Андрею Сахарову исполнилось бы 95

21 мая Андрею Сахарову исполнилось бы 95 лет. Учёный, правозащитник, политик, имя которого стало в 80-е символом движения за свободу, права человека и демократию в нашей стране. В годы перестройки академик Сахаров и будущий президент России Борис Ельцин были сопредседателями Межрегиональной депутатской группы (тогда главной оппозиционной силы) в Верховном Совете СССР.

25 мая в Ельцин Центре в Екатеринбурге, пройдет «сахаровская» конференция в рамках работы Народного университета российского конституционализма.

Об академике Сахарове вспоминает доктор исторических наук, заместитель директора Фонда Ельцина Евгений Волк:

– Трудно, наверное, найти в истории и современности человека, который совместил в себе столько разных ипостасей. Он – выдающийся ученый, мыслитель, общественный деятель, правозащитник, политик. В течение не очень долгой жизни (он прожил не так много, всего 68 лет) его научные и политические взгляды непрерывно эволюционировали, он никогда не застывал в плену устоявшихся догм. Будучи в первых рядах создателей «ядерного щита» государства, он затем нашел в себе мужество решительно выступить за ядерное разоружение. Власть сначала щедро оценила его заслуги, а потом в одночасье лишила всех наград и привилегий, запретила жить в Москве.

Когда Сахаров стал неудобен Кремлю своими философскими работами, правозащитной деятельностью, на него обрушилась вся мощь советской пропагандистской машины. Чего здесь только не было. Вспоминается статья в «Литературке» в 1974 году – «Продавшийся и простак» – это о Солженицыне и Сахарове. То есть Солженицын – явный враг, а Сахаров – еще вроде только на пути к предательству (автор этого заказного опуса Н.Н. Яковлев впоследствии получит по физиономии от деликатного и сдержанного Сахарова). Чтобы скомпрометировать опального ученого, быстро набиравшего авторитет внутри страны и за рубежом, в ход были пущены традиционные для того времени обвинения в «сионизме». Соответствующими органами распускались слухи о том, что настоящая фамилия Сахарова – Цукерман (а у него в роду – все как один русские). Бесила власть предержащих и его жена, активная правозащитница Елена Боннэр, которая была в числе ведущих диссидентов в СССР.

В 1980-е имя Сахарова стало своего рода символом, знаменем для всех тех, кто выступал за свободу, права человека и демократию в нашей стране. Из-за его критики ввода советских войск в Афганистан он был сослан в закрытый для иностранцев город Горький, подвергался насильственному кормлению в ходе объявленной им голодовки. Это только еще больше укрепило его ореол мученика. На Западе прошли массовые кампании в защиту Сахарова, в Вашингтоне его именем была названа площадь перед посольством СССР. Михаил Горбачев, придя к власти, вернул Сахарова из ссылки в Москву. Там Сахаров быстро и закономерно вошел в большую политику.

В 1989 году Андрей Сахаров стал одним из пяти сопредседателей Межрегиональной депутатской группы в Верховном Совете СССР – главной оппозиционной силы. Еще одним сопредседателем был Борис Николаевич Ельцин.

На первый взгляд, между Сахаровым и Ельциным не было ничего общего: ни по своей биографии, ни по своим взглядам, ни по своему характеру они ничем не походили друг на друга, скорее могли восприниматься как антагонисты. Однако их объединила общая цель – борьба против монополии КПСС на власть, а в конечном счете – за переход к свободе, правовому государству и частной собственности.

Сахаров не был публичным политиком в тривиальном смысле этого слова. В 70-е мне довелось встречать его на прогулках в тенистых аллеях подмосковной Жуковки. Он почти всегда был один, наедине со своими мыслями. Сахаров не был красноречивым оратором, трибуном, способным вести за собой миллионы. Но он обладал даром убеждения, логического мышления, которое заставляло людей задуматься о судьбах народа и страны. Он рано ушел из жизни, не успев реализовать далеко идущие политические идеи. Без него демократическое движение потеряло что-то очень важное. Его соратники до сих пор вспоминают о Сахарове как о «совести нации».

В Архиве Президентского центра Бориса Ельцина есть ряд документов, связанных с именем академика Сахарова.

В годовщину ухода Андрея Сахарова Борис Ельцин сказал:

«Андрей Дмитриевич Сахаров всегда брал на себя самую трудную, часто опасную и почти всегда неблагодарную роль. Говорил о том, что почувствуют спустя определенное время. Действовал только в соответствии со своими нравственными убеждениями. Он жил как бы вне времени. Андрей Дмитриевич не совершенствовал развитой социализм, когда большинство из нас занимались этим. Ему не нужно было перестраиваться. Конформизм был чужд Андрею Дмитриевичу.

Он был самим собой во все времена и этим сильно отличался от нас. Но он был и удивительно современным человеком. Не по каким-то внешним признакам, а по сути. Он был одним из немногих людей, которому был открыт смысл XX века, его неограниченные возможности и пределы. Он удивительно глубоко понимал, насколько несовершенен наш мир, его устройство. Насколько недостаточен тот богатейший опыт, который накопило человечество, для существования в XX веке.

Сахаров своей интеллектуальной и общественной деятельностью продолжил лучшие гуманистические традиции. Его по праву можно назвать выдающимся гуманистом современности. Зная лучше других, кто мы и что мы, он все время искал, как помочь нам, как помочь миру и своей стране. Слишком долго его искренние усилия высокомерно отторгались Родиной. Наоборот, в ответ он получал, в основном, неблагодарность и непонимание. И только в последние годы жизни его голос стал доходить до соотечественников. Только в последние годы наступило прозрение. А когда Андрея Дмитриевича не стало, страну стало жечь чувство вины перед одним из лучших своих сыновей.

Сахаров, воистину российский интеллигент, многое делал не так, как принято в тоталитарном государстве. Он проповедовал идеалы свободы и демократии. Апологетике рабства противопоставлял общезначимость человеческого достоинства, абсолютное неприятие насилия. Он стоял у истоков возрождения демократического движения в Советском Союзе, был не только одним из его лидеров, но и в значительной мере символом демократического движения, его мозгом и сердцем.

Он не был профессиональным политиком, но к его словам прислушивались крупнейшие государственные деятели мира, выдающиеся ученые и общественные деятели. Его предупреждениям не всегда внимали, хотя прогнозы Андрея Дмитриевича, как правило, были точны.

Мне, как политику, думаю, так же, как и многим из нас, остро недостает его размышлений о тех процессах, которые идут в стране, его советов и предостережений. Благодарен судьбе, что она дала мне возможность знать Андрея Дмитриевича, говорить с ним, учиться у мудреца».