Выставка «Это война» в Атриуме Ельцин Центра 3 мая завершилась лекцией-концертом «Она запомнилась по дням». Лекцию о поэзии войны прочёл доктор филологических наук, профессор кафедры русской и зарубежной литературы УрФУ им. Б.Н. Ельцина Леонид Быков.
Он начал с пророческих строчек Константина Симонова, опубликованных в журнале «Новый мир» в 1938 году:
Под Кёнигсбергом на рассвете
Мы будем ранены вдвоём,
Отбудем месяц в лазарете,
И выживем, и в бой пойдем.
Святая ярость наступленья,
Боёв жестокая страда
Завяжут наше поколенье
В железный узел, навсегда.
– Так и случилось с мальчиками поколения двадцатых годов ХХ века: навсегда обожжённые войной, они многое определили в литературе, музыке и нашей жизни. И мне кажется, нам сегодня этого поколения очень не хватает, – рассказал Леонид Быков.
Он процитировал поэта Сергея Наровчатова, сказавшего, что их поколение не вывело таких поэтов, как Пушкин или Лермонтов, поэтов первой величины, но своей совокупностью оно заместило их. Это ощущение включённости в общее единство, идентификация себя частицей народного целого оказалось важнее, чем сугубо личные, персональные черты, чем то, что выделяет их среди прочих. Стихи этого поколения – как стихи одного поэта. Даже в таком разном диапазоне, от Слуцкого до Окуджавы, мы рассматриваем их как единое целое — поколение поэтов войны, что подтверждают строки поэта Михаила Луконина, посвящённые товарищу, погибшему во время Финской войны:
Мы суровеем, друзьям улыбаемся сжатыми ртами,
Мы не пишем записок девочкам, не поджидаем ответа…
А если бы в марте, тогда, мы поменялись местами,
Он сейчас обо мне написал бы вот это.
Леонид Быков напомнил, что в годы войны в действующую армию были призваны тридцать четыре миллиона четыреста семьдесят шесть тысяч семьсот советских граждан. Из них семнадцать миллионов семьсот семьдесят четыре тысячи не вернулись домой. Давид Самойлов сказал: «Война нас споловинила!»
Вернувшиеся, как мы знаем, продолжали жить «за себя и за того парня». Не случайно среди них так много талантливых прозаиков и поэтов. Потому так много, говорит Леонид Быков, что вернулось так мало. Они вернулись из ада, из пекла, из объятий смерти. Война наделила их грандиозным социальным, психологическим, экзистенциальным опытом. Не было бы войны, не было бы их, таких, какими мы их знаем.
Вынесенный из окопов и фронтовых дорог чрезвычайный опыт требовал особой артикуляции. Впервые за весь ХХ век интересы государства и личности, власти и человека, полностью совпали.
Поэт Кульчицкий назвал это поколение мальчиков, рождённое после Октябрьской революции, особой советской расой. Другой жизни кроме советской они не знали, но воевали всё-таки не за власть, говорит Леонид Быков, они воевали за Отечество, за своих родных и близких, за идеалы добра и человечности. В свои двадцать лет они испытали то, чего хватило бы на несколько жизней. Но весь их опыт, все их масштабные обобщения были оплачены кровью. Александр Межиров убедительно выразил это в своих строчках: «Я сплю, положив под голову Синявинские болота. А ноги мои упираются в Ладогу и Неву». О том же, но чуть по-другому, написал Михаил Львов: «Ты прошёл от Польши и до Волги. И обратно от Волги до Польши и дальше. И ты видел, сколько земли на Земле». Или совсем уж хрестоматийное: «Его зарыли в шар земной». В их стихах присутствовала почти библейская соизмеримость несоизмеримого – земного шара и человека.
Эта сближенность не была риторической, говорит лектор, она не была фальшивой. Поэзия навсегда рассталась с романтическими упованиями, которые были сильны и в XIX, и в начале ХХ веков. Романтические образы Окуджавы – это то исключение, которые лишь подчёркивает правило. Постоянная близость смерти изменила восприятие реальности: «Окоп копаю, может быть, могилу», как в одностишии Василия Субботина. Война уничтожила таинство смерти, превратив её в обыденность. И с этим предстояло жить.
Герои войны уже не были железными, как требовала от них история ХХ века, обнаружение человеческой слабости и стало силой в поэзии. Война помогла ощутить жизнь не как инерцию дней, а как борьбу с оружием в руках за каждый её день, говорит Леонид Быков, цитируя множество поэтов военного поколения. Александр Межиров неслучайно написал: «Я прошёл по той войне, а она прошлась по мне».
Каждый день войны отмечен стихотворением, чьими-то личными переживаниями. Так выставка стала антологией войны, оправдывая очень точное и ёмкое название «Она запомнилась по дням».
Во второй части финисажа выставки «Это война» прозвучала фортепианная соната Маркиана Фролова – основателя и первого директора Свердловской консерватории, написанная им в 1942 году в Свердловске. Эта музыка, пронизанная тревогой военного времени, стала своеобразной летописью тылового города, принявшего не только заводы и учебные заведения европейской части страны, но и театры, и музеи, и киностудию.
Финисаж выставки «Это война». Концерт Арсения Мерзлова
Видео: Александр Поляков
Сонату опус 20 до-диез минор исполнил лауреат международных конкурсов, кандидат искусствоведения, доцент кафедры специального фортепиано Уральской консерватории Арсений Мерзлов.
