «В театре я прячусь от жизни!»

Куратор проекта «Уральский подпол» Мария Конторович прокомментировала предварительные итоги Лаборатории. Ей не хотелось кого-то выделять, она считает, что все справились с заданием успешно.

– В результате одной лаборатории, которая длилась неделю, мы получили шесть готовых пьес! Все они интересные и очень разные.

Неужели не было никого, кто не раскрыл тему или не справился с заданием?

– Были те, кто не сдали вовремя тексты. В результате отняли время у своих же режиссеров.

Режиссеры приняли все тексты, ничего не меняя?

– Нет, это все-таки была драматургическая лаборатория, поэтому режиссеры работали с теми текстами, которые есть.

Как изначально звучало задание? Какую задачу вы ставили драматургам?

– Так и звучало - «Тайны 90-х». Задача состояла в том, чтобы показать, как повлияли 90-е на то поколение, которое вышло из них. Я родилась в 90-е, мое детство прошло в 90-е. Как они повлияли на людей моего поколения? Какие они люди, что они помнят из тех лет? Есть ли у нашего поколения характерные черты? Люди, выросшие в эпоху перемен, как-то иначе воспринимают жизнь. Мы старались заранее «спаять» пары драматург-режиссер, чтобы они уже в процессе написания решали совместно какие-то задачи.

Вы хотели выбрать лучшую работу и, возможно, даже включить ее в репертуар театральной платформы «В Центре»?

– Скорее всего, это будет не лабораторная работа, не эскиз, а уже самостоятельная пьеса. Пока мы думаем, как это будет, как должно быть.

На показах лаборатории «Уральский подпол» традиционно аншлаг. Театральному зрителю по-прежнему интересно, как воспринимает эпоху 90-х молодое поколение авторов. Творческая лаборатория «Уральский подпол» для молодых драматургов состоялась.

На следующий день команда Театральной платформы в «В Центре» приступила к репетициям очередной ожидаемой премьеры – спектаклю «Лишний» по одноименному рассказу Сергея Довлатова, которая состоится 15 ноября в Ельцин Центре.

Льготные категории посетителей

Льготные билеты можно приобрести только в кассах Ельцин Центра. Льготы распространяются только на посещение экспозиции Музея и Арт-галереи. Все остальные услуги платные, в соответствии с прайс-листом.
Для использования права на льготное посещение музея представитель льготной категории обязан предъявить документ, подтверждающий право на использование льготы.

Оставить заявку

Это мероприятие мы можем провести в удобное для вас время. Пожалуйста, оставьте свои контакты, и мы свяжемся с вами.
Спасибо, заявка на экскурсию «Другая жизнь президента» принята. Мы скоро свяжемся с вами.